Петр Катериничев - Игра теней

Нет. Он-то нормален.

Это мир сошел с ума.

Вернее, он всегда был полоумным, вот только людям не хватало мощи для самоуничтожения…

Теперь такой мощи достаточно.

Сбоку от основного экрана начинают зажигаться телеэкраны поменьше, по шесть с каждой стороны. На всех — программы новостей разных телеканалов различных стран и континентов. И везде — война… Или — кровь… Или — бесчинства дегенератов… Везде одно и то же…

Смерть.

И земля будет безвидна и пуста…

Старик манипулирует с пультом управления. Экран с картой мира затухает.

Вместо него появляются длинные колонки цифр… Сводки со всех валютных и фондовых бирж мира.

Сидящий в кресле почти физически ощущает биение пульса человечества…

Финансовая система мира, состоящая из бирж, банков, корпораций, контролирующих миллионы предприятий, на которых миллиарды людей проводят жизнь, создавая орудия смерти…

Кровь… Кровь… Кровь…

Это кровь вливается живительной влагой в артерии мировой финансовой системы… Мечты, фантазии, красота и совершенство живых человеческих существ превращаются в Ничто, в мерцающие строчки на экране компьютеров… Обозначающие миллиарды и триллионы долларов…

На вершине восседает он. Председатель.

Командор.

Раздается легкая трель. Старик нажимает кнопку на пульте.

— Господин Председатель, на десять ноль-ноль вы назначили встречу генералу Герцелю. Он ждет.

— Я приму его через пятнадцать минут. Пришлите Берту.

— Да, господин Председатель.

Автоматические двери бесшумно разошлись. В комнате появилась женщина неопределенного возраста, одетая во все черное. Она подошла к креслу, провезла его в небольшую комнату.

Щелчок — яркий белый люминесцентный свет залил комнату. Женщина открыла столик, достала парик, набор макияжа и начала гримировать старика. На «модель» она, казалось, не обращала ни малейшего внимания, словно это был покойник или кукла. Просто выполняла свою работу.

Закончив, она спокойно оглядела лицо… Лоб отливал оливковым загаром, скулы слегка порозовели, впалые щеки и заострившийся нос теперь придавали лицу выражение аскетичной решимости. Парик — благородная жесткая седина — гармонировал с черным строгим пиджаком. В галстуке — заколка, усыпанная голубыми бриллиантами. Единственным диссонансом был перстень на указательном пальце старика — на нем сиял невероятно огромный красный алмаз чистой воды, бриллиантовой амстердамской огранки…

— Я закончила, господин Председатель.

Старик не пошевелился.

Женщина вышла из комнаты, двери за ней автоматически закрылись.

Старик открыл глаза. Но не для того, чтобы увидеть себя и оценить искусство гримера. В комнате не было зеркал.

Командор рассматривал камень. Алый бриллиант искрился в этой залитой искусственным светом комнате.

Иоахим Герцель вышел из приемной Председателя. Бледная девушка, одетая во все черное, даже не посмотрела в его сторону.

Разговор с Председателем оставил неприятный осадок. Словно Герцель разговаривал не с человеком, а с раскрашенной куклой. Горящие нездоровым румянцем скулы, безукоризненные перламутровые зубы… Глаз его Герцель не видел — несколько светильников были направлены на генерала, это его раздражало, но он старался держаться невозмутимо.

Он подал Председателю свой план русской Акции. Старик равнодушно подержал листочки сухонькой ручкой, уронил на пустой черный стол.

— Я ознакомлюсь. Но все, что вы сказали, не лишено смысла. А теперь главное. Мы хотим поручить это вам, именно вам, генерал Герцель…

Свою пространную речь Председатель закончил словами, с которыми Герцель был абсолютно согласен:

— Арабы — фанатики. И никакой мир с ними невозможен. Никогда. Если в вашей стране есть заблуждения по этому поводу, с ними нужно покончить. Вы поняли, генерал? Покончить!

— Я понял, господин Председатель.

— Необходимые средства будут переведены на указанный вами счет. — Помолчал, добавил тихо:

— Совет ценит вашу преданность.

Старик сложил руки на груди, давая понять, что аудиенция закончена…

…Машина доставила генерала Герцеля за город. Четырехместный реактивный самолет был готов к взлету.

«Убийство премьер-министра Израиля повергло в шок мировую общественность.

Процесс мирного урегулирования на Ближнем Востоке, гарантом которого выступили Соединенные Штаты, оказался под угрозой».

