Анатолий Гончар - Атомный спецназ

– Хрен с ним! – ругнулся Сохатый, имея в виду имя предателя-ракетчика. «Кто он, где он? Столь ли это важно, когда известно местонахождение объекта? Без ракет он ноль…»

Смерть Батырбекова была легкой.

Сохатый вытер пальцы о листву дерева. Сплюнул на скорчившийся под ногами труп. Весь допрос отнял несколько минут. В стороне базы звучали хаотичные выстрелы, доносились выкрики – еще не совсем пришедшие в себя боевики разбирались в случившемся. Медлить нельзя. Пока «чехи» находились в смятении, следовало уходить. Уходить одному, не дожидаясь группы. Скоро боевики начнут преследование. Идти группой – значит рисковать. Одному легче затеряться.

Андрей Викторович поднял взгляд на мелькнувшую в прорехе облаков звездочку. Скоро начнет светать. Если прогноз верен, к десяти утра облака рассеются. Он вызовет вертолет. Куда идти – особого значения не имело, лишь бы подальше от базы, от возможного преследования. Тем не менее он вынул из кармана компас, взглянул на сверкнувшую фосфором стрелку и уверенно двинулся на северо-запад.

– Степаныч, отзовись, отзовись, Степаныч! – загремел в его ухе голос Синицына.

В ответ Сохатый только хмыкнул. Он не мог откликнуться при всем желании. На карту поставлена судьба мира.

– Мы идем на базу! – микрофон донес голос прапорщика.

– Мы вас прикроем! – подтвердил его решение командир группы.

«Это хорошо, даже очень хорошо! – Андрей Викторович довольно улыбнулся. – Они отвлекут на себя внимание и на какое-то время удержат «чехов» на базе. Пока закончится бой – я буду уже далеко. А пятнадцать спецов за мир во всем мире – не такой уж плохой счет!» – решил Сохатый, и его улыбка превратилась в ухмылку. Теперь он находился достаточно далеко от «чеховской» базы, чтобы суметь оторваться от любого преследования. Можно было попытаться спасти спецназовцев, сообщив, что он вне опасности, но в выполнении столь ответственной задачи Андрей Викторович предпочитал обойтись без лишнего риска.

Выстрелы за его спиной слились в сплошной перестук. Не замедляя шага, Сохатый резким движением сорвал с себя гарнитуру и вместе с радиостанцией швырнул в гущу кустарников. Теперь ничто не могло остановить его движения вперед. Небо на востоке начало наполняться светом. Далеко-далеко завыли волки…

Солнце прорезало тьму облаков и заиграло на влажных от утренней росы листьях. Поглядев на все увеличивающуюся прореху, Сохатый победно сжал кулаки. Стелющийся по кустам туман начал рассеиваться.

– Великолепно! – в порыве чувств он высказался вслух. Но уже в следующий миг привычно настороженно огляделся по сторонам. Не считая стаи кабанов, в полусотне метров беззаботно укладывающихся в лужу, вокруг никого не было. Не сбавляя шага, Сохатый свернул в гущу ореховых зарослей. Здесь он остановился и, усевшись на корточки, вытащил из бокового кармана телефон спутниковой связи. Не утруждаясь набором номера, нажал кнопку вызова.

– Да, – отозвался вызываемый абонент, и Андрей Викторович облегченно вздохнул.

– Задание выполнено. Данные по объекту сообщил «Лине», – доложил Сохатый. Упомянув «Лину», он дал понять, что координаты и другие данные о ракетном комплексе в закодированном виде уже передал в центр связи. – Жду эвакуации.

– Поздравляю. Считай, что за тобой уже вылетели! – пообещал абонент и отключился. После чего собеседник Сохатого, оказавшийся никем иным, как Константином Ивановичем Наумовым, поднял трубку прямого провода: – Сергей Николаевич, забирайте нашего друга. Он ждет.

– Все получилось? – как бы еще не веря в удачу, поинтересовался Зубов.

– Можешь готовить наградные! – уверил его куратор и, не дожидаясь реакции, положил трубку на место. В голове вертелась радостная мысль – «Дело сделано». Но тут же ее догоняла другая: «Не спеши, дело сделано только наполовину, и руки умывать еще рано».

«Неплохо, совсем неплохо, даже отлично! – генерал Зубов, получив приказание, не очень торопился приступить к его выполнению. Пять минут, по его мнению, сейчас ничего не решали. Он прошел к бару и впервые за последнее время налил и тут же опрокинул в себя рюмку водки. Стало совсем здорово. Он опустился в кресло и позволил себе несколько минут раздумий. – Курочка снесла золотое яичко. Вот только как им распорядиться? Расконсервировать и уничтожить или… Или поставить на боевое дежурство? Вот только оценит ли такую инициативу президент? Пора бы нашему куратору доложить ему о возникшей и так успешно решенной проблеме. Или он решил не торопиться и подать все на блюдечке с голубой каемочкой? Пожалуй, что так, пожалуй, что так. Надеюсь, информация у Сохатого исчерпывающая и много времени на поиски не потребуется. Что ж, начнем готовить людей…»

В дверь постучали, отвлекая Константина Ивановича от его мыслей.

