Сергей Самаров - Пуля для ликвидатора

Одноразовый огнемет «Шмель» — страшное оружие даже для применения на открытом пространстве. А уж в закрытых помещениях в живых не оставляет никого, создавая температуру до восьмисот градусов. Не зря этот огнемет еще в Афгане наводил на душманов страх и назывался там «шайтан-трубой».

Барак караульного помещения располагался рядом с казармой, оборудованной из какого-то здания сельхозназначения. То ли амбар, то ли еще что-то. Отделение ушло.

— И еще вопрос. Самый главный. Поможешь, отпущу, — пообещал Юрий Владимирович пленнику.

Тот вытянулся в струнку, показывая, что готов слушать и заслужить свободу.

— Писатель мне нужен. Сам, лично…

Судя по тому, как пленник сразу обмяк, он уже перестал надеяться на освобождение. Лейтенанту это не понравилось.

— Где Писатель? Покажешь?

— Он вчера уехал.

— Куда?

— Откуда я знаю. Он мне не докладывает.

— Когда должен вернуться?

— Завтра. Должен приехать вместе с новой сотней бойцов. Так говорят в отряде.

— На чем уехал? Дороги непролазные.

— Сначала на машине поехал. Два колеса лопнули. Вернулся, одно колесо сменил, больше нет запаски. Тогда на тракторе поехал, вдвоем с трактористом. Бочку солярки в кузов загрузили, охранников тоже в кузов взяли и поехали. Трактор везде пролезет. У него колеса с цепями. Уехал, не догнать…

Пленник откровенно радовался неудаче спецназа. И за улыбку тут же получил удар под глаз.

— В яму его, — распорядился лейтенант. — Если орать будет, сверху гранату. Тогда заткнется. Скоро здесь все равно шумно будет.

Пленника мигом отправили в яму на смену освобожденным солдатам. Трап вытащили и для чего-то сломали пополам. Зиндан накрыли настилом. Все эти действия заняли меньше минуты. Никодимов дал знак рукой. Взвод в полном составе, не считая отбывшего отделения, двинулся в соответствии с этим знаком. Пошли на соединение с отделением под командованием старшего сержанта Ничеухина…

Взвод вышел на позицию рядом с караульным помещением. Правда, время смены часовых еще не подошло и рассчитывать на то, что кто-то выйдет из здания, пока не приходилось. За окном горел свет. В соседнем здании, там, где располагалась казарма, света не было. Юрий Владимирович подумал, что, наверное, следовало бы дать Соловьеву фонарик, чтобы он попал туда, куда ему следовало попасть, когда там, внутри казармы, вдруг грянул взрыв, за ним второй, а потом одновременно несколько автоматных очередей разорвали тишину ночи. Но после третьего взрыва и эти очереди прекратились. Тем не менее тишина была нарушена. И следовало уже начинать действовать.

— Ничеухин!

— Я, товарищ лейтенант.

— «Шмель». Пора…

Старший сержант засел под деревом с огнеметом в руках и удобно для прицеливания установил на плече тубу. Прицелился он уже давно. В то самое светящееся окно. И сейчас понял, что тревога в казарме поднимет тревогу и в караульном помещении. Сам выстрел огнемета не слишком громкий, но звук у него какой-то объемный, даже уши на долю секунды закладывает. Заряд вылетел из тубы, похожий на светящийся мазок. Уследить за ним во время полета, естественно, возможности не было, но отчетливо было видно, как заряд влетел в помещение сквозь окно. Должно быть, там уже была поднята тревога, но выйти из дверей никто не успел. Полыхнуло пламенем, кажется, не только одновременно из всех окон, даже из тех, что не светились, но и из-под крыши, которая приподнялась над зданием и тут же осыпалась внутрь строения. А пламя все поднималось и поднималось, стремительное тугое пламя.

Зажегся свет и в окнах казармы, как раз тогда, когда лейтенант Никодимов, знаком позвав с собой пятерых бойцов, бегом туда направился. Но добежать они не успели. Дверь открылась, и из двери вывалился рядовой Соловьев. На руках он нес свою мать. Женщина была не тяжелой, но и сам Соловьев был парнем не крупным и передвигался не быстро.

— «Подствольники»! По окнам! Прямой наводкой, — скомандовал Никодимов находившимся за спиной бойцам.

Команда слегка запоздала, потому что выстрелы подствольных гранатометов раздались сразу же вслед за ней. Солдаты сами уже приготовились к такой атаке казармы. Жалко, что не было второго огнемета, иначе теперь, после того как Соловьев вынес мать, можно было бы и казарму сжечь вместе со всем отрядом Писателя.

