Дон Пендлтон - Четверг отмщения

— Что вы подразумеваете под словом плита? — спросил Броньола, слегка ошеломленный услышанным. — Я никогда не увлекался геологией, но мне всегда казалось, что континенты и океанические впадины — весьма разные вещи.

Уошборн возразил со снисходительной улыбкой:

— А я, напротив, всю свою жизнь посвятил изучению геологии и, тем не менее, не перестаю восхищаться чудесами природы. Естественно, невозможно в нескольких фразах изложить основы столь сложной науки, но я все же попытаюсь дать вам хоть какое-то представление о тех феноменах, которые вас так заинтересовали. Начну с того, что они всегда сопровождаются образованием осадочного слоя известкового происхождения, а тот, в свою очередь, составлен из минералов, возникших, с точки зрения геологии, достаточно недавно. И это очевидно, поскольку подобные минералы появились, главным образом, в результате сложного взаимодействия между биологическими организмами и частицами песка. В не столь уж отдаленные времена на месте полуострова Флорида плескалось мелководное море. На песчаном дне этого моря отлагались различные биологические остатки, что, в конечном счете, способствовало формированию известнякового слоя. Мало-помалу это привело к возникновению своего рода минерального каркаса, на котором впоследствии оседали частицы ила и остатки растений, приносимые с Аппалачских гор, в результате чего и образовалась известная нам сегодня Флорида. Несомненно, огромную роль в этом процессе сыграли океанские течения. Заметьте, подобное известняковое основание простирается на сотни километров в стороны от Флоридского пролива. Но в некоторых местах океанские течения сдерживали процесс осаждения, чем и объясняется появление цепочки островов к югу от Флоридского пролива, которые мы называем сегодня Антильскими. Скажу также, что на определенном этапе полуостров Флорида тоже представлял собой цепочку островов. Вот почему можно считать, что вся эта часть земного шара покоится на единой карстовой плите.

Все время, пока Уошборн говорил, Болан рассматривал карту океанских глубин с вычерченными на ней тоннелями. Едва геолог умолк, он быстро спросил:

— Вы имеете в виду континентальную кору?

— Непосредственно в этом регионе — да. — Проведя пальцем по карте, Уошборн добавил: — Видите, кора практически не разрывается на всем протяжении между Северной и Южной Америкой. Географически их можно считать двумя разными континентами, но с точки зрения геологии он един. Почти достоверно установлено, что на определенном этапе северное побережье Венесуэлы смыкалось с Северной Америкой и занимало пространство, где сегодня находится Мексиканский залив. Обратите внимание на дугу Антильских островов, ограничивающих с востока Карибское море. Они-то и являются последними восточными бастионами коры американского суперконтинента.

— Если я вас правильно понял, — заметил Болан, — то получается, что прочерченная здесь линия связи с Юкатаном вполне реальна.

Уошборн с явным неудовольствием поглядел на собеседника:

— Давайте сразу договоримся: не мое это дело — судить о годности каких-то планов или чертежей. Я лишь пытаюсь вам втолковать, что наши нынешние знания о геологическом строении данного региона не исключают вероятности реального существования подобных тоннелей. Кроме того, я не океанограф и специально никогда не интересовался структурой дна Мексиканского залива и Карибского моря. Впрочем, кое-какие соображения по интересующей вас проблеме я могу высказать. Взгляните на эту карту океанских глубин. Сразу бросается в глаза, что Юкатанский пролив, разделяющий Кубу и восточную оконечность полуострова Юкатан, с геологической точки зрения является довольно хаотическим образованием. Там можно одновременно обнаружить и подводные пропасти, и отмели, причем прибрежная зона Юкатана особенно мелководна. Так что я совсем не удивлюсь, если минеральный известняковый слой обнаружится вдруг где-нибудь под Юкатанским проливом.

— Боже праведный, — не выдержал Броньола, — от всего этого голова идет кругом! Вы отдаете себе отчет, что речь идет о многих сотнях километров?!

— По прямой отсюда до Ямайки приблизительно семьсот километров, — невозмутимо подтвердил Уошборн.

— Но это же безумие! Семьсот километров подземных коридоров! Да любой нормальный человек вам скажет...

Кардинес задумчиво потер подбородок.

