Дон Пендлтон - Кошмар в Нью-Йорке

— Привела в шоковое состояние, боссы нервничают. Многие под разными предлогами смылись из города. Насколько я понял, «коллеги» весьма недовольны поведением Гамбеллы. У остальных капо куча неприятностей, потому что...

— Почему?

— Слушай, я же секретный агент!..

— Брось! Если уж начал рассказывать, то продолжай! Мне важно знать, что происходит на самом деле.

— Но, Мак, ведь есть вещи, которые...

— И опять ты не прав! Мне нужны все сведения, которыми ты располагаешь.

Наступила короткая пауза, потом Таррин вздохнул и начал:

— Хорошо, но я когда-нибудь наверняка засыплюсь, если буду давать тебе всю информацию. Чем я так прогневил господа Бога, что он заставляет меня терпеть твои выходки?!

— Не тяни, Лео!

— Сначала я бы хотел тебе кое-что сказать просто как друг.

— Ну так давай, говори!

— Ты уже мертвец, Мак. Ты знаешь об этом? Из меня плохой оракул, но надо смотреть правде в глаза. И я, твой друг, предупреждаю тебя — ты живой труп!

— Очень мило слышать такое от тебя. Впрочем, ты абсолютно прав.

— Отлично! Значит, ты понимаешь: у тебя как бы временная отсрочка, а потом произойдет неизбежное. Тебе остается, быть может, день, неделя, месяц... Возможно, час, кто знает? Подумай сам, чего ты добиваешься своими действиями?

Теперь уже Болан замолчал на несколько секунд.

— Я и сам не знаю, Лео. Я ведь поступаю, как мне придет в голову, интуитивно. Просто пытаюсь выжить, чтобы продолжать бороться с раком, который разъедает все общество и которого многие не желают видеть. Я действительно не могу тебе объяснить свои поступки, Лео. Но если ты меня спросишь, почему я взял на себя столь неблагодарный труд, я отвечу: только потому, что существующее положение меня очень беспокоит. Для того, кто должен погибнуть, это не так уж и мало.

Таррин рассмеялся:

— Вот слова, которые сближают наши точки зрения. Ты ведь ведешь с ними войну на измор, как во Вьетнаме. У тебя один шанс из миллиона. И ты надеешься выиграть, сержант?

— У меня никогда не было ни малейшей надежды выиграть эту войну, Лео, — ответил Болан. — Организация вездесуща и всесильна. Я словно сражаюсь с самими Небесами. Можно сто раз на день плевать в лицо Богу, но ведь заранее известно, что выиграет все равно он. Ты прав, Лео: я, как ребенок, строю замки из песка, но я не пытаюсь высечь море.

— Ну так попытайся!

— Может быть, и вправду стоит.

— Я говорю серьезно. Постарайся запомнить это. Ты когда-нибудь слышал выражение «1а Cosa de tutte Cose»?

— Нет. «Il Capo di tutti Capi» — слышал, но это уже слишком старая история.

— Сейчас, Мак, речь идет о будущем, и выражение это можно перевести как «основа основ».

— Понятно. «Великое Дело» или «Великий План», — подсказал Болан.

— Ты что-нибудь об этом слышал?

— По правде говоря, нет. Просто до меня доходили кое-какие слухи и имелись некоторые подозрения — вот и все. Так это и есть то, что ты хотел мне сказать?

— Да.

— Тогда говори, наконец!

— А я уже все тебе сказал. Больше мне ничего не известно. План касается большой политики. Большие боссы затевают что-то значительное. И сегодня утром должно произойти какое-то важное событие. Если хочешь устроить в Нью-Йорке грандиозный скандал, узнай об этом поподробнее.

— Но ведь я не детектив, я простой солдат.

Таррин ядовито хмыкнул:

— Слушай, сержант, все знают, что мафия проникла всюду и везде запустила свои щупальца. У нее есть свои депутаты, судьи, адвокаты и, может быть, даже губернаторы штатов. Она сумела внедриться в самые высокие сферы производства, у нее свои люди в профсоюзах, она контролирует большую часть кинобизнеса, на нее работает куча правительственных чиновников. Она всюду, где царствуют деньги. Ты же сам сказал, что мафия — раковая опухоль, которая поглощает все. Я не знаю, удавалось ли ей до сих пор покупать сенаторов, советников президента или членов его кабинета. Я знаю только, что пока еще ей не удавалось приказывать президенту или верховному судье.

— Понимаю, — прервал его Мак. — Ты хочешь сказать, что теперь эти сволочи готовы и на такой, последний шаг. Значит, вот в чем состоит «Великий План» или «Большой Проект»?!

— Тут, дружище, ты, пожалуй, прав, — ответил Лео.

— Ну, а ФБР в курсе?

— Как и многие другие, не состоящие в синдикате. Я уже давно слышу кое-что по поводу этого плана, но и на моем уровне это только слухи. Но если уж речь зашла о ФБР, то как раз сегодня я говорил о тебе с Броньолой. У него...

