Андрей Анисимов - Бомба для Аль-Каиды

– Тебя зовут Саней? – Он зыркнул в ее сторону и тут же отвернулся: – Видишь, я тебя помню.

Он не ответил, продолжая смотреть поверх ее головы.

Они остановились. Она слышала три коротких сигнала, но не знала, что они притормозили возле стальных ворот резиденции министра внутренних дел. Ворота открылись. По территории ехали недолго.

– Выходи. – Приказал Саня. Она вышла и тут же узнала место. Это был дом приемов правительства в Пуще-Водице.

«Пожалуй, расстреливать повезли бы в другое место» – Подумала она, но облегчения не почувствовала.

От парадного до машины с двух сторон выстроились желтопогонные эсэсовцы с автоматами. Ее провели сквозь их строй и распахнули дверь. На пороге встречал Петр Дыбенко:

– Рад приветствовать дорогую гостью в моем доме. – На слове «дорогую» брат диктатора сделал заметный акцент.

– Теперь этот дом твой? – Она не сумела сдержать усмешки. Он сделал вид, что не заметил:

– Проходите, пожалуйста. Я вам приготовил небольшой сюрприз. Как говорится, в нашем полку прибыло… Тон «гостеприимный» хозяин выдерживал елейный, из чего Тимошенко сделала вывод, что ей приготовлена очередная пакость. И не ошиблась. В гостиной, помимо ее близких, сидели привязанные к стульям, Тимофей Старков и сын Сергея Снегиря, Стас. Петр Макарович довольно потер руки:

– Сегодня на семейном аукционе, как вы, Юлия Владимировна, заметили, на один лот больше. Вы оценили мою широту? – Она промолчала: – Московского журналиста я в наш аукцион не включил. Он приехал сюда нелегально из другого государства и предстанет перед державным судом в качестве шпиона. А чадо близкого друга, я надеюсь, вы в беде не оставите? Я его оценю, как и вашего внука, всего в два миллиона долларов. Возможно, сам папочка выдал бы и больше, но предпочитаю родителя юноши на аукцион не допускать. Вы меня поняли? Я имел ввиду, живым…

– Бабушка, я хочу домой. – Закричал внук, и потянулся к ней. Но двое крепких мужиков железной хваткой держали ребенка.

Тимошенко с трудом пыталась скрыть ярость:

– Зачем ты устраиваешь этот спектакль?

– Спектакля пока нет. Только зрители собрались. Я решил предварить аукцион судом над московским шпионом. Сейчас сюда привезут моего прокурора, и мы проведем выездное заседание суда. Уверен, что приговор будет суровым, и мы пронаблюдаем за его исполнением, а уж потом выставим наши лоты.

– Ты, что не понимаешь, что скоро придется за все отвечать? – Тихо спросила Тимошенко. Петр Макарович уселся к камину, взял в руки кочергу и пошевелил догорающее полено:

– Ты намекаешь на тот высший суд? Так до него еще надо дожить.

– Скоро доживешь. – Ответила Юлия Владимировна, и в этот момент поняла, что может убить человека собственными руками. Особенно если этот человек такая мразь.

Вашингтон. Здание ЦРУ.

20 декабря. 2010 года.

Руководитель Разведывательного Управления США мистер Юнг Дарелл созвал экстренное совещание ровно в полдень. Заведующие отделами Юго-Восточной Азии, Ближнего востока и стран Тихоокеанского региона слушали отчет коллеги из отдела Восточной Европы.

Полковник Дуглас Барк вещал маловыразительным голосом, поглядывая на свои сверкающие черные полуботинки. За сонное выражение лица и вялую речь, коллеги давно окрестили Барка занудой. Сейчас он монотонно продолжал свой доклад:

– …факт прибытие двух летчиков из Украины в ходе расследования, подтвердился, хотя данных об их пребывание в стране ни руководство ЦРУ, ни высшие чиновники ФБР не получили. Что является грубым нарушением существующих инструкций. – Здесь Барк сделал многозначительную паузу, сонно оглядел собравшихся и так же монотонно заговорил снова: – Располагая фамилиями американских военных посетивших Украину, а именно бригадного генерала Майкла Славски, заместителя начальника генерального штаба Эндрю Коновера и генерала Фила Далисенсена, мы проверили всех троих. – Дуглас Барк опять сделал паузу, переждав пока огромный экран монитора, не покажет изображение названых генералов, и продолжил: – Выяснилось, что сотрудник генерального штаба, начальник отдела планирования воздушных операций, генерал Фил Далисенсен, несколько дней назад посетил воздушную базу в Неваде. – снова долгая многозначительная пауза: – Мы связались с командующим базой, полковником Роем Каллари. Тот не скрывал, что два летчика прибыли к нему в командировку из Украины в рамках президентской программы обмена опытом с войсковыми соединениями дружественных армий. В данный момент украинцы вылетели на военно-воздушную базу «Золотые пески», в составе истребительно бомбардировочного звена эскадрильи «Пикирующие святоши». В Юго-Восточной Азии они проведут с нашими парнями ряд совместных боевых операций по уничтожению живой силы и техники противника. Наличия на их борту груза «Х», полковник Рой Каллари не подтвердил. – Сообщив все это, Барк дождался картинки на экране: – В данный момент звено пересекает Тихий океан, примерно здесь. Вы видите их координаты. Собственно, мои операторы уже отслеживают украинцев, и в любую секунду могут войти с ними в контакт. Но без соответствующего приказа наши службы это делать не могут.

