Газета Завтра - Газета Завтра 765 (29 2008)

Понятно, что реализация подобных договоренностей является фактически смертным приговором в отношении не только проекта газопровода "Nabucco" и уже практически запущенного в эксплуатацию нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан. Если Москве удастся разрешить аербайджано-армянский конфликт вокруг Нагорного Карабаха и привязать Баку к своей "трубе", геостратегическая ценность грузинского плацдарма окажется на порядок ниже. Но еще опаснее для интересов США — на глазах обретающая плоть идея "газового ОПЕК" (или ОГЕК).

Здесь придется сказать несколько нелицеприятных слов о действующей с подачи американских мозговых центров и продавленной через Европарламент "атлантическим" лобби концепции "энергетической безопасности Европы", составной частью которой является печально известная Энергетическая Хартия. В эти документы заложен принцип "монополии покупателя”: дескать, нельзя допустить чрезмерной зависимости Евросоюза от экспорта энергоносителей из какой-то одной страны, в данном случае — России, а потому необходимо всячески способствовать "диверсификации" поставщиков. Что должно привести к их конкуренции, снижению цен и прочим приятным для европотребителей следствиям.

Разумеется, ни о какой транспарентности данной концепции речь даже не идёт. Применительно к РФ это выглядит так: доля нашей страны на европейском газовом рынке составляет около 25%, в то время, как доля отечественного газа, идущего на экспорт в страны ЕС, составляет около 44% его добычи. Понятно, что объективно здесь Европа зависит от России гораздо в меньшей степени, чем Россия от Европы. И не случайно, чем жестче оформляется внутренний рынок газа в ЕС, тем активнее идут и процессы объединения экспортеров "голубого золота": монополия потребителей объективно порождает способную адекватно конкурировать с ней монополию производителей.

Понятно, что две эти монополии, если не случится какой-нибудь "чрезвычайщины", очень быстро договорятся между собой и по ценам, и по долям взаимного участия. Спрашивается, кому в мире такая перспектива принципиально выгодна, а кому нет? Ответ на этот вопрос максимально прост: такая перспектива принципиально невыгодна именно Соединенным Штатам Америки, поскольку объективно способствует формированию куда менее зависимой от них Европы, нежели та, которую мы наблюдаем сегодня.

Поэтому американский ответ "условному Медведеву" оказался чрезвычайно жестким и быстрым. Это и взрывы в Абхазии, и обстрелы в Осетии, которые осуществлялись как минимум с согласия США. Это и попытка "оранжевой смуты" в Монголии. Это и демарш госсекретаря США Кондолизы Райс, заявившей о необходимости скорейшего вывода российских миротворцев с территории Грузии и замены их международными полицейскими силами. "Черная пантера" даже прибыла в Тбилиси, чтобы лично поддержать Михаила Саакашвили и потребовать от России "прекратить агрессию". Характерно, что публично в таком тоне с Москвой последние восемь лет (то есть при Джордже Буше-младшем, или все два президентских срока Владимира Путина, — кому как будет угодно), из Вашингтона не разговаривали. Что здесь — личная заслуга Дмитрия Медведева, а что — следствие изменившейся геостратегической обстановки, судить не нам, но факт остается фактом: Соединенные Штаты продемонстрировали готовность прямо вмешаться в ситуацию на Кавказе.

Мало того, сразу же и как-то очень одновременно целый ряд наших "западных" соседей: Украина, Литва и Швеция, — внесли свою лепту в повышение конфликтного потенциала на границах России. На Украине к обычной антироссийской риторике и практике добавили открытое "прессование" противников НАТО, шведы заявили о готовности передавать информацию, полученную в результате слежки за российским виртуальным пространством, "заинтересованным демократическим странам", а литовцы предложили свои услуги по размещению американских противоракет из системы ПРО. Такая согласованность заставляет предположить, что подобные действия были предприняты буквально по "отмашке" из Вашингтона.

Кстати, насчет развертывания третьего позиционного района противоракетной обороны США в Восточной Европе. Процесс этот тянется давно, он, в принципе, даже не связан с претензиями РФ на "энергетическую сверхдержавность", и, как заявил в Тояко Медведеву Дж.Буш-младший, не может служить предметом для обсуждения. То есть тут Америка решила поставить Россию, что называется, перед фактом. А уж слова пресс-секретаря Пентагона Джеффа Моррелла о том, что недовольство России по поводу размещения Штатами баз ПРО в Европе, скорее всего, будет нервировать европейцев, не отметил только ленивый. Прекрасная иллюстрация того, что США соблюдают договоры только до тех пор, пока это им выгодно, или, по крайней мере, не противоречит их интересам. Если в Праге, несмотря на массовые протесты, договор о строительстве "супер-радара" всё-таки был срочно подписан, то наши варшавские друзья, судя по всему, просчитав ситуацию, решили по своему обыкновению слегка на ней нажиться и выставили Вашингтону дополнительные финансовые условия: речь зашла сначала о 20, а затем о 50 млрд. долл. (это сумма, сопоставимая с годовым бюджетом Польши) на модернизацию армии, включая поставки ракетных комплексов "Patriot". Тут-то американцы и кивнули на Литву: мол, у нас есть и альтернативный вариант, более дешевый. И поляки "включили задний ход".