— Болтун чертов, зачем ты меня продаешь? — возмутился Болан.

— Угомонись, я специально сделал это, — произнес Лео. — Ты мог бы и сам заглянуть к нему.

— К сожалению, тот, кто мертв, мало что увидит.

— Почему-то Броньола считает, что такой мертвый, как ты, мог бы увидеть очень многое. Он готов сделать для тебя все, что в его силах. Он даже хочет добиться от правительства амнистии для тебя, особенно если ты...

— Об этом и речи быть не может! Лео, поблагодари его от моего имени, но я буду продолжать жить, как умею. Что же касается «Великого Плана», то теперь я удвою осторожность.

— И правильно! Старайся не ездить на такси, не заходи в бары, избегай людных мест. Тебя ищут именно там. Кстати, по моим сведениям, сейчас наступил самый важный момент в реализации проекта. Вот почему все нью-йоркские боссы злятся на Гамбеллу. Они считают, что он спровоцировал тебя в самое неподходящее время. Во всяком случае, по моим данным получается именно так. Сейчас никого из боссов нет в Нью-Йорке. Они уехали за город, даже Гамбелла, и ты прекрасно понимаешь, что это значит.

— Идет заседание совета, — догадался Болан.

— Да, и очень серьезное. Кажется, для таких сборов у них есть какое-то местечко под Лонг-Айлендом.

— Стоуни-Лодж, — подсказал Мак.

— Именно! Да ты, похоже, в курсе всех событий! Это меня радует. А я вот об этом узнал только сегодня. Кстати, я обдумал твои слова насчет выборов. До них еще далеко, и вообще вся эта идея гроша ломаного не стоит.

— А где мои девушки? — спросил Болан. — Почему-то о них ты упорно молчишь.

— Новости плохие. Девушек взяли ночью. Я тебе сочувствую, сержант...

— Благодарю, — сухо буркнул Мак. — И где они теперь?

— Вот этого я не знаю. Если я начну везде совать свой нос, то быстро засвечусь. Мне сказали только, что они обе у Гамбеллы. Если я не ошибаюсь, речь шла о прекрасной брюнетке с матовой кожей и божественной походкой и о молодой крайне привлекательной светской даме.

— Да, это они, — вздохнул Болан. — Ладно, пока я их не освобожу, можно ставить крест на всех «Великих Планах».

— Это одно и то же, сержант, — тихо сказал Таррин.

— Может, ты и прав.

— Тогда все, приятель, у нас больше нет времени на болтовню. Пока! — И Лео Таррин повесил трубку.

Мак вышел из телефонной будки, сел за руль микроавтобуса и пробормотал, обращаясь к своему отражению в лобовом стекле:

— Вот так, времени не осталось ни у меня, ни у девушек.

Получалось, Болан плохо рассчитал реакцию Фредди Гамбеллы. Теперь у старого лиса значительное преимущество. Он сумел похитить девушек и теперь мог диктовать Маку свои правила игры.

Впрочем, отныне Болан хорошо знал обстановку, а это весьма упрощало дело. Раз девушки у Гамбеллы, остается лишь отбить их у него.

Но как это сделать? Особенно когда тебя, помимо мафии, разыскивают тридцать тысяч полицейских. Теперь за ним охотились не только тысячи мафиози и коррумпированных фараонов, но и все сопливое хулиганье, мечтавшее пополнить ряды мафии, шоферы такси, официанты, бармены и — он, правда, не был в этом уверен — все бродячие собаки Нью-Йорка.

Внезапно Мак остановился, пораженный новой мыслью. Собаки! Стоуни-Лодж! Гамбелла уехал из дома рано утром. Если верить его жене — а Болан, знавший все обстоятельства, мог себе такое позволить, — Фредди уехал на встречу вместе с девушками. Но сейчас все боссы нью-йоркских семей собрались в Стоуни-Лодж. Значит, Гамбелла привез девушек... Нет, это невозможно! Туда не пускают женщин. Ни одна из них не имеет права войти в Стоуни-Лодж. И тем не менее...

По словам Таррина, боссы очень недовольны тем, что Гамбелла не ко времени спровоцировал Болана. Боже мой! Да они должны быть ему благодарны: ведь он почти заставил Мака крутиться в Манхэттене и искать там двух девушек! Сработай его замысел, и мафиози могли бы спокойно довести до конца то, что они называли «Великим Планом».

Фредди, хитрая лиса, не любил проигрывать. Конечно, он навлечет на себя гнев коллег, если привезет девушек в Стоуни-Лодж, зато эти две птички останутся у него под рукой, в то время как Мак Болан будет напрасно искать их совсем в другом месте.

Типичная манера Фредди — играть на всех столах сразу! Впрочем, прибегая к такой тактике, можно легко спустить все до последнего цента.

Теперь разъезжать по городу на микроавтобусе «фольксваген» стало опасно. Его видела Мария Гамбелла, да и другие тоже. Хотя, конечно, было жаль расставаться с этой надежной машиной.