Кирилл Казанцев - На всякого блатного найдется пуля

– Давайте съездим и посмотрим на место, – неожиданно предложил генерал. – Спецназ вызвали?

– Конечно, вызвали, – выдавил из себя Решетников, холодея, и добавил: – Я сейчас только узнаю ситуацию, а то, может, и ехать уже не стоит.

Судорожно он набрал номер Гудкова. Когда тот не ответил – набрал Сажина.

– Да, слушаю, – отозвался оперативник.

– Что у вас там происходит? – спросил он, и голос предательски дрогнул.

– Да тут вообще жопа, – выпалил Сажин.

– Что ты говоришь, объясни конкретнее, – растерявшись, потребовал Решетников.

– Мы Асколова в лесу засекли, – принялся рассказывать Сажин. – Он, естественно, нас тоже засек и стал отстреливаться, а потом подорвал какой-то склад с боеприпасами и рванул оттуда на джипе. Мы за ним. Пытались достать с вертолета. Он вертолет взорвал…

Слушая его, Решетников оперся о перила, чтобы не упасть в обморок. Когда все откроется, его просто распнут. Он воровато покосился на генерала. Тот заметил взгляд и требовательно спросил:

– Ну что там, полковник?

– Одну минуту, Петр Васильевич, – поднял палец Решетников. Он хотел выиграть время, чтобы придумать, что сказать. Асколов был настоящим стихийным бедствием. Из-за него все УВД оказалось в такой заднице, что и не опишешь.

– Мы его сейчас на шоссе преследуем, – продолжал возбужденно докладывать Сажин. – К мосту рвется, паскуда. У нас машина хреновая. Не догоним. Я позвонил, попросил помощи. Мост должны были перекрыть. То есть мы его там зажмем, и все. Он никуда не денется.

– Что со спецназом? – спросил Решетников.

– На подходе, – заверил Сажин.

– До связи. Если что, сразу докладывай, – распорядился Решетников и, облегченно выдохнув, повернулся к генералу: – Преступник сейчас пытается скрыться, но его окружили. Попробуем взять живым.

– Так, полковник, едем сейчас на место, – распорядился генерал. – Я лично хочу координировать действия наших подразделений.

Степан въехал на мост через реку Темную, впадавшую в Волгу, и притормозил на середине моста, так как с другой стороны к мосту подлетели сразу четыре машины с мигалками. Выезд с моста был заблокирован. Степан обернулся, но и там была аналогичная картина. Он оказался в ловушке. Внизу под мостом шумела быстрая река. Ветер гнал волны по зарослям осоки. Попробовать выскочить и прыгнуть в воду – пристрелят. Степан видел два десятка стволов, направленных на его многострадальный, изрешеченный пулями внедорожник. Теперь он уже точно никого не достанет. И губернатор уйдет от ответственности, и опера отмажутся. Все на него спишут.

В этот момент рокочущий голос, усиленный мегафоном, произнес:

– Асколов, сдавайся. У тебя нет выхода. Бросай оружие и выходи с поднятыми руками.

– Щас, как же, – усмехнулся он, набирая на сотовом 02.

– Даю тебе минуту, – пророкотал голос из мегафона. – Не сдашься – мы откроем огонь. Ты у нас на прицеле.

Когда в сотовом ответили, Степан попросил передать заинтересованным лицам в милиции, что он звонит из заблокированной на мосту машины, что у него полно взрывчатки, высокопоставленная заложница и плохое настроение. Одно неверное движение – и мост через Темную взлетит на воздух. Взрывчатки хватит на то, чтобы и всех вокруг снесло к чертовой матери. И добавил:

– Это не шутка. Если захотите связаться, то наберите меня. – Он быстро продиктовал номер сотового, а затем пояснил: – По телефону сообщу вам свои требования. Только быстро. У меня рука устает держать контакты взрывателя.

Сказав это, Степан нажал отбой. Некоторое время стояла практически полная тишина. На шоссе по обе стороны от моста стали скапливаться машины. Люди выходили и лезли вперед, чтобы посмотреть, что происходит. Милиция теснила их назад. Подъехала машина со спецназовцами. Степан подозревал, что снайперы уже смотрят на него через оптические прицелы своих винтовок.

Наконец телефон на коленях у него завибрировал. Ледяной голос неизвестного в трубке потребовал:

– Покажи свою заложницу. Кто она? Нам ее не видно.

– А задницу тебе вдобавок еще не почесать? – усмехнулся Степан. – Я не скажу, кто она. Пусть это будет небольшим сюрпризом. Но могу дать подсказку, что это крупная чиновница из правительства. Она очень влиятельна и богата. Проверьте, кто пропал, и сами узнаете.

– Не играй с нами в игры, а то пожалеешь, – зло рыкнул собеседник. – Ты блефуешь! У тебя нет ни заложницы, ни взрывчатки. Снайперы тебя сейчас снимут в два счета, если не сдашься.

