Б. Седов - Любовь и баксы

- Копыта не протягивают, а отбрасывают, - назидательно сказал Беседа. - Протягивают ноги. А также склеивают ласты, ставят кеды и зажмуриваются.

- Как-нибудь на досуге ты зачитаешь мне полный список. А сейчас давай ближе к делу.

- Слушаюсь, мон женералъ! Значит, Березовой… Выглядит он, как полный пентюх, сам знаешь, так что, когда он, сделав испуганное лицо, въехал им в дверь, они обрадовались, как школьники, у которых отменились уроки. Вылезли из своей помойки и давай ему грузить. Ну сам знаешь - ты, мужик, попал, скажи спасибо, что сейчас не девяностые, а то квартиру бы отдал, и так далее.

- А у него которая машина из тех, что…

- "Ауди 80" девяносто шестого года. Очень такая симпатичненькая с виду. Но только с виду.

Беседа хихикнул.

- Ты не хихикай, ты давай докладывай.

- Яволь, майн фюрер! Значит, Березовой глазками лупает, испуг изображает, а эти отморозки перемигиваются и долбят его своими текстами со всех сторон, чтобы он даже слова вставить не мог. Ну сам знаешь… Ему даже предлагать ничего не пришлось. Один из них, главный, сказал - у тебя, говорит, мужик, один выход. Возмести нам ущерб своим автомобилем, а то мы такие страшные да ужасные, что твоя жизнь превратится в ад.

- Что, прямо так и сказал?

- Ну, не так, это я просто придал его косноязычной декларации литературный вид. Березовой стал глаза закатывать и за сердце хвататься, но все-таки дал себя уговорить. Они сразу поехали в нотариальную контору и оформили полную доверенность на эту машину. И теперь я вместо "Радио Роке" слушаю трансляции бандитских базаров. Однообразно, но поучительно. И полезно для дела борьбы с организованной преступностью. Я уже успел почерпнуть из их разговоров несколько очень интересных подробностей…

- Это хорошо, - Артур недобро улыбнулся. - Пусть покатаются, мы их послушаем, а потом выберем подходящий момент и…

- Имоментом в море! - Беседа захохотал. - Вот именно. Слушай, а чего ты ржешь-то? Может, ты конфискованной травы обкурился?

- Вот еще! У меня своя есть. Честно купленная на рынке у хачика.

- Идиот. А еще майор.

- Сам такой, - хихикнул Беседа и продолжил уже серьезно: - А Березовой сегодня выехал уже на "Вольво" четвертой серии, скромненькая такая, но со вкусом. Наверное, к вечеру найдет еще клиентов.

- Хорошо… - задумчиво сказал Артур. - Хорошо… В общем, держи меня в курсе. А через месяцок начнем.

- О 'кей! А скажи-ка мне, Артур, тебе не жалко этого Серегу, как его…

- Корабелъникова, что ли?

- Ну да, того, который машины ультра-толуолом нашпиговал?

- Не-а, не жалко, - спокойно ответил Артур.

- Так ведь он вроде на нас сработал, и вообще классный специалист…

- Таких специалистов до Москвы раком не переставить. И вообще, что это тебя на гуманность потянуло? Он ведь точно такой же убийца, как и многие другие, только в более крупном масштабе. Он может, то есть - мог только подрывать. И ему было все равно, на кого работать. Если бы серьезные бандюки добрались до него раньше нас, он бы со всей своей кулибинской увлеченностью делал адские машинки для них, а не для нас. И его заявления о том, как он ненавидит террористов, - фуфло. Зацепили бы его какие-нибудь непримиримые хачики - представляешь, что началось бы? А ты говоришь - жалко. Пусть он там, на небесах, будет доволен, что умер в полном сознании своего счастья. Гипнонаркотик "Горгона" действует безотказно. Это уж всяко лучше, чем получить от меня пулю в лоб.

- Мне тебя аж страшно слушать стало, - дрожащим голосом произнес Беседа, - поэтому я срочно прерываю связь. А то еще обмочу штанишки… Держи хвост пистолетом, а ноги валетом! - Будь здоров!

Убрав в карман трубку, Артур закурил новую сигарету и опустил стекло.

История с Линой помимо любви и нежности пробудила в нем кровожадные инстинкты, и Артур решил несколько сократить поголовье заполонивших город уродов. Причем не ограничиваться желваковскими братками, к которым у него был особый счет, а заняться всеми, кто подвернется под руку. А точнее - теми, кто сами докажут, что достойны той участи, которую им уготовил Артур.

Схема была проста.

В бандитскую машину слегка врезается какой-то неплохой автомобиль, бандюки, понятное дело, выскакивают и наезжают на виновника. Тот якобы пугается и наводит их на мысль забрать у него машину. Бандюки охотно попадаются на крючок, потому что их машина явно хуже, и в тот же день переоформляют машину на себя.

