Сергей Зверев - Шевроны спецназа

— Не надо дуть в трубку, майор, это вам не совковая связь, — хорошо поставленным голосом проговорил старший адъютант. — Слушаю вас.

Значит, майор сейчас за границей. Все группы спецназа, выполнявшие задания повышенной важности и секретности за рубежом, имели только четные номера, и командиры групп имели право звонить по защищенному каналу связи в любое время дня и ночи.

— Мне нужен Василий Степанович, — уверенно произнес Ухтыблин.

Андрей Осипович открыто усмехнулся. Хорошо, что сейчас его никто не видит.

— У Василия Степановича очень важное совещание. Что у вас, майор? Докладывайте.

— Вот черт! — вполголоса ругнулся его собеседник. — А нельзя меня с ним соединить? Дело особой важности.

— Майор! — слегка повысил голос Андрей Осипович.

Ухтыблин понял по тону адъютанта, что у заместителя командующего, курировавшего все возникающие оперативные вопросы, действительно нет времени поговорить с ним лично.

— Ну, хорошо, хорошо, — сдался он. — Значит, так…

— И вы предлагаете обменять американца на краповый берет? — искренне удивился Андрей Осипович, выслушав слегка сбивчивый, эмоциональный рассказ майора.

При этих словах младший адъютант оторвался от компьютера.

— Ну да, — просто ответил Ухтыблин. — Речь идет о чести «краповика». Доложите об этом Василию Степановичу. Он должен понять.

— Я ничего ему сейчас докладывать не буду, — холодно проинформировал своего собеседника Андрей Осипович. — Повторяю, у него очень важное совещание. Потом.

— Ах, потом… — протянул майор.

Андрей Осипович вздохнул. Он отлично знал нрав своего бывшего командира.

— Надо доложить ему сейчас, — вкрадчиво проговорил Ухтыблин. — Это просьба. Если вы прямо сейчас не доложите ему об этом, то я вернусь, найду тебя, полковник, и лично набью тебе морду! Несмотря на всякую срочность и неотложность моих дел!

Полковник покачал головой. Ухтыблин совсем не изменился. И куда только его руководство смотрит?

— Да не могу, я, Иваныч, — сказал он в трубку. — У него сейчас офицеры из Генштаба сидят, а я тут вломлюсь с твоим предложением. Выгонят же…

В трубке повисла пауза. Полковник обернулся и увидел изумленно смотревшего на него младшего коллегу. Он сердито махнул капитану рукой, и тот снова уставился в компьютер, старательно изображая увлеченность работой, но полковник видел, что тот прислушивается к разговору не только ушами, но и всем своим телом.

— Ух ты, блин… Кузьма, ты, что ли?!

— Я, — поморщился Андрей Осипович. — Только обращайтесь ко мне по уставу, товарищ майор.

— Кузьма, чертяка, живой! Вот это да! А я подумал, что это однофамилец, только голос показался знакомым. Ну, мало ли что покажется знакомым по телефону!

— Да, — нейтрально произнес Андрей Осипович, — бывает.

— Кузьма… тьфу, черт… полковник ты мой дорогой, иди скорее к Василию Степановичу, доложи. Сам понимаешь, дело-то какое!

— Я уже озвучил вам мое отношение к данному вопросу. Я не считаю его важным и неотложным. Да и вообще… вы представляете, как я ему буду докладывать?! Обменять спецназовца иностранной державы на давно забытый краповый берет! Вы в своем уме?!

Возмущение старшего адъютанта было совсем не наигранным, и майор сразу почувствовал это.

— Ага, — задумчиво протянул Ухтыблин. — Давно забытый, значит?

— Так точно! Давно забытый…

— Ефрейтор Кузьмин, вы помните свою сдачу?

Голос майора напомнил Андрею Осиповичу давние времена, и он даже невольно подтянулся, но потом, ругнувшись про себя, расслабился.

— Это не имеет отношения к делу, — кашлянул Андрей Осипович и опять бросил грозный взгляд на капитана.

— Ах, не имеет… Ты помнишь, как ты блевал на полосе? Помнишь, как говорил — я больше не могу? Помнишь?!

— Я повторяю, это не имеет…

— Кто тебя тогда поднял, в нарушение всех правил, кто?! Молчишь?! А кто против тебя стоял в последнем бою, кто тебе слегка поддался, потому что ты, весь в соплях и крови, едва держался на ногах? Ну?!

Андрей Осипович молчал. В кабинете стояла мертвая тишина. Капитан за компьютером превратился в беззвучную статую.

— Ты помнишь, как ты целовал берет разбитыми губами, стоя на одном колене? Как ты не удержался и упал на землю? Ты ползал, как червяк, и не мог встать, но берет держал в поднятых руках? На нем еще остались следы твоей крови!

