Илья Деревянко - Пленных не брать

— Где прячется Ксавье Хаммерлейн? — ласково спросил Нелюбин. — Мы обыскали здание сверху донизу. В некоторых стенах простукиваются пустоты. Укажите вход в потайное помещение. По-хорошему. Вам же лучше будет!

— Вы ничего от меня не добьетесь! — с пафосом объявил Быков. — У меня железная воля, высокий болевой порог и на редкость устойчивая психика. Ваши препараты и пытки в данном случае бессильны!

— Да неужели? — прищурился Логачев, схватил бывшего психиатра за бороду, выволок из-за стола и нанес ему какой-то малопонятный, не знакомый мне удар в область туловища. Вся важность главы «Международного центра» бесследно исчезла. Он изогнулся в диком спазме от боли, обильно обмочил штаны и по-свинячьи заверещал.

— Добавьте еще немножко, — попросил Рябов.

Логачев медленно занес руку.

— Ни-и-и на-а-а-ада!!! — отчаянно возопил Быков. — Слева… от двери моего… кабинета — картина на стене. За ней… кнопка. Не бейте больше, умоляю!

— Корсаков, со мной: подстрахуете выход. Остальные ждите здесь, — распорядился Нелюбин, выходя в коридор. Упомянутая картина представляла собой «продвинутую» модернистскую мазню, а именно: скопление разноцветных, неряшливых пятен и клякс, сгрудившихся вокруг четко выписанного огромного фаллоса. Брезгливо сбросив на пол сей «шедевр», генерал отыскал едва заметную серую кнопочку и нажал. Стенная панель со скрипом отодвинулась, открыв проход в комнату средних размеров без окон, освещенную яркой электрической лампой под потолком. В центре стоял обширный заваленный бумагами стол, а за ним сидел плешивый толстяк с ничем не примечательной, добродушной физиономией. Завидев нас, он вскочил на ноги, выхватил из кармана иностранный паспорт и, прикрываясь им, как щитом, залопотал, коверкая слова:

— Я есть подданный европейский держава! Я ни есть нарушать закон! Мой страна не потерпит…

А дальше… дальше началось такое, что я застыл столбом, разинув рот и завороженно глядя на Бориса Ивановича, сбросившего в мгновение ока вежливость, утонченность, аристократизм и превратившегося в совершенно другого человека…

— Глохни, пердила! — свирепо прорычал он, коротко, без замаха ударив толстяка кулаком в лицо. Что-то хрустнуло, чавкнуло, хлюпнуло. Обильно хлынула кровь.

— А фальшивое-то личико ненадежно. Легко ломается, — язвительно заметил генерал, бия толстяка носком ботинка в пах. Схватившись обеими руками за интимное место, тот согнулся пополам и, получив очередной удар ребром кулака по почкам, повалился на пол, громко стеная от боли.

— Думал, не узнают тебя, сучье вымя?! — продолжал между тем Нелюбин, принимаясь умело и безжалостно избивать ногами скорченного иностранца. — Ведь это ты, Хавьер Дюбуа, организовал убийство моей семьи пять лет назад. Твои хозяева надеялись, что «рафинированный интеллигент» сломается: сойдет с ума от горя или покончит с собой. На худой конец — сопьется… Но они неправильно определили мой психотип, поскольку не знали ГДЕ и КЕМ я служил в молодости, через ЧТО прошел… Подвели ваши «источники». Лопухнулись конкретно! И теперь у вас, рожи масонские, нет более жестокого, коварного и непримиримого врага!

Болезненные стенания бригадного генерала переросли в истошный визг недорезанной свиньи.

— Не надо… хватит… Ты же меня забьешь до смерти! — практически без акцента прорыдал он.

— Ага, русский язык вспомнил, собака бельгийская, — по губам Нелюбина скользнула жестокая усмешка. — У нас-то о тебе исчерпывающая информация. НАШИ источники недаром деньги получают! — Борис Иванович прекратил избиение, с минуту помолчал и обратился ко мне обычным, вежливым тоном: — Полковник, будьте любезны, оттащите ЭТО в кабинет Быкова. Пускай специалисты проведут наркодопрос обоих мерзавцев, а я пока разберу бумаги. В них, полагаю, много интересного. А времени у нас маловато. Примерно через два с половиной часа здание «самовозгорится». Я уже вызвал «пиротехников»…

