Андрей Дышев - Темная лошадка

– А вы не знаете, – заговорщицким шепотом спрашивала она, глядя на всех поочередно, – ОМОН уже вызвали или нет? И вообще, нами будет кто-нибудь всерьез заниматься?

– Ага, ОМОН, – кивнула зловредная дамочка, глядя в пол. Она снова курила и опять часто щелкала пальцем по кончику сигареты. – Нам тут еще только ОМОНа не хватает. Чтобы пришили всех, как баранов на бойне.

– Вы говорите страшные вещи.

– А вы надеялись, что с вами тут шуточки шутить будут? Вляпались мы, голубушка, по самые ноздри.

– Давайте знакомиться, что ли? – сказал потеющий и протянул мне скользкую, как мыло, ладонь. – Власов. Дмитрий. А это, – он кивнул на круглоглазую, – моя супруга Ирэн.

– На вашем месте я бы сначала поинтересовалась, откуда этот гражданин здесь взялся, – заметила дамочка, кивая в мою сторону. – И какой вообще смысл в этом знакомстве? Все равно через минуту вы забудете мое имя.

– Почему вы так плохо… – возразил потеющий. – У меня прекрасная память. К слову, да будет вам известно, персидский царь Кир знал по именам всех солдат своей армии, а греческий Фемистокл – каждого из двух тысяч жителей Афин…

– О, господи! – вздохнула Ирэн. – А ты знаешь даты дней рождения всех сотрудников своего управления. Это никому не интересно, Димон!

– Вы, надо полагать, с нами в автобусе не ехали? – без всякой задней мысли спросил меня Дима.

– К счастью, нет. Я работаю здесь начальником контрольно-спасательного отряда.

– Спасатель! – ядовито прошипела дамочка. – Хорошо вы, однако, спасаете. А зарплату, должно быть, получаете вовремя и премии гребете?

– Я спасу вас первой, – пообещал я. – Выкину из вагончика на небольшой высоте.

– Только попробуй! – пригрозила дамочка. – Коснешься меня – ресницы вместе с глазами повыдергиваю.

– Друзья, давайте не будем ссориться! – без особого энтузиазма предложил потеющий. – Нам надо выработать совместный план действий.

Справа от меня стоял мужчина в очках. Похоже, он думал о чем-то своем, и лишь когда в вагоне стало тихо и все посмотрели на него, мужчина повернулся, с затаенным испугом принимая любопытные взгляды.

– Каждый волен поступать так, как считает нужным, – высказал банальную мысль потеющий.

Я взял за локоть потеющего.

– О чем речь? Что этот очкарик натворил? – негромко, чтобы не услышала дамочка, шепнул я.

Власов исподлобья посмотрел на меня.

– Когда стало известно, что отпустят всех, кроме десятерых, – на ухо ответил он, – то этот чудик добровольно вызвался идти с террористами.

В это время на платформу вышла еще одна пара – одетые в одинаковые салатовые горные комбинезоны мужчина и женщина. Мужчине было под пятьдесят, он был высоким, стройным, а обширная лысина матово отливала медью. Он был очень взволнован, но старался казаться спокойным.

– Черт знает что! – бормотал он, ступая по платформе так, что скрипели доски. – Управы на них нет. Совершенно идиотские правила игры!

Его спутница – молодая особа лет двадцати с кукольным глупым личиком следовала на полшага за мужчиной и улыбалась так, как улыбаются дети близкой перспективе попасть в игрушечный магазин. Мужчина зашел в вагон, и в нем сразу стало тесно.

– Ну что, что теперь, по-твоему, мне делать? – спросил мужчина свою спутницу с таким видом, словно вагон был пуст, или он сел в собственный автомобиль.

– Позвонишь позже, – безразличным голосом ответила девушка.

– Да никогда, ни при каких обстоятельствах я не нарушал своего слова! – начал выходить из себя мужчина. – Всю жизнь я звонил ей строго в определенные часы и в определенные дни! Если я не позвоню сегодня – это будет чепэ! Катастрофа! Она обо всем догадается!..

В вагон вбежали двое мужчин с автоматами. Лысый с маской на лице, которого я уже видел в вестибюле, наставил на нас ствол и истошно закричал:

– Всем к бортам!! Живо!! Мордами к окнам!! Руки за головы!!

В голосе его было столько злобы и готовности выстрелить, что ему подчинилась даже дамочка-змея. Толкая друг друга, мы прижались лицами к окнам. Справа от меня, под рукой, тряслась Мэд. Слева сопел и сдувал с кончика носа капельки пота Дима.

Вагон вздрогнул и просел – в него запрыгнул второй террорист. Это был рослый, тяжеловесный мужчина в черных горнолыжных очках, закрывающих большую часть его высокого лба и глаза, а поверх рта и носа был повязан красный платок.

– Эй, чмошник! – крикнул лысый, высунувшись через дверной проем. – Заводи свой самолет. Полетели!