Андрей Осипович тяжело вздохнул:

— Хватит, Ухтыблин! Пойду доложу, пожалуй… Перезвоните потом, майор. Возможно, к этому времени я уже сменю место службы. И пошел ты к черту, Иваныч!

На Северном Кавказе середина сентября по великолепию погоды не уступает признанным мировым курортам.

Солнце неярко греет с прозрачного голубого неба, днем в тени уже несколько прохладно, а в чистом воздухе держится еле уловимый запах разогретого к вечеру леса.

— Красота-то какая! — оглянулся Бугай. — Смотри, как четко Машук и Бештау видно.

— Да, хорошо, — согласился с ним Кованый. — И никакой Индии не надо.

— Не напоминай мне о ней, — сплюнул Бугаев. — Даже если у меня будут деньги, я на Восток не поеду. Я поеду на Север. Вот в Архангельск, например.

Спецназовцы сидели на лавочке, ожидая вечернего построения.

— Говорят, нашему майору подполковника дали?

— Не знаю, — пожал плечами сержант. — После отпуска я его еще не видел.

Кованый метко бросил окурок в бочку с песком.

— Я слышал, что у нас командир новый будет.

— Я тоже слышал, — отозвался Сергей, докуривая сигарету. — Говорят, мужик с огромными связями. На самый верх выходят.

— Вот интересно, что надо мужику, как ты сказал, Кубинец, со связями в нашей дыре? — выпрямился на лавочке Бугаев. — Езжай в Москву или куда-нибудь еще получше, раз ты со связями! Нет, надо именно к нам приехать! — Он сердито стукнул кулаком по колену.

— Да ладно, Витя, брось! — махнул рукой Кубинец. — Как-нибудь сработаемся и с ним. Начальству все-таки виднее.

— Ну что, пошли строиться? Вон уже и дневальный к нам бежит.

— Товарищ старший сержант, приказано строиться для вечерней проверки! — доложил, подбегая, запыхавшийся солдат.

— Сколько служишь, сынок? — обратился к нему Кованый.

— Ну… по контракту три месяца уже.

— Нет в армии вечерней проверки, парень. Ты это запомни на всю жизнь. Ну, или на всю службу.

Молодой белобрысый солдат недоуменно уставился на Кованого, пытаясь сообразить, правду говорит сержант или шутит.

— Есть вечерняя поверка, — пожалел его Сергей. Он встал и похлопал новичка по плечу. — А проверка бывает только в зоне. Пошли, что ли.

— Отряд, смирно! Равнение напраааво!

Дежурный офицер приложил руку к козырьку и, печатая шаг, двинулся к крыльцу штаба.

На крыльцо вышел Ухтыблин вместе с незнакомым полковником. Они откозыряли офицеру и встали перед строем.

— Я — полковник Кузьмин, — звучно отрекомендовался незнакомый офицер. — Специально приехал из Москвы, чтобы от имени заместителя командующего Внутренними войсками Российской Федерации представить вам нового командира. Вы все его хорошо знаете. — Кузьмин кашлянул и обвел глазами замерший строй. — Подполковник Сидоров, товарищи бойцы…

«Ух ты, блин! — восхитился Сергей. — А погоны-то я сразу и не заметил!»

В строю начали улыбаться и переглядываться.

— Отставить улыбочки! — негромко приказал Ухтыблин. — Вы меня еще не знаете. Рано обрадовались. Я вам веселую жизнь еще устрою!

В строю уже начали открыто ухмыляться и подталкивать друг друга локтями.

Кузьмин с неприкрытым удивлением вдруг обнаружил, что подполковник Сидоров пользуется в отряде огромным уважением.

— Повезло пацанам, — пробормотал он под нос.

Ухтыблин глянул на него недоуменно, а потом распорядился:

— Семенов! Давай, зачитай приказы.

Худой офицер, на котором форма висела, как на вешалке, вышел из строя, откашлялся, раскрыл папку и принялся монотонно читать:

— Приказ номер… присвоить старшему сержанту Бугаеву звание прапорщика и назначить заместителем командира второго взвода… сержанту Никифорову присвоить звание старшины…

Далее следовало еще несколько фамилий перемещенных по служебной лестнице.

— Награждается орденом Мужества, — продолжал скучным голосом начальник штаба, — прапорщик Бугаев… медалью «За отвагу» — сержант Никифоров.

«Да это же Воробей — Никифоров! — осенило Одинцова. — А я сразу и не сообразил… Ну что же… они честно заработали, без всякого блата».

Он и не надеялся услышать свою фамилию в списке награжденных. Сергей знал, что он просто выполнял боевую задачу, вот и все. А если за каждый бой, после которого солдат остается живым, давать награду, то через месяц весь личный состав отряда стал бы Героями России.