Наркодопрос Быкова и Дюбуа продолжался около полутора часов. Одновременно Логачев с несколькими помощниками допрашивали аналогичным способом «врачей» и санитаров. Информация, выданная бывшим бригадным генералом, оказалась настолько важной, что Нелюбин, временно забыв о своей ненависти, одобрительно похлопал толстяка по лысине: «Молодец! Ты здорово нам помог!» Однако полученные от бельгийца сведения сверхсекретны, и я не имею права изложить даже общую суть его показаний. То, что рассказал Быков (а также медперсонал «Центра»), вам, дорогой читатель, в принципе известно. Добавлю лишь несколько штрихов. Бывший психиатр являлся не только изменником Родины, но также сексуальным извращенцем и жутким скрягой. Чипированных подростков он использовал для удовлетворения своих сексуальных фантазий. Таких отвратительных, что у меня язык не поворачивается их описывать! А из биороботов, по каким-либо причинам не годных на роль убийц, он выжимал абсолютно все: заставлял дарить ему квартиры и прочую недвижимость (предоставляя взамен ветхие лачуги в вымерших деревнях), гонял их в качестве массовки на публичные сборища СПС, сдавал в аренду кому угодно и для каких угодно целей, отправлял на панель… А если вдруг возникал спрос на внутренние органы, кожу, спинной мозг и т. д., Быков заключал тайный контракт с потребителем, получал соответствующую мзду, а затем приказывал чипированным явиться в такое-то время, по такому-то адресу в качестве «добровольных, бесплатных» доноров. И так далее и тому подобное…

Кстати, я до сих пор толком не понял — зачем он уничтожил Управляющий компьютер? Неужто скрыть чего-то надеялся, уповая на «железную волю, высокий болевой порог и на редкость устойчивую психику»?! Или загипнотизировать нас рассчитывал? Недаром глазками грозно сверкал, пока Логачев его в стойло не поставил. Хотя, ладно, шут с ним. Так или иначе, но после укола «сывороткой» бывший психиатр выболтал все как миленький. В том числе поименно перечислил людей «Z» категории «А», в которую входили: Алексей Жарков, Жанна Воронцова, горничная Марковых и еще три десятка лиц, имевших возможность вплотную, без подозрений подобраться к «мишеням». (Правда, не к первой четверке, а к приговоренным второй очереди…)

Когда показания всех допрошенных были записаны на соответствующую аппаратуру и сложены в объемистый генеральский портфель, Нелюбин поднялся со стула, с хрустом потянулся и обратился к Логачеву:

— Теперь они ваши, Петр Васильевич. Вместе с медперсоналом — двадцать пять особей. Конечно, Быкова и Дюбуа я предпочел бы казнить собственноручно (например, повесить за ноги), но… приходится соблюдать конспирацию… В общем, смерть должна наступить от «естественных причин». До приезда «пиротехников» остается примерно сорок пять минут. Сколько вам нужно людей в помощь?

— Четверо, — лаконично ответил полковник.

— А управитесь?

— Обижаете, — насупился Логачев. — Дело-то, в сущности, плевое. Вот смотрите, — по-кошачьи ступая, он приблизился к Быкову и внезапно выбросил вперед правую руку, вроде бы легонько коснувшись какой-то точки на шее подонка. Бывший психиатр свалился со стула и надсадно захрипел. Его физиономия начала стремительно наливаться темной, дурной кровью.

— Инсульт, — спокойно пояснил Петр Васильевич. — Он умрет минут через пять, и ни одна экспертиза в мире не подкопается. Но это пустяк, элементарщина. Есть, разумеется, способы посложнее, поизощреннее…

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался генерал, — расскажите, пожалуйста!

— Ну-у… допустим, клиент будет лежать полтора часа парализованным, без каких-либо видимых увечий, и сгорит заживо во время пожара. Дескать, не сумел выскочить из пылающего здания. Для наглядности придавим потолочной балкой. Но тут работы минут на десять, а то и на пятнадцать. Если вы хотите всех таким образом, мне понадобится гораздо больше помощников и…

— Не надо всех, — с улыбкой перебил Нелюбин. — Пускай такой смертью умрет наш дорогой зарубежный гость Ксавье Хаммерлейн. (Он же Хавьер Дюбуа.) С остальными можете особо не возиться.

Трясущийся в пентоналовом похмелье бригадный генерал бухнулся на колени и начал косноязычно молить о пощаде. Или хотя бы об инсульте.

— Как скажете, — не обращая на него внимания, пожал плечами Логачев, взял рацию и коротко скомандовал: — Филат, Обух, Протас, Корень — живо сюда!

— Идемте, — тронул меня за плечо Борис Иванович. — Не будем мешать людям работать!..

Вот, собственно, вся история. Пожару в «Международном благотворительном центре здоровья и реабилитации» СМИ не уделили большого внимания. О нем сообщили всего один раз в программе «Чрезвычайное происшествие». Назвали сразу две причины возгорания (неисправность электропроводки плюс взрыв бытового газа) и мимоходом упомянули: «По некоторым данным, среди погибших есть иностранный гражданин. В настоящее время его личность уточняется»…