Сергей Самаров - Пуля для ликвидатора

Виктор Сергеевич сам, не объявляя взводу привала, трижды останавливался и присматривался к местности. Ему казалось, что возможность для устройства засады есть. Но внимательный взгляд находил кое-какие моменты, делающие позицию невыгодной. Учитывая малое количество бойцов в своем распоряжении, старший лейтенант обязан был предусмотреть вероятность маневра бандитов и их атаки с нескольких сторон одновременно. И потому не давал команды на привал. Но наконец-то дошли и до места, которое указывал на карте полковник. Место и в самом деле словно специально было создано для такого дела. Несколько скал, на которые можно взобраться только с двух сторон. Но бандиты шли лишь с одной, значит, и забраться на скалы они могли только оттуда же, откуда взбирался на них взвод спецназа. Но взвод спецназа способен защитить свою позицию, потому что подступы к скалам открыты. Один пулемет в состоянии полностью пресечь любую попытку атаковать. Это было как раз то, что взводу требовалось.

— Занимаем позицию. Устраиваемся! — прозвучала команда…

Сам старший лейтенант Плешивый хорошо понимал свою наивность, когда думал, что солдатам предстоит отдых после того, как закончится устройство засады. Трудно назвать отдыхом напряженное ожидание появления противника. Но оно началось, и минутная стрелка на часах, казалось, застыла. Однако к встрече бандитов взвод подготовился основательно. Хорошо бы, конечно, и взрывное устройство на самой тропе заложить. Однако невозможно это сделать на снегу, не оставив следов, имея дефицит времени. И потому выставили только мину МОН-200[2], и то только лишь на склоне. Но склон от тропы находился недалеко, и осколки должны были накрыть передовую группу бандитов. При этом мину, у которой ширина зоны сплошного поражения на дистанции в двести метров равняется четырнадцати метрам, развернули так, чтобы осколки летели не поперек, а вдоль тропы. Это должно было нанести больший урон бандитам. И хорошо, если они идут всей бандой, не выслав вперед разведку. Тогда потерь у них будет, конечно, больше. Если идет разведка, есть несколько вариантов действий. Первый — уничтожить взрывом разведку, а потом ждать, когда в бой вступят основные силы. Отступать бандиты, скорее всего, не будут. Они пойдут на прорыв, потому что отступать им некуда. Сзади, как они справедливо ожидают, за ними двигается погоня. Не на пятки наступает, но неустанно идет. Тот самый особый отдельный отряд спецназа внутренних войск, прибытия которого полковник ждет через четыре часа. А для поворота в любое другое ущелье, по которому можно пройти, требуется чуть ли не целый день обратного пути. Но такого времени им никто не предоставит. Догонят сзади, подожмут спереди и уничтожат. Бандиты это прекрасно понимают. Потеря разведки еще не означает гибель всей банды. А прорыв — это возможность выжить хоть кому-то. Второй вариант использования засады — если разведка малочисленная, то ее можно пропустить и активировать взрыватель тогда, когда в сектор поражения попадет основная группа. В этом случае разведка получит возможность атаковать спецназ с противоположной стороны, где подходы к скалам более скрыты. Но если разведчиков мало, эта угроза не особенно серьезна. Можно отбиться. Тем более, когда ожидаешь такую атаку. Третий вариант. Более сильную разведку тоже можно пропустить, но выслать параллельно ей одно отделение взвода, чтобы не дать бандитам возможности занять каменные россыпи на подступах к скалам и расстрелять их на открытом пространстве. Но для этого отделению спецназа необходимо передвигаться предельно скрытно. Бандиты в любой момент могут поднять голову и заметить идущих поверху бойцов. Но это опять же только ускорит начало боя и не даст бандитам какого-то преимущества, потому что они все еще будут находиться на открытой позиции.

Старший лейтенант включил переговорное устройство.

— Я — Первый, — отозвался полковник. — Слушаю.

— Я — Лысый, — на ходу придумал старший лейтенант Плешивый свой позывной. Такой позывной трудно с кем-то спутать, и прямой намек полковнику должен быть понятен. — Мы отдыхаем. Как у вас дела? Наши помощники не прибыли?

— До нас добрались. Сейчас объявлю им «подъем».

То, что «подъем» в данном контексте не пробуждение от сна означает, а подъем по склону на позицию, старший лейтенант догадался без труда.

