Сергей Зверев - Другие

– Расскажи, что было, когда ты вышел из лабиринта? – попросил Пловцов.

– Костычев и Мякишев поместили меня в госпиталь Ханкалы под присмотр своих сотрудников.

– Костычев и Мякишев, это?..

– Первый заместитель начальника Управления ФСБ по Северному Кавказу, второй – его подчиненный.

– Но зачем они тебя туда поместили?

– Чтобы выяснить подробности исчезновения разведывательного отделения. Вот зачем. Я был не настолько плох, чтобы занимать чужую палату.

– Все так серьезно? – глядя исподлобья, справился штурман.

– Управление считает меня предателем и подозревает в сумасшествии, так как я рассказываю истории, вызывающие сомнение в здравости моего рассудка.

– Их сюда надо!

– Нет уж, не надо их сюда, – не принимая шутки, возразил Саша. – Я бежал из госпиталя. Командир бригады генерал Зубов мне поверил. Если бы не он, я бы уже давно занимал не палату госпиталя, а камеру в СИЗО. Но насчет предателя «конторские» абсолютно правы. Нюх у них на это дело работает, как надо. К этому бы нюху да еще и мозги толковые. Унюхать унюхали, а где именно – непонятно. Искать надо. А зачем искать? Если есть я, на которого можно все повесить?..

– А ты знаешь, кто из офицеров бригады работает на Алхоева?

– Думаю, знаю. Это он организовывал для моей ликвидации проникновение банды боевиков на территорию бригады. А я кто?

– Капитан-разведчик вроде, – не понимая, проговорил Пловцов.

– Это во-вторых. А во-первых, для Алхоева я единственный пока свидетель существования Другой Чечни. Чтобы сорвать планы Алхоева, генерал Зубов и вызвал из Коломны этого парня, – Саша кивнул в сторону Ждана. – Знакомься, специалист по компьютерным технологиям. Он создал копию навигатора, а Зубов с начальником штаба спровоцировал ситуацию, при которой предатель должен себя выдать.

– И что, сработало?

– Есников.

– Подожди, – нахмурился штурман. – Это же вроде заместитель начальника штаба вашей бригады, нет?..

– Так точно. Это именно он способствовал проникновению группы боевиков в часть, после чего похитил дубликат навигатора, полагая, что он единственный, и встретился с Алхоевым.

– Теперь ищи его…

– Его не нужно искать, он уже в морге. Алхоев перерезал ему горло. Закономерный исход. То, что я здесь, – это заслуга только Зубова. Нам никто не помогает, никто…

– Ну, не так уж мало, что ты здесь, старина, – улыбнулся Пловцов.

И Саша ему ответил улыбкой.

– Местные рассказали, о каком заводе идет речь? – переключился на другую тему Стольников. – Почему завод? Алхоев что, фабрикант?

– Никто не знает, что там производят. Людей уводят туда, обратно они не возвращаются. Есть один, кому удалось бежать, но ты сам все слышал еще до убытия. Что спрашивать с человека, который говорит, что там «работают какие-то железные механизмы и есть трубы»?

– Может, Алхоев организовал здесь предприятие по сборке «Фордов»? – бросил Яшин и обнажил свои золотые зубы.

Для бойцов, впервые увидевших людей, живущих в отрыве от цивилизации, все было в диковинку. Яшин присел рядом с мужчиной лет сорока на вид, рассматривал его, а последний делал вид, что Яшина не замечает. Все хоть и были предупреждены о диковинках в этой местности – Стольников, чтобы скрасить время пребывания в бесконечном лабиринте, рассказал все, что знал, – но, увидев все своими глазами, были поражены. Единственное, что удерживало разведчиков от расспросов местных, это поведение Стольникова. Капитан хотя и не нервничал, однако явно был растерян. И бойцы не пытались создать ему дополнительные трудности. Чтобы командир принял решение, должно пройти какое-то время.

– Ты говорил о каком-то связисте, – напомнил Саша. – Его нашли?

– Он исчез из города.

– Трофим?

– Тоже.

– Николай?

– И его нет.

– Хорошо, – кивнул Стольников. – А сейчас сидите, как мыши, и молчите.

Выйдя из комнаты, он поднялся на крышу, сел, вглядываясь в мерцающий огонек лампады, и стал приводить мысли в порядок. Нужно было принимать какое-то решение, а он оказался к этому не готов. Еще там, в Привычной Чечне, он знал, что будет делать. Он распланировал все поминутно. Но сейчас, когда группа исчезла, все изменилось. Между тем время подумать было. Выходить с неполным отделением в ночь опасно. Кто знает, вдруг Алхоев позволил Стольникову войти в Эту Чечню для того, чтобы его прикончить? А что? Навигатор здесь. О дубликате прибора полевому командиру известно. Осталось только перебить разведчиков.