Юнг Дарелл, кивнул докладчику и обратился к полковнику Сэму Гюнтеру:

– Полковник, доложите, что намерен предпринять ваш отдел?

В отличии от спокойного меланхолика Барка, Гюнтер, высокий сухопарый аристократ, не скрывал нервозности, и говорил отрывисто, словно рубил дрова:

– До посадки звена в «Солнечных песках» предлагаю ничего не предпринимать. Если подозрения Москвы верны, ждать вылета. Пусть загрузят боекомплект «Х». В последний момент задержать вылет на час. Часа, чтобы разобраться с характером боекомплекта, нашим специалистам хватит. Они уже предупреждены. В Неваде наши сотрудники тоже получили соответствующие указания. Они держат полковника Каллари под колпаком. Если информация о грузе «Х» подтвердиться, полковник будет немедленно арестован. С генералом Филом Далисенсеном необходимо провести ту же работу. Но это не по моему отделу. У меня все.

– А не проще пригласить генерала к нам и задать ему прямой вопрос. Уверен, ему придется…

– На столе Дарелла зазвонил телефон. Это был аппарат прямой связи с Белым домом. Начальник управления снял трубку:

– Слушаю, вас, господин президент. – Больше Юнг не сказал ни слова, а только слушал. По выражению его лица, начальники отделов догадались, речь идет ни о приглашении в Белый дом по случаю Рождества. Выслушав президента, Юнг поблагодарил его за сообщение, опустил трубку и некоторое время молчал. В зале заседаний повисла напряженная тишина. Наконец, шеф ЦРУ поднялся:

– Господа, я вынужден прервать совещание. Поступила информация, что с базы Джашавабад в одиннадцать тридцать по среднеевропейскому времени вылетел «Геркулес» со смертниками Аль-Каиды на борту.

Сотрудники удивленно посмотрели на шефа. Смертники Аль-Каиды вылетали с аэродромов Диг Хана по несколько раз на день, и подобное известие не являлось экстраординарным. Юнг Дарелл удивление своих подчиненных понял, и устало пояснил:

– Смертники несут в своих поясах ядерные заряды. По данным русских, самолет взял курс на Америку.

Пуща Водица. Резиденция

Петра Дыбенко под Киевом.

20 декабря 2010 года

Тимофей Старков сидел притянутый к стулу и боли от грубой веревки не чувствовал. После допроса «с пристрастием» его физические чувства притупились, и осталось только странная пустота в голове. Он умозрительно понимал все его тело сейчас одна сплошная боль. Но боль жила сама по себе, а он как бы отдельно. Во время допроса ему не раз вспоминались слова Сергея Павловича Снегиря, сказанные им в самолете – «а если за яйца подвесят»?

До этого дело не дошло. Ему прижигали руки, били, выводили голым на снег, пугая расстрелом. Они хотели знать, откуда у него сведения об американском вояже украинских летчиков. Он что-то говорил. Даже довольно складно, потому, что, в конце концов, они все же поверили. Он пытался убедить палачей в том, что добыл информацию с закрытого сайта в сети Интернет. Старков понимал, его уже ничего не спасет, но уважение к себе он сохранил. О записке Тимошенко из тюрьмы он не сказал ни слова. Если бы удалось еще раз увидеть Сергея Павловича, он бы теперь на тот его вопрос смог бы ответить более определенно. Но следующей встречи, скорей всего не случится. В том, что его убьют, москвич ни секунды не сомневался. Теперь его на стуле принесли в гостиную и посадили рядом со Стасом. Они посмотрели друг другу в глаза. Старков спросил молодого человека – «А как ты здесь оказался»? Тот едва заметно пожал плечами. Больше ничем пошевелить сын Снегиря не мог. Его руки и ноги, так же как и у Старкова, сжимали веревки. Потом в гостиную привели мальчика, молодую женщину, и так же на стуле принесли мужчину. В отличии от Стаса и самого Старкова, синяков на лице у мужчины не просматривалось. Тимофей понял, что готовиться очередной показательный спектакль с родственниками Тимошенко. Свою роль он пока в этом действе не понимал. В гостиной кроме десятка охранников долго никого не было. Потом появился Петр Дыбенко. Он уселся в свое любимое кресло у камина, и взял в руку кочергу. Однажды наблюдая, как использовался уютный атрибут для камина в этом доме, Тимофей следил за движениями Дыбенко внимательно. Но тот словно никого не видел, и был полностью поглощен игрой языков пламени.