Прозвенел сигнальный звонок. Вагон дрогнул и беззвучно отчалил от платформы. Подняв автомат стволом вверх, второй террорист смотрел через открытый дверной проем вниз, на удаляющийся корпус станции, где среди сосен виднелись крыши автобуса и милицейских машин. Сплюнул, повернулся к лысому и похлопал по рюкзаку, висевшему на своем на плече.

– Ххха-а-а!! – крикнули оба террориста, подняли руки, хлопнули ладонью о ладонь и, словно клоуны, завершившие спектакль, одновременно сорвали со своих лиц маски.

ПЕРЕВАЛИВАЯ ЧЕРЕЗ ПОПЕРЕЧНЫЕ БАЛКИ ОПОР, вагон скрипел, раскачивался, и оттого на мгновение замирало сердце: упадет или нет? Мы, прижавшись лбами к холодному стеклу, дышали на него и сквозь запотевшие матовые круги смотрели на плывущий под вагоном выкат Азау, торчащие из-под снега рыжие скалы и валуны.

Дамочка-змея первая опустила руки и, повернувшись вполоборота, голосом ведущей «Спокойной ночи, малыши!» спросила:

– Товарищ террорист! Вы позволите даме сесть?

Блондин и лысый переглянулись. Лысый, закуривая и кидая спичку вниз через оконный проем, небрежно посоветовал:

– Не наглей, цапля болотная!

Видит бог, это он напрасно сделал. Дамочка подбоченила руки, смерила лысого испепеляющим взглядом и сквозь зубы процедила:

– Вот же гадина! Мало того, что в спину меня толкнул, так еще и разговаривает, как с уличной девкой.

Лысый вздернул вверх брови.

– По-моему, она умеет летать, – сказал он блондину.

– А по-моему, нет.

– Вот сейчас и проверим, – ответил лысый, схватил дамочку за воротник и подтащил к открытой двери. Она взвизгнула, попыталась вывернуться, но он пригнул ее голову к своим коленям, схватился свободной рукой за поручень, чтобы ненароком не вывалиться самому, и стал подталкивать ее к краю.

– Ребята, она же пошутила! – сказал я, поворачиваясь к дверному проему и протягивая руку, чтобы схватить дамочку за куртку.

Блондин приподнял автомат и несильно ударил меня прикладом в грудь.

– На место!

– Ой-ой-ой!! – заголосила дамочка, хватая лысого за колени. – Не надо, пожалуйста, не надо!!

– Вроде не умеет, – пожал плечами блондин.

– Притворяется! – покачал головой лысый, не вынимая изо рта сигарету. – Такие словоохотливые летают лучше цапель.

– Пожалуйста! Пожалуйста!.. – кричала дамочка.

Мэд негромко заскулила, прижимаясь ко мне. Круглоглазая стала нашептывать молитву.

– Да вы с ума сошли! – крикнул потеющий, не рискуя, однако, опустить руки и оторваться от стекла.

– Мужики! – добавил я. – Вам же омоновцы этого не простят! Зачем лишний грех на душу брать?

– О! – сделал удивленное лицо лысый, слегка ослабляя прессинг в адрес дамочки. – Еще один летчик! Сейчас будет воздушный дуэт. Заодно вагон разгрузим.

Блондин схватил дамочку за мохнатый ворот безрукавки и притянул ее к себе.

– Лапки за голову! – ласково произнес он.

Дамочка медленно выпрямилась, все еще с ужасом глядя в дверной проем и, вмиг превратившись из змеи в кроткую телку, послушно подняла руки. Блондин расстегнул пуговицы на ее безрукавке, провел ладонью по груди и извлек из внутреннего кармана стопочку документов. Раскрыл паспорт и стал его листать.

– Алексеева Лариса Дмитриевна. Муж?.. Муж почему-то под другой фамилией: Сандус Лембит. Африканец, что ли? Детишек нет. Это понятно. Зачем такой склочной бабе детишки? – Он сложил и протянул паспорт своему напарнику: – Тенгиз! На, полистай, познакомься с нашими, так сказать, клиентами… Что тут у нас еще?.. Билет на поезд…

Лариса только раскрывала рот, но уже не смела ничего говорить и всякий раз, когда вагон раскачивался под опорами, отходила дальше от проема.

– Единый проездной за февраль, – продолжал рассматривать документы блондин. – Уже не понадобится. За борт его!.. Пропуск. Это ты на фотографии, что ли? На все пятьдесят выглядишь. Какая же ты, Лариса Дмитриевна, нефотогеничная.

Блондин раскрыл небольшой квадратный бумажник.

– Что у нас тут? Рублишки и баксы. Ну, баксами нас теперь не удивишь. Забирай все обратно, нам твоего не надо.

– А чего, в самом деле, удивляться этим баксам, да, Бэл? – спросил Тенгиз, заглядывая в ствол автомата и сдувая мнимую пыль. – Тот мент тоже сначала удивился, когда я у него миллион баксов потребовал. А как я показал ему две канистры с бензином, так он сразу удивляться и перестал… О! Торжественная встреча на орбите!