– Слушай, придурок, ты кто вообще такой? – весело спросил Степан.

– Фильтруй базар, скотина, – заорал в трубку взбешенный собеседник. – С тобой разговаривает командир ОМСН майор Лагудин!

– А, Петька, я тебя помню, – хихикнул Степан. – Слушай сюда, засранец, я тебе докажу, что у меня есть взрывчатка и заложница. Скажу больше. Вышло так, что заложница ранена и ей срочно нужна медицинская помощь. Можешь прямо сейчас вызывать сюда реанимационную машину. Врач должна быть женщиной. А то знаю я ваши штучки. Я покажу ей взрывчатку. Даже могу часть с собой дать. С-4 без взрывателя не опасен, и у меня его тут целая машина. Еще мне нужен Решетников. Я хочу с ним поговорить. Только если он подойдет, я отпущу заложницу. Меняю заложницу на него. Если бы она была не ранена, я бы хрен ее обменял.

– Докажи, что у тебя заложница, – сухо велел командир спецназа.

– Ладно, – Степан стал тормошить женщину.

Та застонала, открыла глаза и произнесла:

– Мне очень плохо. Дай воды. Я хочу пить!

– Слышал? – спросил Степан, поднял руку женщины и высунул в разбитое окно: – Видите? Рука шевелится, и это не моя рука. И у нее пуля в животе. Поторопитесь.

– Нам нужно подумать, – озадаченно проговорил Лагудин.

– Даю минуту, – усмехнулся Степан и нажал отбой.

В это время женщина окончательно пришла в себя, села и снайперам стала видна ее голова.

– Что происходит? Где я?

– Сейчас приедет машина «Скорой помощи», и тебя отвезут в больницу, – пообещал Степан. – Кстати, ты где работаешь?

– Я директор торгового центра, – выдавила из себя женщина и закашлялась, держась за живот. – Господи, как больно! Мне кажется, я умираю…

– Да, жаль, что ты не какой-нибудь министр, – вздохнул Степан. – Обещаю, с тобой будет все хорошо. Сейчас приедет «Скорая». Только когда тебя будут грузить, не отвечай на их вопросы. Молчи или притворись, что потеряла сознание. Я им соврал, что ты крупная чиновница, так что пока они не знают, что это неправда, то будут лечить тебя по высшему классу, приложат все усилия, чтобы не было осложнений, чтобы рубцы были незаметные, и положат в VIP-палату с телевизором. Главное, молчи.

– Я не понимаю, что происходит, – пробормотала она, озираясь. – Там на мосту милиция… Так ты наврал, что из милиции. Ты бандит!

– Нет, я не бандит, и я бывший сотрудник милиции, – ответил Степан, втыкая в брикет С-4 взрыватели. Для демонстрации надо было соорудить нечто похожее на готовую к подрыву взрывчатку.

Он достал из бардачка скотч и стал приматывать брикеты себе к торсу, чтобы быть похожим на смертника. Пусть его боятся.

– А… я знаю, кто ты, – дрожащим голосом пролепетала женщина. – Ты тот маньяк, про которого все время в новостях показывают. Боже мой! Какой ужас!

– Да замолчи! – рявкнул на нее Степан. – Не все, что показывают в новостях, правда. Меня подставили. Я никого не хотел убивать.

– Ну да, конечно, и сейчас ты обвязываешься взрывчаткой просто для красоты, – поддакнула она, бледнея.

– Еще раз повторяю: если бы я хотел твоей смерти, то оставил бы там на дороге, – буркнул Степан. – Через минуту я отпущу тебя. Потерпи. Только не вздумай из машины высунуться. Вокруг снайперы, могут с перепугу мозги вышибить. Потом опять на меня все свалят. Кстати, как тебя зовут?

– Александра.

– А меня Степаном зовут, – улыбнулся он. – Прости, что так вышло.

– Не прощу, – болезненно скривилась она.

Гудков крутился, как уж на сковородке. Каждый из вопросов начальника ГУВД мог стать роковым. Пришлось сочинять на ходу. От напряжения старший оперуполномоченный покрылся испариной и нервно улыбался. Оперативный штаб управления операцией расположился в очищенном от посетителей зале кафе в двухстах метрах от моста. Посторонних внутрь не пускали. Снаружи начальник отдела информации и общественных связей ГУВД, миловидная блондинка в чине полковника, отвечала на вопросы журналистов. Мрачный Решетников насчитал десятка полтора видеокамер, нацеленных на нее. Причем большинство из журналистов были из федеральных СМИ. Один из московских гостей в углу зала тихо отчитывался перед кем-то по телефону. Решетников с тревогой посмотрел на Гудкова. Тот еще держался.

– Как вы узнали про склад боеприпасов преступника в лесополосе? – с нажимом поинтересовался генерал Скрябин, окруженный своими замами и гостями из Москвы.