Кирилл Казанцев - Инстинкт победителя

– Аспирин купи, пожалуйста. Если не затруднит, – жалобно прошептала молодая женщина, незамедлительно начиная пользоваться своими женскими уловками.

Михаил, не попрощавшись, отключил связь. Его нервировали эти дешевые разводки, которые он, казалось, выучил все наизусть. Пусть она и правда заболела, но к чему это лисье подскуливание? Неужели нельзя по-человечески? Без излишнего притворства. Это бы подействовало сильнее. Дуры бабы, что и говорить. И сейчас ведь наверняка размечталась, что, притворившись мертвенькой, затащит его в постель. А там и до свадьбы недалеко. Даже смешно становится, насколько все прозаично и предсказуемо. И все же поехать нужно. Кто ей еще снадобья купит? Да и долг отдать сразу надо при такой оказии.

Отсчитал двадцать тысяч и переложил в другой карман. Немного спустя добавил еще пятерку. Так будет лучше. Ведь если бы не она, этих денег ему не видать. Только, в отличие от Хаджакисяна, он отдаст пятьдесят процентов, а не один. Она, может, и большего заслуживает, но и детям надо. Совершенно не понравились эти размышления. Чувствуя себя каким-то меркантильным ростовщиком, подсчитывающим проценты, попытался переключиться на другое. Не получалось. Лезли в голову мечты о хорошем ремонте. Ну вот! «Не было денег, не было проблем, – подвел он итог. – А ведь это еще и не деньги по сравнению с теми, какие у некоторых бывают. Как же им, бедолагам, живется?»

К концу пути стало клонить в сон. Заморосил дождь, смывая остатки первого снега. Снова вокруг стало все серым и неприглядным. Температура пока еще была плюсовая, но сырость пробирала до костей. Опять подняв воротник куртки, Михаил быстро дошел до дома. Первым делом принял горячий душ и решил все-таки немного поспать. Отвел себе для этого два с половиной часа. Ничего, Марина не погибнет за это время без аспирина. Тем более что он у нее наверняка есть. Когда жил у нее, видел в домашней аптечке пару упаковок. И никто им не пользовался. Не могла же она за один день выпить двадцать таблеток.

Выспавшись и приведя себя в порядок, Михаил зашел в аптеку. Кроме аспирина купил какие-то микстуры и леденцы от боли в горле, которые ему посоветовали. В ближайшем гастрономе взял три лимона, маленькую баночку меда и килограмм красивых зеленых яблок. Такой набор его бабушка считала лучшим лекарством от гриппа.

Марина открыла дверь не сразу. Возможно, спала. Или опять притворялась. Во всяком случае, лицо ее не было припухшим. И вообще, выглядела она вполне замечательно. Разве что не в вечернем платье. На ней была вязаная шерстяная кофта, на шею намотан шарф, а на голых ногах толстые носки. И это все, что могло сказать о ее болезни.

– Здравствуй, Миша, – томным голосом прошелестела она и кашлянула в кулачок. – Спасибо, что навестил. Мне совсем плохо.

– Температура есть? – даже не поздоровавшись, спросил Михаил, протягивая хозяйке квартиры пакет с покупками.

– Что это? – оставила она его вопрос без ответа, заглядывая внутрь пакета. – Ой, спасибо огромное. Ты меня так выручил.

– Так у тебя есть температура?

– А? А я не знаю. Не мерила. Градусника в доме нет, – на ходу начала сочинять молодая женщина.

– Есть. Он у тебя в аптечке.

– Правда? А я не нашла. Ты проходи. Чего на пороге стоишь?

– Нет, Марина. Я пойду. Вот только хотел тебе еще долг вернуть, – полез он в карман за деньгами.

– Какой еще долг, Миша? О чем ты говоришь? – искренне удивилась молодая женщина, поправляя колючий шарф.

– Вот, – протянул пять красных купюр Родин. – Я ведь и питался тут за твой счет, и бытовой химией пользовался. Ну, там зубная паста, мыло и прочее, – полушутливо пояснил он. – Не хочется оставить о себе память как об альфонсе. Так что бери. И знай, я тебе очень благодарен за все, что ты для меня сделала. Но, по-моему, я это уже говорил.

Марина демонстративно убрала руки за спину:

– Я не возьму. Ты что? Ты меня, что ли, за проститутку держишь?! – голос перестал быть простуженным. – Зачем ты меня так обижаешь? – На глазах ее выступили слезы, и она, отвернувшись, пошла в спальню.

Что и требовалось доказать! И Родин, подкованный на все четыре ноги, просто положил деньги на ту же полку под зеркалом, на которой недавно оставил ключи, и, выйдя за дверь, легонько щелкнул замком. Но не успел пройти и трех шагов, дверь снова раскрылась. Какой же прытью надо обладать? И куда подевалась жестокая болезнь, сильно пошатнувшая здоровье?

