Владимир Шитов - Собор без крестов - 2

—  Как быстро ты перестал меня ценить.

—  Если ты вот так, как сейчас, будешь мне постоянно капать на нервы, то полетишь с работы. Вас, пташек, надо почаще обновлять, чтобы вы не успевали ко мне привыкать и не принимали бы меня за свою собственность.

Работа у Валентины была не сложной и не напряжен­ной, тогда как Озорник (так все девушки в компании звали своего директора) хорошо ее оплачивал, а поэтому Вален­тина благоразумно воздержалась обижаться и спорить, сми­рившись со своей участью надоевшей и отвергнутой.

Валентине было двадцать два года. Она благоухала кра­сотой, как прекрасная редкая роза. Ее стройные ноги и бед­ра рельефно обнимала черная юбка, а красная кофточка, прятавшая под собой крупные высокие груди, заставляла посторонних непроизвольно обращать внимание на их хо­зяйку. Правильные черты лица, раскрепощенность, умение поддержать разговор с собеседником ни у одного нормаль­ного человека не могли вызвать сомнения в том, что она пользуется у мужчин вниманием.

У нее была масса предложений от парней и вполне зре­лых мужчин, желавших ввести ее хозяйкой в свой дом, но все их попытки не увенчались успехом. Она все дальше и дальше уходила от весеннего цветущего сада любви в его холодную, расчетливую, теневую сторону. Ради денег она готова была отбросить свои принципы, убеждения, не счи­таться с чувствами.

Учитывая все это, Стокоз и вел так грубо и бестактно беседу с ней.

—  И сколько же лет оттюкало моему будущему партне­ру? — поинтересовалась она, сдаваясь на милость победи­теля.

—  Пятьдесят шесть!

— А постарше ты не мог подыскать мне кавалера?!

—  Кончай бурчать! Ты сама изъявила желание погулять с нами. Если раздумала, так я тебя не неволю. Помоложе тебя имеются желающие стать ему парой, — отбросив вся­кую дипломатию, заверил он ее.

—  Уже и грубить мне начал... Теперь я действительно убедилась, что ты меня разлюбил.

—    Валечка, я тебе столько раз говорил и еще раз гово­рю, что, кроме своих родителей, я в жизни никого не лю­бил. Мне некогда с тобой заниматься выяснением отноше­ний. Иди зови в кабинет Марину с Аллой.

—  Я согласна быть партнершей твоего старика.

—   Мне твоего снисхождения не нужно. Если ты изъ­явила желание пойти вечером со мной, то так должна перед стариком стелиться, чтобы он захотел тебя скушать. А если ты не уверена в своей съедобности, то, пока не поздно, от­кажись от своего намерения. Я не хочу, чтобы из-за тебя у меня сорвалась крупная сделка.

—   Озорник, ты обижаешь меня своим сомнением. Я сейчас такая съедобная и нужная твоим кобелям, как сто грамм водки алкоголику на похмелку.

— Хорошо говоришь, а главное — убедительно. Чтобы в шесть часов вечера была на работе в боевой форме. Позо­ви ко мне Аллу.

—  Говорить ей, зачем она тебе понадобилась?

—  Она свою работу и без тебя знает.

Когда Валентина ушла из кабинета, Стокоз подумал: «Хочет перед девками покрасоваться своей осведомлен­ностью, выдать себя за мое доверенное лицо».

Вместо Аллы к нему в кабинет пришла Марина. Уви­дев такую неисполнительность Валентины, он недовольно произнес, обращаясь к Марине:

—  Я приглашал к себе Аллу.

—  Она сегодня не в форме, и в ближайшие дни тоже, — бесстыдно улыбнувшись, проинформировала его семнад­цатилетняя бестия, оформленная в его компании машинис­ткой, тогда как на машинке печатать практически не умела и не бралась.

Кто бы мог подумать, что эта хрупкая девушка с наив­ными глазами подростка уже несколько лет тому назад сби­лась со счета от количества «обслуженных» ею «клиентов».

Стокоз взял ее к себе «на работу» с одним условием — чтобы она прекратила беспорядочную торговлю своим те­лом. Если она взятое на себя обязательство нарушит, то он будет вынужден немедленно уволить ее с работы. Вот уже полгода как она успешно справляется со своими «функци­ями» и данного ему слова не нарушает.

У нее был очень узкий круг интересов, а поэтому она о другой деятельности и не помышляла. За свою «работу» Марина получала ежемесячно по полмиллиона рублей, не считая навара от «чаевых». К тому же ей постоянно перепа­дало употреблять спиртные напитки и питаться разными деликатесами. То, что за свою «привилегию» ей приходи­лось расплачиваться своим телом, Марину нисколько не волновало и не тяготило. Она уже привыкла к такому обра­зу жизни и ни о каком другом лаже не помышляла.