— Видите ли, чудеса, созданные человеческими руками, никогда не смогут тягаться с тем, что нам дарит природа. Мы упрямо твердим о земле как о чем-то незыблемом и неизменном, к чему легко применить законы статической механики. На самом же деле мы живем на феноменальной по своей сути и динамично меняющейся планете, которую человеческое существо, несмотря на всю свою изобретательность, никогда не сумеет покорить окончательно. Я как раз подумал... — Искоса глянув на геолога, он спросил: — Вы помните того парня, Джордж, что работал у нас несколько лет назад? Он еще исследовал грот Нью-Ривер в Вирджинии...

— Спелеолога? — отозвался Уошборн. — Насколько я помню, он был специалистом по подземной гидрологии.

— Совершенно верно. Вот только никак не вспомню его имя... Он выдвигал самые фантастические гипотезы о возможном соединении континентов за счет использования динамики вод.

Броньола не отрывал от археолога скептический взгляд.

— Вам стоило бы обратиться к нему, — посоветовал Кардинес. — Человек редкостных и очень специфических знаний. Он провел много месяцев в нашем департаменте и очень активно собирал информацию о подземных водах Флориды. — Он вновь повернулся к геологу. — Вот вертится имя на языке. Не то Вильям, не то Вильямсон...

— Да, да, что-то вроде этого, припоминаю. Он очень интересовался «Лабиринтом Дьявола».

— И не только. Его интересовали результаты всех наших подземных раскопок. Весьма странный тип. На редкость любознательный ум, но какой-то странный, я бы сказал, со сдвигом. Да и в обиходе всегда резкий, нелюдимый, вечно погруженный в свои мысли.

— Мужчина лет пятидесяти, да? — перебил его Болан. — Высокий, сильный, с чуть красноватым лицом?

— Именно так!

— Его зовут Андерсон, — вздохнул Болан.

— Точно! Пол Андерсон. Вы с ним знакомы?

— Увы, почти нет. Я даже не смог с ним толком побеседовать. — И, наклонившись к Броньоле, Болан прошептал ему на ухо: — Андерсон работает на острове главным инженером. По сути дела, он всем там заправляет. И подчиняется непосредственно Сантелли, больше никому.

— Значит, чертежи — все же не бред сумасшедшего, — пробормотал Броньола. — Но на твой взгляд, Страйкер, чем они там занимаются? И что им, в конечном счете, это даст?

— Думаю, лучше послушать мнение специалистов, — отозвался Болан.

Он вновь разложил на столе план подземных пещер «Лабиринта Дьявола», очень подробный и выполненный в цвете, что позволяло легко различать гроты, заполненные водой.

— Да, любопытно, — признал Кардинес, внимательно ознакомившись с документом. — В принципе, я достаточно хорошо знаю это место, и мне было известно о существовании горизонтальных плоскостей у основания ценота. Кроме того, я располагал достоверными данными, подтверждавшими наличие других, более обширных гротов. Но я никогда не предполагал, что...

На документе были видны два основных грота, изображенных рядом. В северном вода отсутствовала: именно в нем и располагалась стройка. Южный, находившийся под озером, был полон воды. Разрез показывал горизонтальные водоводы разного сечения, проходившие через полость на разных уровнях, причем самые толстые пересекали осушенный зал.

— Посмотрите, что они тут сделали, — сказал Уошборн, указывая на чертеж. — Поначалу вода заполняла оба грота, но они создали систему дренажа, которая позволила откачивать воду из северного грота, чтобы полностью его осушить. А затем, и вы это видите, они построили отводящую плотину на подводной реке. И похоже, она прекрасно работает.

— Отводящая плотина... Что это такое? — спросил Броньола.

— А вот что, — принялся объяснять Уошборн. — Грубо говоря, они отклонили речной поток и с помощью системы, наподобие той, что используется в шлюзах, создали подпор воды, а это позволило им регулировать расход воды в подземной реке.

— Не так быстро! — воскликнул шеф федеральной полиции, пытаясь вникнуть в смысл сказанного. — Я думал, мы с вами говорим о полостях. А теперь вы говорите о каких-то реках!

— Прошу прощения, — отозвался Уошборн. — Мне казалось, я объясняю все предельно просто. Так вот, с самого начала речь идет о движущихся массах воды, а не о неподвижных водных пластах. Кстати, именно это вы и можете видеть на карте океанских глубин.

Отчего-то Болан внезапно вспомнил монорельсовую дорогу, проложенную по дну тоннеля, соединявшего оба острова. Смутная догадка шевельнулась в его мозгу, но Маку не хотелось выкладывать ее при посторонних, хотя он и позволил себе незначительный намек: