Джерри Эхерн - Штурм “Импресс”

— Да, ты прав. И что же мы предпримем в этом случае, Люис?

— Эвакуируем всех с “Импресс” и затопим ее.

— Да, — согласился Хьюз. — Другого выхода нет. Помоги-ка мне подтянуть лямки.

И Бэбкок взялся за ремень.

Никого из команды им не попадалось. Зато по мере того, как они продвигались по нижним уровням “Импресс”, все чаще были заметны следы взрывчатки, оснащенной радиодетонаторами. Последние оказались столь замысловатыми, что даже такой несравненный специалист в области взрывчатки, как Дарвин Хьюз, вряд ли сумел бы их обезвредить. Насколько мог сориентироваться Кросс (и Комсток соглашался с его выводами), взрывчатку разместили таким образом, чтобы продырявить судно ниже ватерлинии от носа и до кормы по обоим бортам. В сочетании с зарядом, помещенным в трюм, после взрыва “Импресс” должна была затонуть буквально в считанные минуты. Времени, чтобы спустить шлюпки, не останется, собственно, даже находясь на воде, они не успеют отплыть достаточно далеко, чтобы их не засосало в воронку.

Приходилось признать, что террористы спланировали все самым тщательным образом. Единственным способом не допустить гибели всех находящихся на борту людей было не дать О’Феллону и его головорезам задействовать детонаторы.

Благодаря Лидекеру, прекрасно ориентировавшемуся в лабиринтах нижних палуб, им удалось без труда оторваться от террористов, преследовавших их после ухода из трюма. Теперь они получили в свое распоряжение достаточное количество автоматического оружия, чтобы противостоять О’Феллону и его людям. Недоставало только плана.

Необъятность нижних уровней “Импресс” помогла Кроссу осознать две вещи. Во-первых, им никогда не отыскать Элвина Лидса, разве что они наткнутся на него совершенно случайно, и во-вторых, найти что бы то ни было украденное у русских, если Лидс спрятал его, все равно, что слепому в металлических рукавицах найти иголку в стогу сена.

Они уселись в кружок на полу у отверстия массивной вентиляционной трубы. Место позволяло им оставаться незаметными сверху и снизу и в то же время обеспечивало открытое простреливаемое пространство с обеих сторон. Переговаривались вполголоса.

— Мы должны заявить О’Феллону, что мы вооружены, и если он со своими людьми не покинет корабль, они за это поплатятся, — проговорила Дженни Холл с непреклонностью Моисея, призывающего к послушанию народ Израиля. “Увы, подумал Кросс, — ей недостает мудрости древнего пророка”.

— Это невозможно. А. Вдоволь насмеявшись, он сразу вспомнит, что собирался перестрелять заложников. Б. Ему и так известно, что мы неплохо вооружены, однако, сомневаюсь, чтобы он готовился убраться восвояси. В. С какой стати ему нас бояться? Преимущество, которой было у нас благодаря элементу неожиданности, мы полностью использовали. Мы по-прежнему в меньшинстве. Заложники все так же у него в руках. Прежде чем лезть в грязь, стоит подумать, как это отразится на твоем платье, малышка.

— На мне нет платья. Но должно же существовать какое-то решение, кроме бесконечных убийств и еще раз убийств?

— Думаешь, мне это нравится? Ты сошла с ума. Хотя по-прежнему очаровательна, и я по-прежнему тебя люблю. Но ты решительно спятила.

— Послушайте, — вмешался Комсток, — так мы ни о чем не договоримся. Лидса нам не найти. Как и ту драгоценную штуковину, которую он стащил у наших русских друзей. Нельзя же просто сидеть и ждать, пока О’Феллон перестреляет остальных заложников или взорвет корабль.

Кросс посмотрел на Лидекера. Тот пожал плечами.

— Как судовой офицер я несу ответственность за пассажиров и членов команды. И мне представляется ясным, что значительно больше людей останется в живых, если мы не станем сидеть сложа руки. Я совершенно не разбираюсь в минах, террористах и тому подобных вещах. Но мои родители пережили фашизм. Мать рассказывала, что в то время все они, все, кто не примкнул к фашистам, все, кто не признавал войны в качестве пути к величию нации, — все они просто ждали, когда что-нибудь произойдет, когда безумие остановит кто-нибудь другой. Но ничего так и не произошло, пока не закончилась война, а к тому времени слишком многое было утеряно безвозвратно. Полагаю, мы обязаны действовать, в противном случае этот сумасшедший взорвет корабль, а тогда уж точно никто не уцелеет.

Кросс перевел взгляд на Дженни Холл.

— Что везет Лидс?

— Что?

