Стальная улика - Сергей Васильевич Самаров

еще капитан Одуванчиков. Самому Одуванчикову присвоили звание майора, прежнему начальнику штаба майору Смурнову дали подполковника и поставили командовать отрядом взамен получившего серьезное ранение подполковника Репьина, и оставили Смурнова и Одуванчикова на четырехмесячный испытательный срок в отряде… А тут как раз в период испытательного срока новых командира отряда и начальника штаба произошла история с капитаном Варфоломеевым, который расстрелял бандитов вместе с главой сельской администрации, посчитав его соучастником преступлений и членом банды. А он, как потом оказалось, был просто захвачен бандой в качестве заложника. Теперь Варфоломееву грозил трибунал и обязательное разжалование, как говорили, в рядовые. И исполняющий обязанности начальника штаба майор Одуванчиков, наплевав на свой испытательный срок, написал капитану Варфоломееву хвалебную характеристику.

– Ты уж это… Поаккуратнее с Володей… Не напоминай ему лишнего… Он и без того… Сам понимаешь… – напутствовал Сергеева майор Одуванчиков.

– Я постараюсь, товарищ майор… Мы же с ним друзья…

* * *

До Каспийска капитан Варфоломеев летел в самой дальней стороне салона большого вертолета и не желал приближаться ни к Сергееву, ни к бойцам его взвода. Сергей Николаевич понимал его состояние и думал, что он будет держаться в отдалении и в самолете спецрейса, которым взвод возвращался к себе в бригаду, и потому сам на разговор с Варфоломеевым не напрашивался. Но капитан, поднявшись по трапу в самолет, осмотрелся, прошел в середину салона и занял место рядом со старшим лейтенантом. Видимо, на душе у него накипело, и он желал хоть с кем-то поговорить на волнующую его тему, чтобы сбросить, как говорится, лишний пар. И для этой цели он избрал не солдат-срочников или солдат-контрактников, а того, кого считал равным себе, а именно – старшего лейтенанта Сергеева. От Варфоломеева пахло спиртным, а в состоянии подпития человека тем более тянет на откровенность.

– Ну что, Сереня… – сказал Варфоломеев, ставя себе на колени свой рюкзак и развязывая его. – Примем, что ли, за нелегкую нашу службу…

Он движением циркового фокусника вытащил из рюкзака бутылку водки и, уцепившись зубами за пробку, резким поворотом головы сорвал ее с горлышка.

– Извини, Володя, не употребляю. Вообще то есть не употребляю. Да и ты раньше, кажется, не пил.

– Брезгуешь, что ли, со мной выпить? – Варфоломеев спросил тоном человека, которому не терпелось поскандалить. По крайней мере, вызов в его словах прозвучал отчетливо.

Но Сергей Николаевич был настроен мирно и на скандал не нарывался. Он даже измученно улыбнулся Варфоломееву и сказал успокаивающе:

– Ты пей, Володя, сам. Тебе одному-то, наверное, сейчас бутылки мало.

Но капитан не унимался.

– А ты за меня не решай, сколько мне пить! Захочу – и не буду… – Он вытянул перед собой руку с бутылкой и стал выливать водку в большой карман чехла кресла перед собой, в кресле сидел старшина Кондратенко. В кармане чехла лежал в сложенном состоянии столик, который можно было бы потом установить в подлокотники кресла капитана Варфоломеева, но пока это капитана не волновало. А водка по поверхности столика стекла, минуя само кресло, на пол, и коврик под ногами сразу впитал ее, издавая отчетливый характерный запах спиртного.

Услышав за спиной бульканье выливаемой водки, замкомвзвода обернулся, но тут же уловил успокаивающий взгляд своего командира взвода и отвернулся. Капитан не заметил, что замкомвзвода обернулся, из чего Сергеев сделал вывод, что Варфоломеев в самом деле основательно пьян – офицер спецназа военной разведки, даже если выпил, обязан контролировать ситуацию вокруг себя. А Варфоломеев и этого сделать был не в состоянии.

– Чего смеешься? Надо мной смеешься?

– Я не смеюсь, а просто улыбаюсь… – Сергеев в самом деле улыбнулся. – Забавно будет завтра в туалете мой старшина пахнуть!

– А? – спросил Варфоломеев и, упираясь двумя руками к подлокотники кресла, приподнялся, чтобы заглянуть в кресло перед собой. – Да ну и хрен с ним, пусть пахнет хоть на неделю вперед… А у меня еще бутылка есть. Будешь?

– Извини, Володя, не употребляю… – повторил Сергеев и с удовольствием отметил про себя, что Варфоломеев закрыл глаза, устроился поудобнее, ввинтив зад в кресло, и тихо засопел, засыпая…

После возвращения взвода из Дагестана прошли две с половиной недели.

Старший лейтенант Сергеев отправился на рейсовом автобусе в штаб бригады, чтобы твердо истребовать для себя положенный отпуск, который по какой-то причине все никак не давали. В штабе батальона Сергееву объяснили, что задержка вызвана каким-то особым мнением штаба бригады.

– Кому-то там ты, похоже, дорогу перешел… – сказал начальник штаба батальона майор Косолапов. – Колись лучше сразу, с кем повздорил. Может, я сумею за тебя слово замолвить.

– Да вроде бы ни с кем не ругался… – пожал плечами командир взвода.

– Короче говоря, мой рапорт относительно твоего отпуска давно уже в штабе бригады лежит. Если что, можешь прямо на меня ссылаться. Отпуск тебе после твоей боевой командировки положен по закону однозначно. Будем настаивать… Удачи!

Штаб бригады – большое бюрократическое образование. И старший лейтенант даже не знал, к кому ему следует в первую очередь обратиться, и потому сначала зашел к дежурному по штабу.

Дежурный офицер с погонами майора рылся в кипе каких-то бумаг, наваленных на его столе позади высокой стойки. Но стоило старшему лейтенанту назвать себя, как у дежурного загорелись глаза.

– Ну вот… На ловца, как говорится, и зверь бежит.

– Я, вообще-то, не зверь, а человек, офицер к тому же… – тихо возразил Сергей Николаевич, но дежурный его не слушал. Старший лейтенант знал, что есть самовлюбленные люди, которые только себя и слушают и при этом обычно много говорят сами. Майор был, видимо, как раз из таких.

– А мне приказали срочно тебя найти. Я только собрался звонить к вам в батальон. Номер вот искал. Короче, иди напрямую к начальнику штаба, он тебя ждет. Я сейчас ему позвоню, предупрежу… И еще – потише с ним, лютый он сегодня чрезмерно.

Из-за стойки дежурного старший лейтенант вышел в легкой растерянности, лихорадочно пытаясь вспомнить, что он такого натворил, что его сам начальник штаба бригады вызывает, однако ничего предосудительного за собой не вспомнил и быстрым шагом стал подниматься вверх по ступенькам лестницы.

Начальник штаба бригады спецназа военной разведки – полковник Добровольский, офицер предпенсионного возраста, был в полном соответствии со своим возрастом и званием, которое, как он сам считал, многое ему позволяет, ворчливым человеком. И об этом в бригаде знали все военнослужащие. Даже солдаты срочной службы, которые старались лишний раз не попадаться ему на глаза, потому что полковник всегда находил, к чему придраться. Одного писаря он, как