Сергей Алтынов - Русский ниндзя

Девицы отозвались не сразу. Сперва переглянулись, состроив гримасы друг другу: вопрос был необычным и по форме, и по существу.

– А это дальше по улице, по той стороне, третий дом отсюда, – нараспев произнесла наконец та, что пониже ростом, с веснушками на круглом лице.

– Там сразу увидите, – добавила вторая, покрупнее, с короткой стрижкой. И пояснила: – Джунгли и никаких посадок.

– Большое спасибо, – поблагодарил парень и направился в указанном направлении.

Девицы вновь переглянулись, повторив гримасы.

– Клевый мальчик... А, Настя? – провожая парня взглядом, проговорила крупная девушка.

– Ничего, – дернула худеньким плечиком веснушчатая.

– Надо же, к нашему колдуну прибыл! – продолжила первая.

– Да брось, Анька, какой он колдун? – отмахнулась Настя, возвращаясь к смородине.

– Колдун-людоед, любит рыжих на обед... – Аня проводила парня взглядом и присоединилась к подруге.

– Ладно тебе ерунду молоть, давай греби смородину! – Настины веснушчатые руки так и мелькали между кустом и кастрюлей, висевшей на шее.

– Да ты не бойся, он целок не употребляет... Ой, пусти, ягоды просыплешь!

М-да, такой двор с другим не спутаешь. Действительно – джунгли! И сам дом, расположившийся в глубине зарослей, напоминает угрюмую крепость с узкими бойницами вместо окон... При первом же толчке калитка неожиданно легко отворилась. Парень медленно двинулся по песчаной дорожке к высокому каменному крыльцу этого необычного для деревни дома.

На стук никто не ответил, и юноше ничего не оставалось, как слегка приоткрыть незапертую дверь, собранную из солидных полированных брусьев.

– Кто-нибудь есть дома? – внятно произнес парень, с интересом осматривая просторную прихожую и широкий, ничем не загроможденный коридор. Казалось бы, ничего примечательного, но какое-то странное чувство – и даже не чувство, а непонятная сила не то притягивала, не то толкала его дальше в глубь этого странного дома.

Повторив вопрос и снова не получив ответа, парень осторожно двинулся по коридору. Но едва он сделал шагов пять, как деревянные половицы под его ногами громко заскрипели – и даже не заскрипели, а прямо-таки заиграли какую-то странную пронзительную мелодию. Юноша остановился. И тут же обернулся назад на звук захлопнувшейся входной двери. Трижды лязгнул замок. Так. Кажется, он оказался в западне. Парень нерешительно застыл на месте, а потом сделал еще несколько шагов вперед. «Если не знаешь, куда шагать – шагай вперед», – вспомнились ему слова из какой-то книги. Половицы вновь запели свою пронзительную песнь.

– Привет! – неожиданно услышал он возле самого уха чей-то голос.

Среднего роста, очень худой, тонкокостный, но при этом широкоплечий мужчина с проседью в темных густых волосах вырос точно из-под земли, точнее, из стены. Одет он был в самые заурядные трикотажные тренировочные брюки и футболку черного цвета, жилистые руки свободно висели вдоль бедер, однако у вошедшего по спине пробежал знакомый холодок – что-то в позе мужчины давало понять, что его расслабленное тело готово к стремительным действиям.

– Здравствуйте... Извините, вы Рощин Михаил Петрович? – робко проговорил гость, невольно тушуясь под взглядом серых, почти стального цвета глаз хозяина.

– Рощин, – кивнул тот головой. Какой-то безразличный голос плохо вязался с пристальным, пронизывающим взглядом.

– Вы извините меня, пожалуйста, я без предупреждения... Я специально приехал к вам, – сбивчиво заговорил юноша.

– Давай короче, парень, – оборвал его уже откровенно усталым голосом хозяин.

– Я хочу... я прошу вас потренировать меня! – выпалил на одном дыхании юноша. – Вот... – Он поспешно полез в сумку. – Я готов заплатить...

– Это не важно, к чему ты готов – не готов, – покачал головой хозяин. – Ты меня с кем-то спутал, уроков для любознательных я никогда не давал и не даю.

– Но... Я специально сюда к вам! Я...

– Мне жаль твоего потерянного времени, – хозяин был непреклонен. – Поэтому не будем его приумножать.

– Послушайте! Я... – Парень никак не решался произнести самое главное.

– Не теряй времени, автобус на райцентр будет через пятнадцать минут. – Хозяин опустил взор, давая понять, что молодого гостя для него больше не существует.

– Но я... Я должен биться с Коршуном! – произнес наконец юноша. – И должен победить...

– Как ты сказал? – Реакция хозяина была моментальной, он поднял глаза, его невозмутимое, усталое лицо вдруг напряглось. – Ну-ка повтори!

