Максим Шахов - Крутой и два баклана

– Вот. Это уже деловой разговор. А не прав ты, Архип, в том, что решил зацапать чужие деньги.

– Какие деньги?!

– Те самые, Архип. Из банка которые.

– Да нет у меня этих денег, падлой буду!

– Ты эти свои замашки блатные оставь для СИЗО, – поморщился начальник горотдела. – Там они тебе очень пригодятся. А у нас разговор деловой. Условия, Архип, очень простые – если до завтрашнего утра твои люди выдадут эти деньги, обвинения с тебя снимутся. А если нет, то к послезавтрашнему утру ты будешь уже «петухом».

– Но…

– Все, Архип, разговор закончен. Эй! Отвезите его к нам, посадите в одиночку, чтоб лучше думалось. Если надумает, дадите телефон позвонить.

– Пошел! – подтолкнул бандита к двери собровец.

Тут Архип окончательно понял, что дело его тухлое.

– Подождите! Подождите! – протянул он скованные браслетами руки к начальнику горотдела РУБОПа. – Я хочу кое-что уточнить! Это по делу!

– Ну? – спросил начальник горотдела, кивком отослав собровца.

– Так, а это… Ну, допустим, бабки я к утру соберу, отдам, а дальше что?

– Выпустим тебя. Мы ж не звери.

– Как – выпустите?

– Для начала под подписку о невыезде. До окончания экспертизы.

– А потом? Вы же говорите, что с такими доказательствами меня точно посадят!

– Правильно, – улыбнулся начальник горотдела. – Если к утру денег не будет, сто процентов посадят.

– А если будут, то все равно посадят, так? Вы ж протокол с видео уже никуда не денете!

– А зачем их девать куда-то, Архип? Если ты отдашь деньги, то в пакетике эксперты обнаружат мел. Все просто, понял?

– Понял, – сглотнул слюну бандит.

– Уведите его!

По понятным причинам никакого секса у Андрея с Викой в эту ночь не было, но им и так было неплохо. Они лежали в темноте, держась за руки, вместе смотрели в потолок и разговаривали.

После всего случившегося им просто необходимо было выговориться, особенно Вике. Было уже далеко за полночь, а она все говорила и говорила, стараясь забыть о пережитом кошмаре. Особого смысла в ее болтовне не было, но, слушая ее и ощущая рядом тепло ее тела, Андрей был по-настоящему счастлив. И только мысль о бесследно исчезнувших деньгах нет-нет и всплывала в его голове, омрачая эту идиллию.

– А ты собак любишь? – неожиданно спросила Вика.

– Что?

– Ты собак любишь?

– А-а… Не очень, – покачал головой Воробей.

– А я так хочу завести собаку, но родители не разрешают. У нас в банке есть песик! Такой милый, но ужасно прожорливый. Знаешь, какая у него кличка?

– Какая?

– Угрюмый. Это потому что он целыми днями ищет, чего бы поесть.

– Смешно.

– У нас в буфете если что-то остается, мы обязательно отдаем ему. Я его вчера тоже кормила. Вынесла ему чебурек. А он такой смешной. Пока я вытирала платком руки, проглотил его и тут же платок у меня сцапал, еле забрала, чуть в будку не уволок.

– Что? – вздрогнул Андрей.

– Говорю, платок у меня выхватил, он же пахнет.

– Стоп! – вскочил он. – Ну да! Он же держал чебурек в правой руке! А потом нес в ней сумку! Точно!

– Ты о чем? – удивленно спросила Вика.

– Вот это дела… – взволнованно проговорил Воробей, не слыша ее.

Он окончательно понял, что на самом деле произошло в банке. Все было так, как он и предполагал, за небольшим исключением. При внезапном возвращении Петрухи инкассатор швырнул деньги не под вентилятор, а под микроавтобус.

Правая рука инкассатора была жирной от чебурека, и сумка к тому времени уже издавала привлекательный для собаки запах. Псина этот запах учуяла и нырнула под машину. И тут вдруг началась стрельба. Собака испугалась, что у нее отберут добычу, схватила сумку и никем не замеченная нырнула в свою конуру…

– А ты сможешь еще раз пойти на работу и покормить эту псину? – быстро спросил Андрей.

– Конечно, – удивленно сказала Вика. – Мне сегодня все равно нужно туда идти, потому что вчера из-за ограбления денег мне так и не выдали. А зачем?

– В общем, нужно будет кое-что взять из будки.

– Что взять? – еще больше удивилась она.

Андрей наконец решился, наклонился к ней и быстро зашептал на ухо. По ходу Вика испуганно вздрогнула и попыталась от него отстраниться, но он крепко сжал ее руку и спросил:

– Ты меня любишь?