Адекватного ответа на эту дополнительную угрозу со стороны США у Кремля, исповедующего либерализм и ориентацию на Запад, к сожалению, нет. Нельзя следовать либеральным ценностям: с сохранением и переводом основных финансовых активов на Запад и в США, повышать цены для собственного населения на энергоносители ради олигархических структур вроде "Газпрома" или ТНК, — и пытаться удержать собственные геополитические позиции под напором американской комплексной экспансии, которая предусматривает, в конечном счете, разрушение и расчленение РФ, как это было и с "большой Россией" — СССР. Наш конкретный ответ мог бы заключаться не только в дополнительном размещении ракет средней дальности в Калининградской области или даже в Белоруссии, но прежде всего — в стратегическом сближении с КНР, которому требуются сырьевые и технологические ресурсы, имеющиеся у РФ. И, конечно, необходимо как можно быстрее избавляться от застывших догм либеральной идеологии, которая предполагает, что нашими финансами руководят откровенные негласные агенты американских интересов вроде Кудрина, Игнатьева, Улюкаева и Ко.

Противодействие со стороны РФ США неизбежно, как неизбежно и их наступление на наши национальные интересы, как бы их ни трактовать: с пролетарским или олигархическими компонентами. Здесь дело в объективной базе стратегических противоречий. И наше стремление к созданию неформальной спайки Россия-Германия-Китай является смертельной комбинацией для Вашингтона. Конечно, тут же возникает чисто исторический вопрос о произведенном Горбачевым и Ельциным расчленении СССР в 1991 году, ведь Советский Союз был гораздо лучше приспособлен к противостоянию США в мировом соперничестве за судьбы планеты. Ведь если бы сейчас, в условиях оскудения сырьевых ресурсов, мы оставались единой страной с Казахстаном, Туркменией и другими союзными республиками, то вместе имели бы куда больший вес в мире.

Но сопротивляться США даже с нынешними возможностями можно и нужно. "Иранские ракеты" (недавние испытания "Шихаб-3" с заявленной дальностью полета 2000 км, нацеленные на "Израиль и 32 военные базы США") лишний раз показывают, что сила, даже несопоставимо меньшая по своим объективным парметрам, может удачно противостоять куда большей и даже побеждать ее — при условии высокой решимости, наличия воли к сопротивлению, четкого интеллектуального понимания исторических процессов и использования внутренних противоречий в стане своих противников…

В этой связи весьма показательно, что как только в госдепартаменте США, аппарате Белого Дома и вообще в стане республиканцев, включая кандидата в президенты Джона Маккейна, активно заговорили о необходимости исключения России из "большой восьмерки", такие столпы демократов, как Генри Киссинджер, Мадлен Олбрайт и Барак Обама заняли прямо противоположную позицию, заявив не только о необходимости сохранения РФ в рамках G8, но и о желательности расширения этого института за счет Китая, Индии и Бразилии.

Резюмируя всё вышесказанное, следует подчеркнуть, что принятая Дмитрием Медведевым на саммите G8 в Тояко линия поведения не то, чтобы привела к смене вектора американской политики на антироссийский — он таковым как был, так и остался, но зато существенно усилила и сделала однозначными все его проявления. А это, согласитесь, уже очень и очень немало. Иной вопрос — роль в этом самого Дмитрия Медведева. Если до Тояко он считался куда большим либералом и куда меньшим "державником", нежели его предшественник и старший товарищ Владимир Путин, то сейчас картина существенно меняется: премьер-министр выдает на-гора сверх либеральные инициативы (смотрите его наезд на "Газпром" по допуску иных газовых кампаний в сети и поддержку повышения цен на газ и бензин, предоставления налоговых льгот нефтяным корпорациям или отмены экспортных пошлин на зерно), а президент говорит о статусе рубля как мировой резервной валюты, о необходимости созыва "зернового саммита" G8 — мероприятии, совершенно антилиберальном уже по самой своей идее.