Джерри Эхерн - Бойня

— Что же нам тогда остается делать? — так же тихо спросил Нифкавиц.

— Ты заметил, что по нас стали меньше стрелять? Мы — в тупике и бандиты это знают. Для них самое важное — захватить президента живым. Когда они начнут атаку, мы должны будем как можно дольше продержаться, чтобы президент совершил то, что он задумал. Для него хуже смерти попасть в руки террористов.

Нифкавиц посмотрел через плечо на Агилара-Гарсиа.

— Значит, наша задача — прихватить с собой на тот свет как можно больше врагов, так?

— Так, — усмехнулся Фрост, — старая гвардия не сдается.

Минуты тягостного ожидания и предчувствия неизбежного конца тянулись невыносимо медленно. Прошел целый час, нападение на поезд могло произойти в любую секунду. У террористов было достаточно времени, чтобы спуститься на дно каньона и приготовиться к атаке. Хэнк понял, что его надежда на то, что Коммачо жив и подоспеет со своими солдатами к ним на помощь, не сбылась. Неужели никто не уцелел в том крушении?

Патронов у защитников поезда оставалось негусто. У капитана было в запасе три магазина по двадцать патронов для винтовки и две обоймы для браунинга. Несколькими минутами раньше скончался один из морских пехотинцев — залетевшая внутрь пуля попала ему в голову, и Фрост взял его штык вместо своего сломанного ножа. Он также роздал мужчинам кирки и топоры из ящика с инструментами — когда бандиты ворвутся в вагон, начнется рукопашная схватка.

Часа в три Марина принесла ему воды в канистре. Наблюдая, как он пьет, она нежно коснулась его небритой щеки.

— Я рада, что встретилась с тобой, Хэнк. Мне было очень хорошо…

Он потянулся к ней и запечатлел на щеке прощальный поцелуй.

— Внимание, вот они! — закричал один солдат. — Террористы!

Фрост выглянул в окно, положил ствол винтовки на подоконник и увидел, как сбоку и сзади к ним неторопливо приближаются неровные шеренги, одна за другой,-десятки и десятки бандитов. Ему показалось, что среди нападающих есть даже женщины. Общая численность террористов была около сотни плюс оставшиеся наверху стрелки.

Вдруг их продвижение остановилось, и они замерли, чего-то ожидая. Капитан приказал своим не открывать огонь, пока он не даст команду. Неожиданно в тишине прозвучал громкий голос с грубым акцентом, который почему-то показался Хэнку знакомым:

— Сдавайся, янки, или прощайся с жизнью!

И тут Фрост вспомнил, где он слышал его. Голос принадлежал сопляку-студенту, жизнь которого он недавно пощадил. Покачав головой от удивления и пробормотав:

“Вот так приходится расплачиваться за доброту”, он одновременно сделал две вещи — нажав на спусковой крючок, всадил юнцу пулю прямо между глаз на расстоянии ста ярдов и крикнул защитникам поезда:

— Огонь!

Из вагона раздался дружный залп. после гибели своего вожака террористы кинулись в атаку, сломя голову. Не прошло и минуты, а Фрост успел расстрелять половину магазина винтовки. Горячие гильзы из паливших рядом автоматов сыпались ему на голые плечи и грудь и он стал стрелять одиночными, чтобы сэкономить патроны, выборочно целясь в первую волну бандитов, заходящую от взорванного моста. Было видно, что обороняющиеся наносят ощутимый урон террористам, которые валились под градом пуль. Вот первая шеренга атакующих, не добежав каких-то пятьдесят шагов до поезда, дрогнула, остановилась и обратилась в бегство.

В вагоне раздался возглас ликования, но капитан поспешил крикнуть:

— Не стрелять! — и добавил невесело, когда радость утихла: — Не тратьте попусту боеприпасы, они еще вернутся.

Хэнк поискал взглядом Марину и увидел, что она помогает доктору перевязывать раненых, а у самой на плече алеет кровь. Он позвал ее, девушка обернулась и подбежала к нему.

— Не отходи от меня. Я дал слово твоему отцу…

— Я так и поняла, — ответила Марина безжизненным голосом. — Я бы не хотела, чтобы тебе пришлось его выполнять.

— Если ты попадешь в плен, то это будет еще ужаснее.

— Тогда я сама все сделаю, — упрямо заявила она. Фрост выглянул из окна. Уцелевшие бандиты перегруппировались, вероятно, чтобы всем вместе предпринять массированную атаку с одной стороны. Капитан понимал, что в этом случае защитникам не удастся остановить железный поток озверевших террористов.

— Я хочу, чтобы в последнюю минуту ты была рядом, — повернулся он к девушке. — Хорошо?