– Миша, подожди! – крикнула Марина, снова оттягивая свой шарф, будто он ее душил. – Ты можешь хоть на пять минут задержаться?

– А что это даст? – повернулся он к ней боком, разглядывая дверь лифта.

Прямо в носках она прошла по бетонному покрытию и, встав рядом, взяла его за рукав:

– Миша, ну вспомни, как нам было хорошо вместе. Неужели человек не имеет права на ошибку?

– Имеет полное право, Марина, – кивнул он, нажимая кнопку вызова лифта. При этом рука ее соскользнула с его рукава.

– Тогда что же? – с надеждой в голосе спросила молодая женщина.

– Вот только последствия от этих ошибок не всегда оказываются ожидаемыми. Или о них вообще чаще всего не думают.

– А хочешь, я перед тобой на колени встану, чтобы ты меня простил? – неожиданно заявила она и на самом деле попыталась это сделать.

Михаил подхватил ее за локоть:

– Вот только не надо таких театральных жестов.

Такое перед Родиным исполняли впервые. Это тронуло. Но лишь тем, что испытал к Марине жалость. Она снова заплакала, пытаясь прижаться к нему. В этот момент раскрылись двери лифта.

– Перестань. Если тебя это утешит, то я никогда тебя не любил. Не хотел этого говорить. Но никогда не говорил и обратного. Если хочешь, можем остаться добрыми друзьями.

Последняя фраза ее вдохновила. А он сразу пожалел о своем предложении.

– Правда? Я согласна. Тогда заходи, и мы попьем чаю. Поболтаем по старой дружбе. Хорошо? – снова потянула его за рукав Марина. Лифт уехал, вызванный кем-то другим.

– Не сегодня, извини. У меня дела, – начиная терять терпение, сказал Родин и, отстранив ее назойливую руку, пошел к лестнице. – Я как-нибудь позвоню, – крикнул, сбегая вниз.

Оказавшись на улице, глубоко вдохнул, будто вынырнул из воды. «Трудно познакомиться с хорошей женщиной, но еще труднее от нее потом отделаться», – подумал он и двинулся по направлению к почтовому отделению. Нужно отправить деньги Алексею и Даше. Паспорта у них давно есть, потому можно индивидуально каждому. А там уж пусть решают, кому что нужно.

Так и сделал. Отослал срочным переводом по двенадцать тысяч каждому. А тысячу оставил себе. Не мешало бы купить шапку и перчатки. Хотя бы вязаные. Практически уже зима на дворе. Когда выходил с почты, раздался телефонный звонок. Подумал, что снова Марина, хочет пригласить на дружеский чай. Но это оказался следователь, тот самый майор Филатов, что открыл дело на Андреева.

– День добрый, Михаил. Я бы хотел с вами еще разок повидаться. Часиков в семнадцать. Надеюсь, вы сможете? – без предисловий, как военный военному предложил он, не ожидая обратных приветствий.

– А сейчас сколько?

– Сейчас пятнадцать двадцать две.

– Хорошо. Буду.

Как раз оставалось время на то, чтобы смотаться на местный дешевый рынок, где продавали китайский и турецкий товар люди, казалось, всех национальностей из бывшего СССР. Идешь по его рядам, а отовсюду с сотовых телефонов звучат разнообразные рингтоны. Это и гопак, и чардаш, и «Сулико», и «Черные глаза», и еще бог весть какие ненашенские мелодии. Прямо дружба народов мира. Зачем отсоединились? Простому народу это ведь совсем не нужно было. Кучка современных феодалов решила взять власть в свои руки. Почуяли возможность в суете девяностых и, как действовал мелкий рэкет, сыграли по-крупному. Получилось. Но только им стало хорошо. А простой люд потянулся на заработки в Россию. В дом родной, который ругают их руководители почем зря. И узурпаторами, и оккупантами, и диктаторами называют. Потому, что нападение – лучший способ обороны, как говорил великий полководец Суворов. Что поделаешь, так всегда бывает: кто-то собирает коллекцию, приумножает ее, бережет, передает по наследству, а попадается алчный нерадивый наследничек и распродает все с молотка. Ну, ладно, когда дело касается марок или значков. А тут целая держава! Была. Неужели капитализм нельзя было строить и в СССР? Вот только и в России одной никак не получается до развитого дойти. Чего уж там о мелких республиках говорить. И почти все они теперь стали мелкими странами третьего мира. Так рассуждал про себя Михаил, рассматривая предлагаемый товар. И каждый таджик или дагестанец смотрел на него как на отца родного. Купи, мол, мил человек. Не проходи мимо. И цены вполовину резали, стоит только до товара дотронуться.