Уоррен Мерфи - Объединяй и завоевывай

И тут бессловесный белый официант подложил Анину кругленький счетец, после чего исчез, словно привидение.

Бывший Верховный главнокомандующий не без некоторой доли отвращения полез в свой весьма отощавший бумажник. Он-то рассчитывал, что за обед заплатит приглашенный, продемонстрировав тем самым лояльность по отношению к новому повелителю.

Счет лежал рядом с серебряным подносом, который его отчасти скрывал.

Магут Ферозе Анин без излишнего энтузиазма отодвинул поднос и под ним обнаружил небольшой кусочек картона, на котором красными чернилами было выведено: «Вы – огонь».

Наморщив гладкий, как колено, лоб, Анин перевернул карточку. На обратной стороне значились еще два слова по-английски: «Я – Огнетушитель».

– Это что еще такое? – взвыл Магут Ферозе, поднимаясь в полный рост.

Тотчас появился метрдотель. Извиняясь и кланяясь, он на безупречном французском выразил свое сочувствие Анину, а также послал на розыски дерзкого официанта, который, впрочем, обнаружен не был. Разузнать о нем тоже ничего не удалось, было установлено лишь, что он американец, нанятый на работу тем же злополучным утром.

– Как зовут дерзнувшего? – грозно осведомился Анин, когда они с не слишком влиятельным генералом выходили через черный ход, чтобы не привлекать излишнего внимания к особе последнего. Метрдотель с готовностью сообщил:

– Он представился Фьюри.

– Его следовало бы уволить за то, что он изгадил мне обед, – процедил Магут Ферозе и воинственно взмахнул тростью. – Уволить и выслать за пределы страны. Каждый африканец знает, что американцы спят и видят, чтобы я помер. Не преуспев в своих происках на территории моей родины, они перебрались сюда, в нейтральную Руанду.

Голос Анина так и звенел на высокой ноте, казалось, он вот-вот сорвется. Так что метрдотель посчитал за лучшее разорвать злополучный счет и лично вызвать бывшему Верховному главнокомандующему такси, нежели дожидаться, когда того от злости хватит удар на пороге его заведения.

Садясь в машину Магут Ферозе Анин позволил себе улыбнуться. Лучшего и в самом деле не придумаешь! За исключением, пожалуй, того, что не слишком влиятельный генерал отрекся от революционного дела. Что ж, на Африканском континенте есть и другие, раздираемые противоречиями нации. По большому счету после «холодной войны» многие африканцы испытывали трудности и находились на грани гражданской войны. Взять, к примеру, Бурунди...

По дороге в гостиницу Анин тем не менее задумался над содержанием записки. Что же, черт возьми, хотел сказать официант, передавая ему эту странную карточку?

Потом он решил, что официант – просто-напросто агент Организации Объединенных Наций и хотел его запугать. В самом деле, что им оставалось еще, коль скоро не удалось наложить на него лапу, когда он был в силе?

Через два дня Анин объявился в Бужумбуре, благополучно избежав оплаты за гостиницу в Кигали.

Когда же поздно вечером Магут Ферозе осознал, что ни один бурундийский генерал на его зов не явится, он решил обратиться к прислуге отеля.

– Так вот, – заявил он портье по телефону, – принесешь мне порцию жареной зебры со всеми прибамбасами, бутылку лучшего в гостинице вина, если оно, разумеется, французское, и обеспечишь блондинку – тоже француженку.

Блондинка явилась, благоухая французскими духами, и улыбалась Анину пока он пожирал филе из зебры.

Под совместные гиканье и смех они опустошили бутылку вина, после чего Магут Ферозе предался чувственным радостям. Вдоволь натешившись, он погрузился в глубокий сон. Ему снилась женщина, угождавшая его малейшим желаниям и прихотям, подчеркивая тем самым примат сильного пола по отношению к слабому.

Переворачиваясь во сне на живот, Анин случайно задел своим перстнем что-то твердое.

Послышался щелчок.

– Иветт?.. – в страхе прошептал он.

Лежавшее на месте блондинки нечто округлое не издало ни малейшего звука. Замерев от ужаса, Анин все же протянул руку. «Это» было холодным на ощупь и в рассеянном свете африканской луны отливало металлическим блеском!

Тотчас ударив по кнопке выключателя, Анин обнаружил у себя в постели огромный огнетушитель. Причем манометр выступал над краем одеяла, и к нему алой ленточкой была прикреплена визитная карточка. Магут Ферозе с замиранием сердца прочел: «Готовься погаснуть».

На обратной стороне стояло уже знакомое: «Огнетушитель».

Как метеор выскочив из постели, Анин позвонил управляющему.