Она решительно кивнула и коснулась его руки. Хэнк оставил ее на время и направился к двери. Проходя мимо лежащего президента, он увидел, что рядом с ним на коленях стоит Анна, не обращая внимания больше ни на кого из окружающих. Распахнув дверь ударом ноги, капитан внимательно посмотрел на позицию, занимаемую противником, и громко обратился к своим:

— Стрелять одиночными, ждать, пока они не подойдут как можно ближе. Пистолеты разрешаю применять только с расстояния не более двадцати шагов. Когда бандиты добегут до вагона, стреляйте по дверям и окнам, только старайтесь целиться… Если кончатся патроны, хватайте оружие тех, кому оно уже не понадобится. В крайнем случае, действуйте стволом винтовки, автомата или штыком. У кого есть топоры, просто представьте, что вы играете ими в бейсбол, только вместо мяча — голова врага. И последнее — если хватит хладнокровия, оставьте последний патрон для себя. Вы не можете представить, как они пытают пленников, особенно женщин…

Он взглянул на своих товарищей, — в основном мужчин и нескольких женщин, — которые замерли, не желая воспринимать то, что услышали.

— Друзья мои, — вдруг раздался голос Агилара-Гарсиа, — пусть благословит нас Бог и простит за те жизни, которые мы унесем с собой!

И в это мгновение начался последний штурм.

Первая шеренга террористов, поливая все впереди себя очередями из АК—47, подбежала шагов на пятьдесят к вагону и только тогда Фрост, наконец, дал команду стрелять. С десяток бандитов упали после смертоносного залпа, а капитан стал стрелять по расчету крупнокалиберного пулемета, спешащему установить треногу у скалы в сотне ярдов от поезда. Одна пуля попала пулеметчику в голову, отбросив его прямо на камни.

Но оставшиеся в живых террористы все-таки прорвались сквозь стену огня и были уже на расстоянии считанных шагов от вагона. Хэнк и Нифкавиц начали расстреливать их в упор, каждый второй падал замертво, но остальные упорно лезли к площадке перед дверью. Выпустив из рук винтовку, в которой кончились патроны, капитан выхватил пистолет и сразил наповал первого бандита, высунувшегося из дверного проема.

Он перескочил через труп и выбежал на площадку, непрерывно стреляя в лезущих наверх бандитов. Вдруг рядом раздался пронзительный крик. Фрост на мгновение оглянулся и увидел, что Нифкавиц лежит, неестественно выгнувшись, у стены и сжимает обеими руками грудь, из которой фонтанирует кровь.

Еще несколько выстрелов — и последняя обойма браунинга опустела. Капитан метнулся к своему раненому другу, подхватил его револьвер и уложил еще нескольких террористов с двух шагов.

Краем глаза он видел, что Агилар-Гарсиа поднялся на ноги, рядом с ним стояли Марина и Анна. Слабой рукой президент сжимал пистолет. Фрост подошел к ним, решив быть рядом с дорогими ему людьми до конца. В вагоне осталось в живых человек пятнадцать. В окна было видно, что стремительный штурм прекратился и бандиты, крадучись, подбираются ко входу в вагон.

Хэнк стал плечом к плечу с Агиларом-Гарсиа, закрыл собой Марину. Когда в дверном проеме вырисовался первый силуэт, Фрост и президент выстрелили одновременно. Бандиты лезли один за другим и тут же падали под огнем из двух стволов.

Но вот пистолет сухо щелкнул, капитан выругался, оглянулся по сторонам и схватил топор, валяющийся возле мертвого морского пехотинца.

Мысленно пожелав Марине легкой смерти вместо плена, капитан приготовился к последней схватке с врагами, которые уже ворвались в вагон. Те на секунду остановились, уставившись на топор и предчувствуя кровавую схватку, но бросились врукопашную. Хэнк рубанул сплеча по черепу первого подскочившего к нему террориста и в тот же миг услышал громкий взрыв, прозвучавший снаружи, за ним — еще один. Реактивные снаряды! Перекрывая крики террористов, раздался новый звук — свист вертолетных лопастей.

Бандиты кинулись назад. Фрост не отставал от них, размахивая топором и оглядываясь на Марину, которая спешила за ним. Выскочив на площадку, он взглянул вверх и радостно вскрикнул, не смея поверить в такое счастливое избавление. Орел — отличительный знак военно-воздушных сил Мексики! Над поездом кружила эскадрилья боевых мексиканских вертолетов, и террористы в панике разбегались кто куда.

Капитан уронил топор, вернулся в вагон, отыскал среди павших тел заряженный пистолет и вручил его президенту.

— В вашем уже не осталось патронов, возьмите этот на всякий случай…