Михаил Серегин - Лютая мораль

Два дня спустя к Танину в контору пожаловал Бухман. Он был оживлен, хотя без той лихорадочной суетливости, которую обычно вкладывал в каждое радостное событие.

— Прости, мамуся, не предупредил, что уезжаю, но тетя Муза умерла, нужно было срочно ехать.

— Не оправдывайся, ты ни в чем не виноват, — пожал плечами Китаец. — У меня есть кое-какие новости.

— Я слышал о каких-то бандитских разборках. — Игорь уселся в кресло. — Кажется, ребятам не повезло — налетел ОМОН и всех сгреб. Каким-то образом там оказался и начальник БТИ. Ты, мамуся, случайно не имеешь к этому отношения? — Прищурив глаза, он посмотрел на Владимира.

— Я там был незадолго до появления ОМОНа. — Танин сунул в угол рта сигарету и закурил. — У меня случайно оказалась одна запись, хочешь послушать?

Не дожидаясь ответа, он достал из ящика стола кассету и вставил ее в магнитолу.

— Дело происходит на даче у Таксиста, — пояснил он, включая запись.

После первых же слов Бухман напрягся и весь обратился в слух. По ходу пьесы Танин комментировал происходящее, вставляя необходимые замечания и пояснения. Игорь ловил каждое слово, понимая, какое это может иметь значение. Последнее, что было на кассете, — это слабый шум бьющихся автомобилей, донесшийся с улицы, топот ног и переругивание людей капитана яхты.

— Это Михалыч со своей командой, — прокомментировал Китаец, — а потом уже прибыл ОМОН. Михалыч тоже пострадал. А я ему где-то симпатизирую… Смелый капитан и к тому же философ, — вздохнул Танин, вынимая кассету из магнитолы.

— Без тебя бы никакой ОМОН с места не сдвинулся! — сказал Бухман.

— ОМОН вызвала Юля, — возразил Владимир, — я здесь ни при чем.

— Как же тебе удалось сделать такую запись?! — Игорь с восхищением смотрел на приятеля. — Это же бомба. Теперь им всем конец. Я уж сумею раскрутить это дело. Это будет процесс десятилетия!

— Незадолго до моего пленения я сделал в особняке Таксиста «закладки», — объяснил Китаец. — Хорошо, что этот олух догадался пригнать мою тачку к себе во двор, но не додумался осмотреть ее — в ней находилась спецаппаратура. Все как по маслу вышло. Думаю, теперь ты сможешь помочь Елене.

— Спасибо, мамуся, — Игорь взял кассету, — ты никогда меня не разочаровывал. — Бухман тепло посмотрел на друга. — Да, чуть не забыл! Мне звонила Стася, интересовалась, как дела у сестры.

— Лену выпустят. А ты веришь в то, что Станислава сочувствует сестре? — усмехнулся Владимир. — Стася ведь знала, что за убийством Олега Борисовича и заключением под стражу его жены стоит Лацков, и ее не покоробило сотрудничество с ним. К тому же чуть не угрохала нас с Ильиной!

— Каким образом? — изумился Бухман.

— Когда мы с Лидией договаривались по телефону о встрече, Стася была в соседней комнате и прослушала наш разговор по параллельному аппарату. Иначе я не могу объяснить тот факт, что, стоило нам с Лидией на следующее утро встретиться на набережной и обменяться парой фраз, как нас чуть не изрешетили автоматные очереди. Вначале я подумал, что убить хотели именно Лидию и следили за ней от самого дома. Но это не вязалось с тем, что она пообещала продать принадлежащие ей акции. Зачем Лацкову понадобилось ее убивать, раз она и так была согласна расстаться с ними? На самом деле убить хотели меня. Стася сообщила Леониду Сергеевичу место и время, когда мы с Ильиной решили встретиться, а он приказал Таксисту прислать своих отморозков.

— Не думал, что люди могут так надолго затаивать обиду!

— Наивный ты человек, Игорь, несмотря на твою профессию, — улыбнулся Танин. — Для Лацкова все сошлось в одной точке: его увлечение Еленой и его ненависть к Монахову, прибавь сюда его алчность…

— А ведь Олег с ним дружил первое время, до суда…

— Это ни о чем не говорит. Лацков — редкий подлец. Перещеголял всех бандитов. Думаю, что появление на даче Таксиста ребят Михалыча во главе с самим отважным моряком вовсе не случайно. Хотя я и намекнул в свое время Михалычу, что у него появился конкурент. Вначале-то я решил, что речь идет об обычной бандитской «разводке»: к Замятину, председателю «Геликона», владеющему тридцатью процентами акций «Золотого рога», стали наведываться какие-то люди. Михалыча-то он знал и «сотрудничал» с ним, а вот других… Я подумал, что те, другие рэкетиры — его посланники. Просто он решил заработать лишнюю сотню тысяч баксов, вот и прислал под видом других, более наглых бандюг своих людей. Или договорился с какой-нибудь группировкой о платной, естественно, услуге. Ан нет, это был конкурент, отморозок. Лацков ловко использовал Таксиста, подтолкнул его к убийству своего сводного брата… Ведь Замятин приходился родственником Таксисту, более удачливым, правда. В том-то и заключалась его вина. Таксист всю жизнь хотел отомстить своему преуспевающему и откровенно плюющему на него братцу, сколотил банду и ринулся завоевывать место под солнцем. Начал давить на Замятина, а потом, идя на поводу у Лацкова, и вовсе укокошил брата. Хотел разделить барыши с Лацковым, но просчитался. Когда Леониду Сергеевичу Таксист стал не нужен, как отработанное машинное масло, он решил прибегнуть к услугам более сговорчивого, но и более миролюбивого Михалыча. Нашла коса на камень.

— Получился, значит, развод «по-китайски», — усмехнулся Бухман.

— Что-то вроде того.

— От Стаси я тоже не ожидал такого казуса… — замялся Игорь.

— Передай ей от меня привет, — рассмеялся Танин, — пусть не болеет, не кашляет.

— У тебя с ней что-то было?

— Вот именно: что-то, — пренебрежительно сказал Китаец.

— Ну да ладно, — кашлянул Игорь. — Кофе-то меня угостишь?

— Лиза, — крикнул Владимир.

Дверь распахнулась, и на пороге возникла секретарша, облаченная в цветастый сарафанчик.

— Приготовь нам кофе, покрепче.

— Танин, забыла сказать, — скроила она невинную физиономию, — тебе звонила та самая заика…

— Юля?

Лиза сделала вид, что ей на все наплевать. С этим видом и кивнула.

— Хорошо, я ей перезвоню, — торопливо произнес Китаец.

— В этом я не сомневаюсь, — небрежно улыбнулась секретарша.

Когда она выскользнула из кабинета, Бухман заговорил о гонораре.

— Думаю, пяти тысяч вполне хватит. — Владимир достал из пачки новую сигарету, потом протянул пачку Игорю.

Тот взял сигарету и прикурил от танинской «Зиппо».

— Вскоре ты получишь их, — деловито сказал Бухман.

Лиза внесла поднос с кофейными чашками и тарелками с печеньем и конфетами.

— Милая, — улыбнулся Китаец, — мы не пьем кофе со сладостями. А пьем исключительно вот с этим, — он достал из тумбы бутылку «Кизлярского».

Бухман рассмеялся.

— Алкоголики, — тяжело вздохнула Лиза, глаза которой улыбались.