— Перелетных птиц, как понимаю, пока не видели?

— Рано пока. Еще летят…

— Мы ждем. Конец связи….

Передавать координаты было рано. Передать их следовало только после того, как бандиты ввяжутся в бой, когда уже ничего изменить будет нельзя. Виктор Сергеевич выключил «переговорку» и поднял бинокль…

Тропа выходила в зону обстрела из-за большой скалы в восьмистах метрах от места засады. И, при напряженном всматривании в эту скалу, в ожидании, когда же наконец появятся из-за нее человеческие фигуры, начинало казаться, будто кто-то, выглядывая, высунул голову, потом показалось, что мелькнули стекла бинокля. Но это все обман зрения, вызванный напряженным ожиданием. Бандиты все еще шли, хотя и торопились, но не могли они даже по тропе идти так, как шел взвод спецназа ГРУ в стороне от этой тропы. Для поддержания такого темпа нужна долговременная тренировка.

Наконец бандиты появились. Сначала шла, как и ожидал старший лейтенант, разведка. Два человека с ручными пулеметами, два с автоматами. У одного из автоматчиков на плече висела короткая туба одноразового гранатомета «Муха».

Плешивый сразу просчитал, как себя следует вести. Необходимо пропустить четырех разведчиков мимо и взорвать МОН-200 только тогда, когда в сектор поражения попадет сама банда. Не вся, конечно, но хотя бы значительная ее часть. А разведчиков отдать для обработки отделению младшего сержанта Лозовского. В этом отделении есть снайпер, и он сразу обезопасит других, уничтожив бандита с гранатометом.

— Лозовской! — через плечо позвал старший лейтенант громким шепотом.

— Я, товарищ старший лейтенант! — таким же громким шепотом отозвался младший сержант контрактной службы и уже через четыре секунды оказался рядом с командиром. Упал за камень и лежал, не шелохнувшись, словно уже пришла пора прятаться от пуль.

— Слушай, Мишаня, задачу. Бандиты выслали впереди основной группы разведку. Четырех человек. Два автомата, два пулемета и гранатомет. Дожидаешься, когда появится основная группа, определяешь дистанцию и в их же темпе удаляешься со своим отделением выше по ущелью. Сразу предупреди снайпера — у бандитов есть человек с гранатометом. Его уничтожить сразу. И никого к гранатомету не подпускать. Твоя задача — не дать возможность разведке противника атаковать нас во фланг. Уничтожить бандитов до того, как они смогут занять позицию среди камней. На ровном месте уничтожить. Там, где спрятаться негде. Но — главное! — работать начинаешь только после того, как мы взорвем мину. До этого себя не показываешь. Передвигаешься скрытно, чтобы разведка тебя не заметила. Все понял?

— Так точно.

— Давай, Мишаня, гони к отделению…

Младший сержант уже пятый год находился на контрактной службе. За годы службы побывал в нескольких командировках на Северном Кавказе. Опытный и обстрелянный, хладнокровный в бою и тонко чувствующий обстановку боец. Скоро заканчивался срок контракта. После этого Лозовской собирался поступать в университет, но Плешивый хотел уговорить младшего сержанта поступить на заочный и подписать новый контракт. С таким бойцом расставаться не хотелось. Он и сам как солдат хорош и как командир отделения отличный. И в самые опасные места Лозовского посылать можно было смело, зная, что он не только бесстрашен, но и осторожен. Сам не подставится и солдат своего отделения не подставит.

По сторонам бандиты особо не смотрели. Считали, видимо, что в этих местах им опасаться некого, и рассчитывали уже вскоре, может быть, к завтрашнему утру достичь российско-грузинской границы и там устроиться на долговременный отдых. После долгого и сложного маршрута отдых всегда кажется желанным и сладостным, хотя в действительности это обычный отдых, и не больше. Но когда к нему стремишься, то витаешь в облаках. И бандиты, кажется, именно в облаках витали. И мыслями, и телом, потому что все четверо разведчиков на ходу курили и пускали дым в воздух. Сам никогда не куривший, старший лейтенант Плешивый, как ему показалось, даже запах табачного дыма ощутил, хотя это была, конечно же, иллюзия. С такого расстояния почувствовать запах было невозможно. Но сам Виктор Сергеевич был далек от того, чтобы осуждать врага за пренебрежение осторожностью.