Михаил Серегин - По прозвищу Китаец

Китаец услышал, как от удара ноги распахнулась дверь кабинета.

– Руки на стол, – прозвучала команда.

Китаец медленно положил руки на стол и обернулся. По обе стороны двери стояли два дюжих автоматчика, а в кабинет входил Урутаев в сопровождении Рудакова, который держал в руках «узи».

– Не оборачиваться, – крикнул один из автоматчиков, и Китаец повернул голову к Наталье, которая спокойно продолжала сидеть на своем месте.

«В следующий раз садись лицом ко входу, – сказал себе Китаец, – особенно в тех случаях, когда разговариваешь с женщиной».

– Вот мы и встретились, – с самодовольной иронией произнес Урутаев.

– Вашего орангутана еще не починили? – поддел его Танин.

– Я бы на твоем месте не умничал, кретин. – Рудаков подошел к Китайцу и вытащил у него из кобуры «макаров».

– Значит, ты все это время подставляла меня? – Китаец посмотрел на Наталью.

– Прости, – хмыкнула она, – мне нельзя было рисковать.

– И это ты звонила Борисоглебскому, – утвердительно произнес Китаец.

– Никому я не звонила, – глаза Веденеевой беспокойно забегали, и она отвернулась.

– О чем он говорит, Натали? – со скрытой угрозой в голосе спросил Урутаев, стоявший слева от Танина.

– Да что его слушать… – пролепетала она.

– Я говорю о том, – Китаец немного повернул голову, – что наша любовница работала даже не на два, а на три фронта.

– Хватит болтать, – возмущенно вскричала Наталья, приподнимаясь, – я никогда не говорила с Борисоглебским.

– Тогда откуда он узнал, что бумаги у Пляца? – Китаец устремил на нее холодный взгляд.

– Нет, нет, – Наталья с ужасом глядела на Урутаева, который с налившимися кровью глазами пошел на нее. – Он все врет.

Непонятно было, что больше разозлило Урутаева: то, что Наталья за его спиной договаривалась с его врагом, или то, что она была любовницей Китайца, но Руслан Умарович практически вытащил ее из кресла и принялся душить. Рудаков, стоявший справа от Китайца, инстинктивно бросился к ним. Для этого ему пришлось пройти за спиной Китайца, который не преминул воспользоваться ситуацией. Он приподнялся со стула и с разворота ударил Рудакова ребром ладони по горлу, одновременно подхватив его «узи», выпавший у того из рук. В это мгновение автоматчики, находившиеся у двери, Китаец с Рудаковым и Урутаев с Натальей оказались на одной линии.

Автоматчики не смели открыть огонь, боясь попасть в своего начальника. Тот вдруг упал, и Китаец остался стоять перед ними один. Они одновременно нажали на курки. Две очереди, просвистев над головой Китайца, который присел спустя мгновение после падения Рудакова, попали в Урутаева и Веденееву. Китаец не стал ждать, когда пули опустятся ниже, и, почти не целясь, полоснул из «узи» в направлении автоматчиков.

Воцарившаяся после этого в комнате тишина, словно вода на большой глубине, сдавила барабанные перепонки Китайца. Теперь, когда опасность миновала, его движения стали более спокойными, но такими же уверенными и четкими. Он вложил рукоятку «узи» в ладонь Рудакова, достал у него из кармана свой пистолет, который тут же отправил на привычное место под мышкой. Потом прошел к столу, сунул в карман две пачки долларов и папку с документами – за пазуху. Подумав немного, вынул документы и бросил их на пол.

Тут его взгляд упал на связку ключей, которая лежала на столе. Он отпер сейф и провел по полкам рукой, вываливая содержимое на пол: деньги, бумаги, печати…

– Похоже на бандитскую разборку или на попытку ограбления, – произнес он скорбно. Затем носовым платком тщательно протер все, до чего дотрагивался и где могли остаться отпечатки пальцев. Бросив последний взгляд на Наталью, тело которой лежало в объятиях Урутаева, открыл окно и выпрыгнул во двор.

Я ухожу, гостиницу покинув,

В последний путь под заходящим солнцем…