С этого момента они ездят на заминированной машине, и остается только выбрать подходящий момент, чтобы нажать на кнопку.

Бабах!

И пятерых, а то и больше, отморозков как не было. А виновниками, естественно, считаются конкуренты-враги.

Опять же разборки, стрельба, бандитские трупы…

Сергей Корабелъников, который покончил с собой, повинуясь гипнонаркотику "Горгона", установил в этих машинах кроме радиоуправляемых взрывных устройств микрофоны и видеокамеры, так что Артуру не составит труда быть в курсе всех бандитских дел, и он сможет не только утолить свою личную жажду мести, но и достигнуть определенного успеха в служебных делах.

- Да, именно так, - кивнул Артур сам себе и уже собрался повернуть ключ зажигания, но тут ему в голову пришла отличная мысль.

Однажды он видел в коллекции своего старого и единственного друга Графа прекрасное жемчужное ожерелье, которое тот когда-то приобрел на аукционе Сотби. И теперь Артур возжелал всеми правдами и неправдами выпросить у Графа это ожерелье.

И подарить это ожерелье Лине.

В колонном зале Музея этнографии царило оживление, напоминавшее сдержанную радостную суету вокруг буфета с бесплатным коньяком.

Собственно, так оно и было, были и буфет, и бесплатный коньяк, но все же не это привлекло сюда в этот день множество людей в приличных костюмах и по большей части в галстуках. Набить утробу деликатесами все они могли и в более подходящем месте. Их внимание было сосредоточено на расположенном в центре зала огромном столе, похожем скорее на сцену, на которой могли бы свободно разместиться полтора десятка стриптизерш.

Стол был застелен темно-синим бархатом и залит ярким светом грамотно расставленных светильников. У четырех углов этого великанского стола стояли четверо молодых и крепких мужчин, одетых в черные костюмы, сидевшие на них, как ласты на козе. Они следили за тем, чтобы никто из присутствовавших не посягнул на то, что было на этом столе разложено. Конечно, и речи не могло быть о том, что какой-нибудь приличный господин пятидесяти лет в дорогом костюме, с дорогими зубами и с дорогой молоденькой сучкой, цеплявшейся за его локоть, вдруг схватит со стола жемчужное ожерелье и бросится бежать к выходу. Конечно же, устроители торжественной презентации, проходившей в колонном зале музея, этого не опасались. Но порядок есть порядок, а кроме того, не умеющие улыбаться стражи придавали событию большую значимость…

Под высоким потолком летали отраженные колоннами и стенами звуки - шарканье, кашель, жужжание фотокамер, негромкие разговоры, неожиданный скрежет подвинутого стула. Раздавались и другие звуки, доносившиеся преимущественно из дальнего угла, где был устроен большой банкетный стол, на котором имелись и коньяк, и водочка, и шампанское, а также бутерброды с разными рыбами, тарталетки с салатами и многое другое. Нужно ли говорить, что все это было бесплатным и что особой популярностью этот стол пользовался среди разномастных журналистов, которых, как известно, кормят ноги.

Попивая коньяк и уплетая бутерброды, журналисты, однако, не забывали и о своей основной работе. Их натренированные глаза и уши примечали всякую мелочь, и в нужный момент камера наставлялась на нужного человека, который тут же начинал вещать в надежде на то, что именно его высказывания окажутся наиболее интересными и весомыми.

Шорохи, покашливание, сдержанный смех - все это напоминало звуки, которые можно услышать в театре перед поднятием занавеса. Тихие разговоры, обрывки фраз сливались в общий гул, на фоне которого можно было разобрать отдельные фрагменты разговоров.

- …но ведь Вергилий Аристархович обещал в этом квартале перевести средства в наш фонд. И не какие-то проценты от общей суммы, а все одиннадцать миллионов. Что? Да нет, конечно же, не рублей…

- …пусик, а я тоже хачу такую брошку. Ну ладно, это не брошка, а подвески, но все равно - хачу! А вот эта штуковина, она что - на голову надевается? Она мне тоже нравится. Ты меня не любишь…

- …я тебе точно говорю, Николай Васильич, тут не все. Я точно знаю. Неважно, откуда, но знаю. Это еще нужно прояснить. Они хапнули самое главное, а эти царские побрякушки выложили для историков. Откуда? Неважно…

- …тихо, Коряга, ты не на сходке, базарь потише. И вообще, мы же при галстуках, так что давай говорить по-интеллигентному. Но скажу тебе честно, что всю эту вечеринку можно было бы элементарно поставить на гоп-стоп. Тут же всего четверо охранников, загасить их, а цацки прямо в скатерть завернуть. Ах, простите, я вас задел…