– Я должен биться с Коршуном и победить его! – уже более связно и не отводя взгляда повторил гость.

– Откуда ты знаешь Коршуна? – быстро спросил Рощин.

– Я почти десять лет занимаюсь единоборствами, – впервые за все это время юноша позволил себе слегка улыбнуться. – А среди единоборцев Коршун – не последняя фигура. Да и в клуб Тенгиза Прангишвили приходилось заглядывать, где Коршун последнее время тренируется...

– Но ведь Коршунов уже года четыре не участвует в официальных соревнованиях, как же ты собираешься с ним биться?

– Это будет неофициальное соревнование...

– Слушай-ка, – хозяин неожиданно усмехнулся и кивнул на спортивную сумку на плече парня. – У тебя там, помимо денег и кимоно, справка из психдиспансера случаем не лежит?

– Представьте себе, нет! – с неожиданным вызовом парировал парень.

Михаил Петрович промолчал, неопределенно хмыкнул, повернулся спиной и вдруг... Провел резкий, рубящий удар ребром стопы в корпус юноши. Тот среагировал молниеносно – грамотно выставил блок, однако удар был слишком силен, и парень улетел в самый конец коридора. Однако каким-то чудом он сумел сохранить равновесие, отбросить в сторону сумку и принять боевую стойку. Рощин провел атаку в область груди, и парень успешно блокировал ее. И тут же атаковал сам, причем весьма эффективно. Рощин даже отступил шага на полтора. Однако тут парень открылся – и сейчас же получил серьезный удар в голову, но координации не потерял и на ногах удержался. Теперь Рощин не торопился с атакой. Точно врос в пол, выжидательно смотрел в глаза парню, не выпуская при этом из поля зрения и его ноги. Наконец парень не выдержал и попытался достать Рощина ударом в прыжке. Но в последнее мгновение Рощин уклонился вбок, парень пролетел вперед и... неожиданно для самого себя провалился куда-то вниз, в темноту. В последний момент он успел-таки сгруппироваться, поэтому «приземление» было не столь болезненным, как могло бы быть...

Михаил Петрович быстро захлопнул крышку подпола (им же столь ловко открытую), подождал несколько секунд, затем снова распахнул ее.

– Ку-ку, боец! Жив? Кости целы? Ну, тогда вылезай! – прокричал он в темноту.

Из глубины показалась взъерошенная голова юного соперника.

– Падать умеешь! Что ж – тоже нужное умение, – Михаил Петрович подал юноше руку, помогая выбраться из погреба. – Ну и что ты знаешь о Коршуне? – вопрос прозвучал жестко и требовательно.

– Я знаю... – тяжело дыша после поединка, начал парень. – Я знаю, что десять лет назад он был вашим лучшим учеником.

– Одиннадцать, – негромко поправил его хозяин. – Как твое имя?

– Максим. – Парню удалось наконец стабилизировать дыхание. – Так вы будете меня обучать?

– На сегодняшний вечер и завтрашнее утро ты можешь остаться. Познакомимся поближе, а там посмотрим. – Это был не тот ответ, который хотелось услышать парню, но по тону хозяина он понял, что на большее пока рассчитывать не приходится. – Расположишься вон там, – Михаил Петрович кивнул на дверь в самом конце коридора.

Одиннадцать лет назад... Этот наивный, но, видимо, целеустремленный паренек своим появлением вновь вернул Наставника к тем дням. Впрочем, о тех днях Рощин и так никогда не забывал, и не смог бы забыть, даже если бы захотел. Железная воля и искусство саморегуляции были не властны над памятью.

А началось все даже не одиннадцать лет назад, а гораздо раньше, еще в далеком восемьдесят первом.

– Как твое имя? – задал тогда Михаил Петрович тот же вопрос, что и сегодня Максиму.

– Илья... Илья Коршунов.

На вид худенькому пацану было не больше двенадцати. Одет бедно, и это заметно выделяло его на фоне других сверстников. Темные короткие волосы и недоверчивый взгляд. Даже затравленный, совсем не детский.

– Хорошее имя. А зачем ты пришел сюда, Илья?

Парень молчит. Конечно, он хочет научиться драться. Наказать всех своих обидчиков, а их у него, должно быть, немало. Но так отвечать не принято. Нельзя так отвечать, а врать, видимо, совестно, вот пацан и молчит.

– Я хочу заниматься карате, – произносит наконец он.

– Но я не обучаю карате, Илья.

Пацан молчит. Но не уходит. Молчит и Рощин.

– Я, Илюша, обучаю боевому искусству, – поясняет Рощин. – Боевому искусству ниндзюцу. Искусству, понимаешь?

Пацан поспешно мотает головой – мол, что же тут непонятного...