«Выразить соболезнование народу Израиля собрались главы государств и правительств мирового сообщества. Новый премьер Израиля заявил, что будет продолжать политику Ицхака Рабина. Однако, как отмечают обозреватели, его популярность не идет ни в какое сравнение с популярностью покойного премьера».

«Охранники премьер-министра утверждают, что убийство стало возможным из-за ошибки: они приняли террориста за одного из представителей спецслужб. Именно это позволило убийце подойти на столь близкое расстояние и произвести роковой выстрел».

«Новые сенсационные подробности убийства израильского премьера взволновали израильскую и мировую общественность. Как выяснилось, убийца-фанатик являлся агентом службы безопасности Шабак. Он же заявил что стрелял в премьера холостыми патронами; смертельные выстрелы в главу правительства произвел один из охранников».

«В ходе расследования и проведенных следственных экспериментов убийца полностью признал свою вину, заявил, что готовил преступление в одиночку, руководствуясь прежде всего высшими интересами. Аналитики полагают, что это типичный фанатик-одиночка и действовал он, руководствуясь „комплексом Герострата“.

«Руководитель службы безопасности Израиля подал в отставку».

Сидящий напротив Председателя пожилой человек одет по-европейски: деловой костюм, белая сорочка, галстук. Но заметно, что чувствует он себя в этой одежде далеко не комфортно. Смуглое лицо, тонкий гордый профиль… Его предки повелевали…

Его называли Шейх.

Разговор длился уже более часа и изрядно утомил Шейха. Но последние слова Председателя… С ними он был абсолютно согласен:

— Евреи — фанатики. Коварные и лживые. И никакой мир с ними невозможен.

Никогда. И если среди вас есть заблуждения по этому поводу, с ними нужно покончить.

Шейх в знак уважения склонил голову. Мудрость этого старика очевидна. К сожалению, такое понимание не всегда найдешь и среди правоверных. Джихад — вот единственное средство против этих гнусных выродков-евреев! А он. Шейх, — меч в руках Всевышнего, да пребудет благословенно Имя Его! Аллах Велик!

Старик сидит в кресле-каталке. Ноги укрыты пледом.

Когда-то он был молод и мечтал обладать веем. Женщинами, деньгами, роскошными автомобилями… И он обладал этим. Все, все уходит вместе со временем. Остается только семейное дело. После кончины отца пришлось возглавить его.

И — понять формулу успеха, богатства. Формулу власти. Ее слышат все в детстве, но пропускают мимо ушей… «Divide et impera». Разделяй и властвуй…

Старик манипулирует кнопками на пульте управления. Свет постепенно затухает, и в его гаснущих лучах старик любуется игрой в багровеющей глубине камня… Алмаз тихо тускнеет и становится почти черным. И еще — он холоден.

Всегда.

Старик слышал, что вода обладает памятью. Люди открыли это, но не смогли объяснить. Память воды поразительна: если опустить в воду Женевского озера ключ, то потом можно набрать несколько капель где угодно, и они примут форму ключа с такой точностью, что им можно открыть замок, для которого ключ предназначен…

Еще большей памятью обладают кристаллы. Старик знал: они живые, только лишены людской зависти и злобы… Он верил, этот алый совершенный кристалл запомнит именно его… Это и есть бессмертие, когда…

…Земля будет безвидна и пуста, и тьма над бездною…

Веки старика вздрагивают, опускаются. Тонкие бесцветные губы плотно сжаты, обтянутый кожей череп костист и желт, хрящеватый, заострившийся нос и втянувшиеся щеки делают лицо похожим на посмертную маску.

Старик погружен в сон.

Или — в небытие.

Генерал Конрад Вольф был недоволен собой. Крайне недоволен.

Временами он чувствовал полное свое бессилие: происходящие события подчинялись четкому, выработанному, выверенному плану. Но план этот был выработан не им, Конрадом Вольфом. Более того: невзирая на все имеющиеся у него полномочия, на значительное количество совершенно незаурядных, обладавших порой уникальными способностями людей, находящихся в его личном беспрекословном подчинении, людей смелых, решительных, стойких, готовых к немедленному действию и уже действующих, генералу Вольфу порой казалось, что он не просто не в силах хоть как-то влиять на события, но сам он выполняет просто предписанную для него роль в написанном кем-то сценарии…

Генерала Конрада Вольфа беспокоила Россия. Генерала Конрада Вольфа беспокоили Соединенные Штаты, Франция, Израиль… Но более всего его беспокоила судьба Германии.