Владимир Моргунов - Ветер Занскара

—Тогда у вас будут сложности?

—Какие?! Вы мне их пытались создать много раз, а результат — нулевой.

—Я сейчас говорю не об этой жизни.

—Послушайте, это уже наглость. Самая обычная, пошлая, примитивная наглость,— в голосе моем не было и тени раздражения или злости.— Я хочу разобраться с вами до конца. Думаю, что одному из нас придется покинуть этот мир. - Ничего не имею против,— спокойно ответил он.

И сразу оказался рядом со мной. Что ж, прикосновение его руки к определенной точке тела оказалось бы смертельным для обычного человека, а случайное попадание напоминало бы удар электротоком. Но я не был обыкновенным человеком. Я отвел его руку в сторону круговым блоком, одновременно повернувшись на носках так, чтобы оказаться сбоку и даже чуть сзади от него. Мое вращение даже для него оказалось слишком быстрым, поэтому я смог беспрепятственно нанести ему удар коленом под ребра с правой стороны. Любой другой после такого удара согнулся бы пополам и неподвижно лег на пол. Здесь этого не произошло. Мой фиолетовый противник просто отлетел к стене, но не так, как перемещается человек, которого сильно толкнули, то есть, теряя равновесие и падая, а оставшись почти полностью выпрямленным и словно скользя по льду. Колено мое в момент удара ощутило упругое сопротивление, как если бы я ударил им огромный, тугой мяч из толстой резины. Фиолетовый и повел себя, как мяч. Он просто оттолкнулся от стены и снова полетел на меня, словно выброшенный катапультой, едва касаясь ступнями пола.

Наконец-то я обрел достойного противника. Я не просто пропустил его мимо себя, сделав полный оборот на месте в течение доли секунды, но и швырнул фиолетового к противоположной стене, даже не прикоснувшись к нему. Он как бы влетел по касательной в вихрь энергии и полетел дальше, ускоренный этим вихрем. Последовал новый отскок от стены, повторный бросок на меня и, естественно, еще одна «перепасовка». Это очень напоминало игру в сквош, где он выполнял роль мяча, а я — игрока.

Окруженные толстым, упругим слоем силового поля, мы могли сейчас, словно замотанные в невидимые коконы, бить друг друга о стены, наносить друг другу удары палками, стальными прутьями и даже ножами без видимых последствий. Казалось, «боевая ничья» была предрешена. Но я видел, что имею перед ним преимущество в скорости, в быстроте, и использовал это преимущество.

Рванувшись к фиолетовому по прямой, я сделал полтора оборота вокруг собственной оси и оказался за его спиной. Руки мои, словно крылья птицы, пошли с двух сторон к его голове. Сейчас я должен был просто пробить его защитную оболочку, проломить этот невидимый «скафандр». Однако руки мои встретили бешеное сопротивление, хотя в этот раз оно не было таким ровным и упругим, как раньше, а пульсировало, словно я прикасался к огромной артерии. Я напрягся, чувствуя себя воронкой, в которую вливается энергия космоса, и ощутил, что сопротивление падает. Все электроприборы в радиусе нескольких десятков метров вокруг наверняка были сейчас обесточены, все живые существа должны были испытывать в этом радиусе сильную вялость.

Наконец я преодолел сопротивление до такой степени, что ощутил уши противника под своими ладонями, и понял, что фиолетовый мессир стал обычным, не очень сильным человеком, которому легко можно скрутить шею. И я сделал это, резко проведя левую руку вперед, а правую назад.

Он существовал на этой земле по тем же законам, что и другие люди, хотя во многом превосходил их. Конечно, он мог делать такое, о чем другие и думать не смели. Он мог лить на тело серную кислоту и не получать ожогов, ходить босиком по раскаленным углям, двигать предметы, не прикасаясь к ним, находиться под водой более десяти минут. Но его тело не могла жить со сломанными шейными позвонками.

Послышался хруст, через несколько секунд я ощутил, что держу в руках голову трупа. Тогда я разжал руки. Тело, обтянутое переливающейся материей странного, сине-фиолетового цвета, рухнуло на пол. Это не было сказкой, это было скучной реальностью. Не ударили молнии, не рассыпались в прах стены заколдованного замка, в данном случае неказистой постройки полувековой давности, не превратилось в пепел или в огонь тело побежденного колдуна.

Я смотрел на его лицо с выдающимися скулами, с аккуратно подстриженной густой бородкой, с тонко вырезанным, благородных линий носом и думал, что даже имени его не успел узнать. И тут слуха моего достиг то ли стон, то ли подавленный всхлип. Подняв взгляд, я увидел в дверном проеме Скубенко.

—Ваш антибог умер,— устало сказал я.

Взгляды наши встретились. Их взаимопроникновение длилось долго, казалось, целую вечность.

—Вы о нем позаботитесь? — наконец спросил я.

—Да,— поспешно ответил Скубенко.— Вам не о чем беспокоиться. Вам совершенно не о чем беспокоиться...