Нужно было встретить рассвет с готовым планом. И Стольников уселся на крыше, чтобы привести мысли в порядок. Ему нужно было время.

Первым заговорил мужчина из крепости. В очередной раз глянув на несводящего с него глаз Яшина, он не отвел взгляд, как было раз семь до этого, а задержал его на сержанте.

– Ты мне хочешь предложение какое-то сделать?

– Ну конечно! – живо отозвался Яшин и придвинулся еще ближе.

– Свадьбу предложить.

– Не-не, – Яшин положил автомат и принял серьезный вид. – Слушай, у тебя кризис среднего возраста уже наступил?

Не представляя, что на это ответить, мужчина вяло поморгал. Находившийся поблизости Шурик напряг слух.

– Ну, на сторону тянет?

– На сторону?

– Ну, налево?

– Налево?

– Ты чего, будешь повторять все, что я говорю? – огорчился Яшин.

– Я просто не понял, что такое кризис среднего возраста.

– Серьезно? – удивился сержант. – Как бы тебе объяснить… В общем, у мужчин после сорока наступает кризис среднего возраста. Проявляется это, говорят, у каждого по-разному, в прямой зависимости от индивидуальных особенностей. Я тут у деда Фрейда в записях покопался, выяснил: оказывается, в основном прет то наружу, чего до сорока позарез не хватало.

– Это как?

– То есть вот для примера: рождаешься, учишься, встречаешь девушку своей мечты. И живешь эти сорок лет правильно, по субботам – церковь, по воскресеньям с детьми – в кино, а поздними вечерами по очереди в кровати – чтение Мопассана и Маргарет Митчелл.

– Кино? – невнятно произнес старожил.

– Да. И так сорок лет. И тут вдруг словно пелена спадает! Словно где-то в тридевятом царстве злую ведьму убили, и ее магия утратила силу. И ты выбегаешь в подъезд и насилуешь страшным образом уборщицу. Как-то так я понял.

– Нет, у меня ничего подобного нет.

– Все еще впереди, – успокоил мужика золотозубый Яшин. – Только никогда не знаешь, как проявится.

Ждана разговор заинтересовал. Особенно в той связи, что сидели и разговаривали два человека из разных вселенных.

– Собственно, по всему выходило, что по наступлению кризиса попрет меня к длинноногим выпускницам геодезического вуза по специальности «пространственно-геометрические измерения в недрах земли». Чего, строго говоря, мне так не хватало все эти годы. И вот поперло! – Яшин закурил и предложил собеседнику. Тот отказался. – Но как-то странно, совсем не туда. То есть тяга непреодолимая есть, да, но на голые ноги геодезисток даже смотреть не могу. И вместе с этим нет никаких сил совладать с желанием достать марихуаны и сесть в спорткар. То есть желание подойти к выпускнице университета геодезии и картографии не исчезло, но изменилась конечная цель. Вопрос «Что вы сегодня делаете вечером?» видоизменился до «Вы не подскажете, где тут у вас продают траву?»

Докурив, Яшин растоптал окурок ботинком.

– У тебя что-то похожее на это было?

– Вообще, из всех слов я понял только «трава».

Яшин огорченно покашлял.

– Скучно тут у вас.

– А у вас, вижу, присесть на дорожку некогда.

Яшин посмотрел на часы и потом – на потолок. Где-то там был Стольников.

– Яшин, а вам сколько лет? – не мигая, спросил Шурик.

– Тридцать, товарищ лейтенант.

– Так вы, вроде, до кризиса еще не дотягиваете?

– А у меня он с рождения, товарищ лейтенант, – оскалился Яшин.

«Пловцов сказал, что сигнальщик исчез из города, – думал Стольников. – Сигнальщик, знающий азбуку Морзе. Зовут Алексеем, на вид около тридцати, как описал его Пловцову убитый чехами дед. Появился через год или через два после того, как в Эту Чечню явился Алхоев, ничем особенным не выделялся, вел уединенный образ жизни. Все правильно, так и должен себя вести свой среди чужих. А когда возникала необходимость, семафорил Магомеду Кровавому. Наверное, «в эфир» выходил периодически, в установленное время, по договоренности заранее. А что? – удобно. Чехи в город не заходят, а что там происходит – знают отлично».

Саша лег на спину и стал рассматривать небо. Сколько раз уже вот так, закинув руки за голову, он смотрел, думая о своем. Низко сидящие звезды, похожая на зубчик чеснока луна, свежесть…

«А зачем ему уходить из города? – подумал вдруг Стольников. – Не для того он сюда прибыл, чтобы бежать. У него здесь своя задача, за нее ему платят. И откуда ему, вообще, знать, что дед перед смертью его выдал?» – от этой мысли капитан привстал на локте и посмотрел на лампаду. Она светила, не мигая.