Если выглядела Марина наивной девушкой-подрост­ком, то по части разврата она была высококвалифициро­ванный «практик-профессионал». Выслушав требование Стокоза и сообщив ему о своей готовности, Марина спо­койно покинула его кабинет.

Отдав работникам фирмы нужные распоряжения, Стокоз вместе с телохранителем по кличке Тюремщик и води­телем по кличке Варшавянин объехал несколько продо­вольственных магазинов, где капитально «затарился» раз­ными дефицитными продуктами питания и спиртными на­питками. К семи часам вечера он со своими женщинами был готов к встрече со Старовойтовым в его ведомственной финской бане.

Валентина, с целью досадить Стокозу, отвергшему ее как любовницу, проявила в финской бане столько внима­ния и ласки Старовойтову Роману Карповичу, чем пробу­дила с его стороны ответную заинтересованность. В отли­чие от нее, его чувства были неподдельными и искренними. Откуда он мог знать, что является свидетелем сведения сче­тов между враждующими сторонами и используется Вален­тиной как козырь, служивший осуществлению такой задум­ки.

После распития спиртного, парной, душевой, плавания в бассейне и нескольких повторений этого набора проце­дур, обстановка в компании разрядилась до такой степени, что собравшихся на уикенд можно было бы принять за две добропорядочные супружеские пары.

Валентина была в ударе — раскрепощенная, эротичес­ки соблазнительная и доступная своему партнеру.

Женщины не были до такой степени глупы, чтобы не догадываться, что присутствуют при какой-то важной де­ловой встрече мужчин, а поэтому часто под благовидными предлогами оставляли их наедине. В такие моменты, поль­зуясь предоставившейся возможностью, мужчины немед­ленно переходили на продолжение деловой беседы.

—  Сергей Викторович, тебе не кажется, что мой кусок пирога в тридцать процентов против твоих семидесяти вы­глядит довольно-таки маленьким? — отправляя на вилке в рот порцию красной крупнозернистой икры, поинтересо­вался Старовойтов, хитро прищурив глаза.

—    Я был уверен, что вы обязательно затронете эту тему, Роман Карпович.

—  Безусловно, не совсем же я дурак.

—   Никто в ваших умственных способностях не сомне­вается. Просто, задавая свой вопрос, вы не просчитали моих затрат. Вы, Роман Карпович, не забывайте, что по докумен­там деньги за работу буду получать я, точнее, моя компания «Уникум». С этой суммы она платит налог в налоговую ин­спекцию. С этой суммы будут рассчитываться и производ­ственные затраты, тогда как вы получите свои три арбуза — чистоганом.

Внимательно выслушав доводы Стокоза и, видать, удовлетворившись ими, Старовойтов, вздохнув, решил в спор с компаньоном не вступать. Помолчав некоторое вре­мя, он произнес:

—  Не привлечем ли мы к себе внимания налоговой по­лиции и милиции такой крупной суммой в нашем догово­ре?

—  Исключено! — уверенно заявил Стокоз.

—  Почему ты так думаешь?

—    По признанию министра финансов страны в про­шлом году из-за завышения руководителями предприятий платежей на покупаемую продукцию казна потеряла один триллион рублей. Но о санкциях к этим руководителям, которые допустили такие затраты, он ничего не сказал. А если сверху к ним за их головотяпство не считают нужным применять никаких санкций, то почему нам не продолжить занятие таким прибыльным бизнесом?

—  Ты меня убедил. Видимо, пока предприятия не ста­нут частной собственностью и мы не научимся — каждый считать свою копейку, весь этот бардак в развитии промыш­ленности, в купле-продаже будет продолжаться до беско­нечности.

—  Вот именно! — закуривая сигарету, согласился с ним Стокоз, довольный, что собеседник его понял.

—    А почему мы договор заключаем именно на десять миллиардов, не больше и не меньше? — задал очередной свой вопрос Старовойтова

—  Потому что этой суммы нам достаточно, чтобы удов­летворить аппетиты всех заинтересованных сторон.

— Лично меня такое пояснение удовлетворяет, но пон­равится ли оно налоговой полиции и милиции, если они под нас начнут копать? Представь, что на этот вопрос я от­вечу твоими словами. Не думаю, что их такой ответ удов­летворит!

—  На сумму, указанную в нашем договоре, сделаем со­ответствующий расчет. В компьютеры заложим несколько ноу-хау. А как вам известно, ноу-хау таблицей умножения не проверишь. Сколько оно стоит на самом деле, его твер­дую пену никто назвать не может. Как мы оценим, так и будет.