— Помогите Соловьеву! Отнесите ее в ферму.

Откуда у солдат в руках появилось одеяло, лейтенант так и не понял, но его быстро растянули, переложили на него женщину, и четыре парня, взявшись за углы, быстро, почти бегом, понесли Валентину Ивановну в сторону.

— Что случилось? — спросил Никодимов у Соловьева, когда тот присел рядом с новым командиром взвода, передал ему «винторез» и хотел взять свой автомат. Но лейтенант сначала дал пару коротких очередей в окно, из которого уже начали отстреливаться, и только потом вернул оружие рядовому.

— Отходим! — прозвучала общая команда.

А за ней повторно прозвучал вопрос:

— Что там случилось?

Рядовой стал отвечать, прерывая фразы автоматными очередями. И оттого рассказ его получился рваным.

— К маме двое бандитов ломились, — заговорил он. — Дверь вскрывали. Она изнутри дверь держала. Я вовремя подоспел. И застрелил их. Из «винтореза». Оказалось, третий за топором в сторону отходил. Он меня увидел. За автоматом побежал. Я с этих, с убитых, гранаты снял, внутрь казармы забросил. А там уже тревога поднялась. Потом мама вышла, и в нее кто-то очередь дал. Две пули попали. Я третью гранату швырнул и, пока не стреляли, маму к двери оттащил. А потом снова стали стрелять и мне не давали выйти. Пришлось отстреливаться и выбираться ползком. Хорошо, там коридор с углом. За ним я уже спрятался. И вышел.

Лейтенант отходил вместе со всеми, вместе с Соловьевым, который давал в сторону казармы очередь за очередью. Быстро рассветало. Взвод выдвигался в сторону кустов, единственного укрытия, которое хоть как-то маскировало спецназовцев. Но за кустами было еще одно помещение. Какая-то бывшая ферма, сложенная из черных шлакоблоков. Там, согласно плану, взводу и предстояло спрятаться, чтобы вызвать подкрепление и отражать атаки бандитов, сдерживая их и не давая банде уйти. Но, по данным разведки, у Писателя было в наличии чуть больше ста бойцов. Уничтожив во время первой атаки значительную их часть, взвод мог смело длительное время отражать атаки бандитов. Но, как оказалось, данные разведки устарели. Писатель, видимо, готовился к какому-то рейду или же готовил свой отряд к слиянию с более значительными силами для проведения серьезного рейда и потому собирал силы. И на момент операции по спасению пленников силы в отряде Писателя значительно превышали ожидаемые. Это существенно осложняло задачу по обороне фермы. Тем не менее выходить на открытое пространство, в поля и холмы, окружающие село, было бы совсем неразумно. Бандиты просто заведут трактор, сядут в тракторную тележку и объедут взвод по большому кругу. А тракторов у них в селе наверняка несколько. Значит, выставят заслоны из нескольких групп. Высокая прошлогодняя трава между холмами поможет им обойти взвод и подойти предельно близко для атаки превосходящими силами. Все-таки оборонять ферму легче, чем драться с большими силами в чистом поле. И до гор добраться можно не успеть. Хотя в рассветном утре горы и были видны, расстояние до них все же слишком велико. Да и кто сказал, что в горах обороняться легче, чем в здании? Единственное преимущество гор в том, что там есть возможность отхода. Однако для тех, кто лучше знает местные горы, всегда есть и возможность обхода.

Взвод занял ферму и ощетинился стволами, высунув их из открытых окон. Солдаты были готовы принять бой. Но бандиты с погоней тянули. То ли командира у них толкового не было, который сообразил бы, что преследовать «на чужих плечах» всегда легче и эффективнее, чем потом догонять. То ли еще какие-то причины были. Но к бою бандиты стали готовиться только спустя полчаса.

До этого Юрий Владимирович приказал радисту выходить на связь и вызывать подмогу. Но подмоге требовалось никак не менее полутора часов, чтобы добраться до села на вертолетах. Одновременно с десантными вертолетами должны были вылететь и ракетоносцы. У этих скорость выше, и они до высадки десанта должны были подготовить противника, обстреляв его НУРСами и «покрошив» пулеметами. А взводу предстояло до этого времени продержаться. В принципе, задача не ахти какая сложная, если учесть плохую боевую подготовку в отряде Писателя. И лейтенант Никодимов был уверен, что они смогут продержаться.