– Входи! – радушно разрешил он.

– Вызывали? – открыв дверь в кабинет, совсем не по-военному поинтересовался полковник Ракшин.

– Вызывал, вызывал. Срочно выйди на наших ребят в группировке. Вертолет на вылет. Забираем нашего героя! – последнее слово было сказано без всякого сарказма, и полковник недовольно поморщился, что не укрылось от острого генеральского взгляда.

– Что нос воротишь? Не нравится он тебе? Ну и хрен с ним, что не нравится. Задачу он выполнил? Выполнил! Мы в шоколаде? В шоколаде! А на остальное наплевать! Давай дуй на ЗАС, и как только освободишься, сразу ко мне. Подумаем, кого включить в поисково-досмотровую группу. Старшим я думаю назначить тебя. Не возражаешь?

– Возражаю, Сергей Николаевич! – решительно отказался полковник.

– Боишься, что ли? – не понимая причины такого отказа, Зубов усмехнулся.

– Нет. Не хочу примазываться к чужой славе, – полковник позволил себе улыбку.

– Похвально! – генерал покачал головой в знак одобрения. – Не хочешь так не хочешь, неволить не стану. Но имей в виду, и предлагать дважды тоже не буду.

– Я понимаю, – с неким оттенком грусти подтвердил свое решение полковник.

– Ну, раз так, значит, не судьба, – генерал Зубов потер друг о друга ладони, встал из-за стола, широко улыбаясь, прошел к бару, налил себе новую стопку. Поднял ее вверх, посмотрел на свет, оставшись довольным, сделал вывод: – Как слеза! – выпил, крякнул, не закусив, вернулся за стол. – Да, не судьба. Зря ты так, Алексей Степанович, зря. Ты ведь только что, можно сказать, от звания Героя Российской Федерации отказался!

– Не судьба! – вслед за генералом повторил полковник, и они оба понимающе улыбнулись.

– Тогда, значит, действуй. А к ордену я тебя все равно представлю! – вынес свой вердикт генерал Зубов.

– Служу Российской Федерации! – почти всерьез отозвался полковник, после чего отправился выполнять полученные поручения.

В ожидании вертолета Андрей Викторович забился в самые густые заросли, постелил коврик, накрылся пуховым спальником и закрыл глаза. Спать он не собирался, тем не менее проведшим бессонную ночь глазам требовался отдых. Погрузившись в свои мысли, Андрей Викторович почти не замечал назойливого жужжания одиночного комара, усиленно старавшегося напиться свежей крови. Но едва тонкое жало коснулось холодной человеческой кожи, как стремительное движение ладони разметало крохотное тельце на десятки неопознаваемых кусочков. Мир Андрея Викторовича на какое-то время погрузился в тишину, нарушаемую лишь однообразным шелестом листьев. Когда невдалеке протопал спугнутый кем-то медведь, Андрей Викторович приподнялся и взглянул на часы. По его прикидкам, до момента прибытия вертолета оставалось минут двадцать.

«Тихо!» – Абу-Муслим приложил палец к губам. Пригнувшись, прошел еще пяток шагов и, распластавшись по земле, медленно пополз. Алан Лаудаев и Ваха повторили его действия. Справа, слева, казалось бы, повсюду кипел бой. Повсюду были враги. И куда идти, куда ползти? Но Абу-Муслим полз, время от времени поворачиваясь и удостоверяясь, что остальные не отстали и ползут следом. Один раз Абу-Муслим остановился и некоторое время лежал, слушая, как совсем рядом, стреляя, матерится какой-то русский, решал, как лучше поступить. Так и не решившись, Абу-Муслим поманил рукой застывшего в ожидании Ваху.

«Ползем дальше».

И вновь долгое, бесконечно долгое переползание. Буквально по сантиметрам Акаев, Лаудаев, Ваха продвигались все выше и выше по склону хребта, оставляя за спиной не подозревавшего об их присутствии, добивавшего последний магазин Агеева и бьющихся до последнего братьев-вахаббитов. Перед широким пустым прогалом Абу-Муслим остановился вновь. Повернулся к ползущим позади, поманил рукой.

– На счет три, – прошептал он, показывая стволом на открытый участок.

Алан и Ваха понимающе кивнули.

– …два, три, – вскочив почти одновременно, согнувшись в три погибели, они бросились бежать со скоростью чемпионов мира в спринте. Похоже, их маневр не заметили. Над головой не пронеслось ни выпущенных очередью пуль, ни визжащих в своей ярости осколков.