– Ко мне в номер проникли злоумышленники! – закричал он.

Снова последовали извинения и заверения, что подобное не повторится. Минуту спустя – уже с глазу на глаз – управляющий торжественно порвал чек.

– Разумеется, можете находиться у нас, сколько вам заблагорассудится, генерал Анин. Плата будет начисляться только с полудня этого дня.

– Я требую, чтобы меня избавили от уплаты в течение двух суток! Нет, трех. Пусть для вас и ваших агентов безопасности это послужит хорошим уроком.

Управляющему ничего не оставалось делать, кроме как согласиться. Репутация пятизвездочного отеля значила больше, нежели какие-то несколько тысяч долларов.

Управляющий и его свита удалились, унося с собой пресловутый огнетушитель, и тут Анин понял, что спать ему совсем расхотелось. Да, в Бужумбуре тоже небезопасно. Возможно, Дар-эс-Салам или Мапуту встретят величайшего военного гения всех времен и народов более благосклонно.

Сунувшись в туалет, он обнаружил там перепеленутую простынями чрезвычайно злобную Иветт, всем своим видом напоминавшую жертву политического террора. Развязав ее, он спросил:

– Что, черт возьми, с тобой приключилось?

– Среди ночи на меня набросился мужчина, – пожаловалась она. – Белый, весь в черном. Больше и сказать-то нечего.

– Что же ты не позвала на помощь?

– Он приставил мне к виску огромный пистолет.

– Значит, он был вооружен?!

– В жизни не видела такой страшной пушки!

Анин нахмурился.

– А почему же он не тронул меня? Ведь делать нечего было – пристрелить меня во сне.

Напяливая на себя одежду, Иветт потребовала плату за визит.

Магут Ферозе в изумлении уставился на нее.

– Ты не предупредила меня об опасности и полагаешь, я тебе еще что-то должен?! – прорычал он.

– Мне платят за любовь, а не за охрану. Получил удовольствие, вот и плати!

– Уж лучше я найму девицу, которая преуспела еще и в искусстве охраны.

– Бон шанс[2]. – Иветт вовсе не собиралась покидать номер без денег и уселась в ожидании.

Под конец Анин сдался. Отказаться платить по счету в роскошном отеле куда легче, нежели спровадить назойливую девицу. Кроме того, пора убираться из Бужумбуры подобру-поздорову. И чем скорее, тем лучше.

В Найроби при поселении в гостиницу у Анина возникли определенные трудности.

– Вы хотите получить номер, в котором бы не было огнетушителя? – недоуменно уставился на него служитель.

– Нет. Я хочу вселиться в комнату на этаже, где нет пожарного щита и соответственно огнетушителей.

– Но огнетушители у нас на всех четырех этажах. Это всего лишь мера безопасности.

– У меня, знаете ли, фобия. Не могу находиться рядом с огнетушителем. Прямо аллергия какая-то!

Поскольку Магут Ферозе Анин в прошлом являлся главой государства и, кроме того, по слухам, был сказочно богат, все противопожарные принадлежности тотчас убрали. Затем он торжественно вселился в номер – и не в какой-нибудь, а президентский!

К тому времени ему стало ясно, что за ним следят.

Настало время забыть о всех революциях и заручиться надежной защитой. Самой надежной.

– Хочу нанять охрану, – заявил Анин Жану-Эрику Лофисье в офисе Агентства по службе безопасности в Найроби. Магут Ферозе обрядился в полосатую рубашечку, расстегнул ворот и привел в порядок свои курчавые седеющие волосы. Несмотря на кенийскую жару, лицо Анина выглядело безукоризненно. Опершись ладонями о массивный набалдашник трости, он ждал.

– Желаете обезопасить себя от кого-то конкретно? – осведомился белый.

– Меня преследует человек, который называет себя Огнетушитель. Кроме того, он известен также под именем Фьюри. Ничего более определенного сказать не могу.

Брови Жана-Эрика Лофисье поползли вверх.

– Если за вами охотится Огнетушитель, – мрачно сказал он, – можете считать себя мертвецом. Огнетушитель слов на ветер не бросает.

– Вы его знаете?

– Читал о его подвигах, когда был мальчишкой. Честно говоря, удивительно, что он еще жив.

– Все еще жив, хотите вы сказать, – произнес Анин и промокнул лоб огромным платком веселенького канареечного цвета.

– Что хотел, то и сказал. Временами мне кажется, что это не человек, а легенда. Бесплотный призрак, так сказать.

– Вы призваны защитить меня от него!

Жан-Эрик поднялся во весь рост, сохраняя мрачное выражение на лице.

– Не могу. И никто не сможет. Я уже сказал, Огнетушитель слов на ветер не бросает. Никогда.