— Что он украл у русских, Дженни?

— Какой-то лабораторный образец. Это все, что мне известно, — почти безразлично ответила она.

— Сдается мне, мисс Холл, вы чего-то не договариваете.

Кросс пристально посмотрел на Комстока.

— Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, вам прекрасно известно, что это за образец. В противном случае вас не отрядили бы помогать Лидсу.

В глазах девушки появилось непреклонное выражение.

— Так что это за чертовщина? — произнес Кросс, не зная к кому обращаться. Знал ли Комсток, о чем идет речь? Или просто блефовал и, похоже, довольно удачно?

— Откуда вы можете об этом знать? — прошептала Дженни.

— Вопрос стоит иначе. Почему вы не желаете отвечать на заданный вопрос? — улыбнулся Комсток.

Кросс зажмурился и резко тряхнул головой, чтобы подумать и собраться с мыслями.

— Так что это за история?

— Может быть, мисс Холл и правда ничего не известно. В таком случае правительство Соединенных Штатов доверяет агенту иностранной разведки больше, чем своим сотрудникам, — отозвался Комсток.

— Это образец новой разработки в области биологического оружия, — произнесла она так тихо, что Кросс едва расслышал ее слова.

— Биологического оружия?

Комсток прочистил горло.

— Некая разновидность вируса. Крайне опасного. У заразившегося им человека в течение двадцати четырех часов появляются симптомы гриппа. После чего вирус начинает мутировать, а состояние больного стремительно ухудшаться. Он поражает кору головного мозга, и через тридцать шесть часов человек умирает. Насколько мне известно, вакцины против него не существует. К нашим просочились кое-какие сведения относительно работ, ведущихся в этом направлении, и мы старались по возможности следить за ними. Не исключено, что мы и сами попытались бы заполучить этот образец, если бы вы, янки, нас не опередили. — Он улыбнулся. — Полагаю, задумавшие операцию стратеги из ЦРУ исходили из предположения, что русские не посмеют воспользоваться новым оружием, если противник тоже будет иметь его в своем распоряжении. И, если знания, полученные в университете, еще не окончательно выветрились из моей головы, сдается вирус этот может распространяться через воздух. Как и большинство штаммов гриппа.

Кросс посмотрел на Дженни Холл.

— Стало быть, я кровожадный убийца потому, что предпочитаю сражаться с террористами, а не отдаться им в руки. А ты, которая перевозит бактериологическое оружие на борту пассажирского судна, — сущая госпожа невинность?

— Что если — разумеется, это всего лишь предположение... — произнес Комсток. — Но что если “Импресс Британия” взорвется? Не будет ли способствовать выделяющееся при взрыве тепло распространению вируса в атмосфере, после чего ветер рассеет его над Европой или где-нибудь еще? И не способствует ли нагрев интенсивному размножению вирусов и тому подобной дряни?

— Майн Готт, — пробормотал Лидекер.

— Эпидемия. Искусственная чума? — задал Кросс вполне риторический вопрос.

— Не мы, а русские создали эту штуку! — возразила Дженни.

— Но, по иронии судьбы, именно защитники западной демократии рассеют ее по миру.

Дженни посмотрел на Комстока так, как будто хотела его убить. Кросс высказал вслух мысль, которая уже какое-то время не давала ему покоя.

— Элвин Лидс... Известно ли ему, что именно он везет?

Дженни опустила глаза, и лицо ее побледнело.

— Нет. Он знает лишь, что в случае повреждения ампулы находящееся внутри вещество может представлять определенную опасность.

— А еще утверждают, что мы, англичане, мастера недомолвок! — рассмеялся Комсток.

Десантирование прошло относительно нормально.

Левая рука коснулась корпуса яхты, и он вынырнул на поверхность, восстанавливая дыхание. Правая рука потянулась вниз, пальцы в обтягивающих перчатках быстро развязали страховочный узел, удерживающий кинжал в ножнах. Он извлек нож, и зажав его в зубах — совсем, как пират, — поплыл вдоль корпуса. Яхта закрывала его от нависающей сверху глыбы “Импресс”. Хьюз отыскал якорную цепь и ухватился за нее руками, покрепче сжимая зубами нож и начиная подтягиваться. Затем уперся ногой, поднимаясь вверх. Глаза его оказались на уровне палубы.

Палуба была пуста. Хьюз подтянулся и проскользнул под ограждением и распластался на палубе.

Он вернул нож в ножны и приподнялся на правом колене и левом локте, расстегивая “молнию” комбинезона и просовывая руку внутрь. Пальцы его нащупали кулек. Хьюз извлек его наружу и, разорвав, сжал ладонь на рукояти пистолета.