– Конечно, но…

– Я тебя тоже люблю! – с горячностью повторил Воробей. – Поэтому ты и должна это сделать – ради нас, ради нашего будущего, потому что другого такого шанса у нас в этой проклятой жизни не будет! И потом – мы заслужили эти деньги, пойми это, они принадлежат нам!..

В одиночке городского отдела РУБОПа Архип прошагал всю ночь, так и не присев на шконку. По дороге в отдел он узнал некоторые подробности и примерно представлял, что же произошло.

Подставил его, хоть и поневоле, придурок Иван. По всему выходило, что они с Воцей напали на след грабителей и решили сами зацапать деньги втайне от Архипа.

Ивана с Воцей грабители убили из того же пистолета, с которым брали банк, но тут в игру включился кто-то третий. Он выследил грабителей, дождался, пока они приведут его к тайнику с деньгами в школе, и убил их. Акционеры же были уверены, что за всем этим стоит Архип.

Это было яснее ясного, но к утру Архип понял еще одну вещь. Он понял, что вычислить этого «третьего» и вернуть свои деньги будет крайне сложно.

Сеченый в это время собирал недостающую «зелень». По тысяче, по две, по десятке и даже по пятерке. Набрать требуемую сумму было нелегко, но Сеченый справился, а уже после обменял мелочь на сотенные купюры.

Ровно в восемь утра к горотделу подкатил огромный японский джип. Сам Сеченый остался в машине, к крыльцу с большим бумажным пакетом направился водитель Архипа Жорик.

Пересчет денег и составление бумаг затянулись, но к обеду Архип был уже на свободе. Вдохнув пьянящего после одиночки воздуха, он сбежал по крыльцу, нырнул в джип и поздоровался с Сеченым и Жориком.

– Куда? – спросил водитель.

– В сауну. К девкам, – распорядился Архип и повернулся к Сеченому: – Насчет того, кто это мог сделать, ничего не нарыли?

– Не, – покачал головой Сеченый. – Даже ума не приложу. Наши все были при деле.

– Деньги, конечно, бешеные, – вздохнул Архип. – Если б знал, кто их зацапал, своими б руками придушил… Ну да хрен с ними, жизнь этих ста штук стоит!

Во вторник около одиннадцати утра Вика вошла в банк и поздоровалась с охранником. В руке она держала увесистый пакет.

– Привет! – сказал охранник. – Каким ветром? Ты же вроде рассчиталась?

– Да вот, в библиотеку собралась, учебники поменять. К экзаменам в институт готовиться надо, а тут деньги расчетные все никак не могу получить. Касса сегодня работает, не знаете?

– Институт дело хорошее, – кивнул охранник. – А насчет кассы точно не знаю. Зинка-кассирша, кажись, прошла, а будет она сегодня выдавать деньги или нет, кто ее знает?

– Пойду искать ее, – улыбнулась Вика.

Касса работала, ревизия закончилась, и деньги Зинка уже выдавала. Получив свои расчетные, Вика заглянула в буфет поболтать со сменщицей, а в конце сходила к будке угостить Угрюмого чебуреком.

– Получила деньги-то? – спросил на выходе охранник.

– Да, – кивнула Вика. – Пойду теперь к экзаменам готовиться.

– Счастливо! – махнул рукой охранник.

– Спасибо, – улыбнулась Вика.

Андрей поджидал ее в одном из дворов поблизости.

– Ну как? – взволнованно спросил он.

– Нормально, – устало вздохнула Вика. – Я не думала, что все окажется так просто. Угрюмый даже ухом не повел, когда я вытаскивала из будки сумку. Обжора!

– А ты у меня молодчина! – поцеловал ее Андрей. – Я тебя люблю!

– Я тебя тоже!

Обменявшись очередным признанием, они крепко взялись за руки и пошли по жизни вдвоем.

Так и закончилась эта история. Андрей с Викой съездили на море. Потом тихо похоронили Володьку Усача и вскоре уехали в Рязань. Поступать в училище ВДВ Андрей раздумал, потому что бегать и стрелять ему как-то разонравилось, так что учатся они теперь в одном институте.

На след того, кто зацапал деньги, бандиты так и не напали. Микроавтобус в озере нашли только спустя полгода. Володьки Усача в нем уже не было, и он по сей день числится пропавшим без вести.

А Петровича повысили в звании и перевели в городской отдел. Иногда по утрам, выходя из квартиры пантелеевской Людки после «юридических консультаций», он вспоминает эту историю и ловит себя на мысли, что в ней как-то слишком много странного.

Но жизнь вообще странная штука.