Игорь Срибный - «Каскад» на связь не вышел

– Чтобы обойти наши мины, нам придется идти по карнизу. Но только он до дна ущелья не доходит, обрывается. Там метров пять-шесть высоты. Придется по веревке спускаться.

– Ничего, Сары, – спокойно ответил Старый. – Нам не впервой. Спустимся.

Пройдя с километр по широкому карнизу, разведчики вышли к обрыву, резкому, как будто кусок каменной породы кто-то обрезал огромным ножом.

Ущелье в зимнем снегопаде выглядело зловеще. Разлом в горах образовался, видимо, при сильном землетрясении, порвав скалы, как кусок крепкой бумаги. Мокрые от снега отвесные стены ущелья были мрачно-черного цвета, сплошь изрезанные рваными трещинами. Огромные валуны устилали его дно, засыпанное на полметра снегом. Ветер в узкой теснине, изобилующей резкими поворотами рельефа, завывал так, что волосы шевелились на головах разведчиков. Стихия буйствовала…

Разведчики быстро спустились вниз, и здесь началось то священнодействие, которое они называют работой. Сарделька показал минное поле пограничников, оканчивающееся метров за пятьдесят до того места, где разведчики спустились в ущелье. Саперы разместили свето-шумовые заряды с таким расчетом, чтобы деморализовать основную часть отряда боевиков, когда он полностью втянется в ущелье. Каждый разведчик знал свою задачу, поэтому на месте Седой только развел засады по им же выбранным позициям. Ему же пришлось в буквальном смысле слова заметать все следы, оставленные разведчиками в глубоком снегу. Осмотрев ущелье после того, как все разведчики заняли свои позиции, и убедившись, что ничто не свидетельствует о присутствии в ущелье разведгруппы, Седой занял свое место на возвышении, откуда вход в ущелье просматривался, насколько позволял снегопад.

Вскоре тихонько пискнул тональный вызов рации, и в наушнике раздался искаженный электроникой голос Панфилова:

– «Каскад» – я «Граница». Гости пожаловали. Количество тридцать шесть. Как понял, «Каскад»?

– Понял тебя, «Граница». Тридцать шесть. Ожидалось поменьше…

– Твой гость в черной «Аляске» и таких же штанах. У него простые очки, то есть не «консервы», как у всех, а очки с диоптриями. И большой черный рюкзак. Портфеля нету. Как понял, «Каскад»?

– Понял, «Граница», понял! Вот за эту информацию объявляю тебе благодарность. Теперь все – режим радиомолчания до окончания операции. Выключайся, «Граница». Конец связи.

Переговоры слышали все разведчики, и не было смысла что-то дублировать. Все знали, что и как делать, поэтому все рации были тут же выключены.

Началось томительное ожидание, во время которого сердце в груди как бы замирает, члены расслабляются, мозг отключается – чтобы в нужный момент все это под воздействием ударной порции адреналина резко включилось в работу и уже на полном автоматизме действий позволило разведчику выполнить поставленную перед ним задачу.

Только ветер теперь бесновался в каменном мешке, швыряя заряды снега на мокрые камни, да ручеек, берущий свое начало из родника в вершине горловины, усиленно боролся с тоннами снега, пытающегося задавить его своей массой. Ручеек сперва поддавался, уходя в снежный заряд и растворяясь в нем, но, быстро набравшись сил, размывал снег и неспешно бежал дальше, тихонько журча…

Снег повалил еще сильнее; видимо, с северо-запада шел более мощный циклон. Ветер свистел в узких каменных лабиринтах, закручивая смерчи на открытых пространствах. Взбитый резким порывистым ветром снег перемещался теперь в воздухе сплошной стеной. Видимость сократилась до пяти метров, а услышать противника – нечего было и мечтать.

– Слышь, Сары, – Седой повернулся к пограничнику, который все это время находился рядом с ним. – Если я начну передвигаться, ты не дергайся. Здесь хорошее место, здесь тебя не достанут. Ну, конечно, если увидишь, что кому-то из наших нужна помощь – стреляй. Но не покидай эту позицию, веди огонь отсюда. Понял?

Сарделька, напряженный и собранный, только кивнул в ответ головой…

Седой, позиция которого располагалась примерно в центре засадной линии, хотел уже было подняться повыше, чтобы улучшить обзор. Потому что по дну ущелья металась уже не поземка, а густые клубы снежных зарядов в рост человека. Он опасался, что не увидит в такой снежной заверти «духов», если они будут идти, пригнувшись, сопротивляясь ветру, который по дну ущелья дул им во встречном направлении. Привстав из-за своего укрытия, он неожиданно увидел передовую группу «духов», которая уже поравнялась с ним, миновав передовые посты. Не сработали и свето-шумовые заряды, да и эффективность их в такой снежной пелене была бы близка к нулю. Беспокоило другое. Заметили ли его бойцы передвижение «духов» или отряд прошел мимо передовых постов незамеченным?

«Все равно, – подумал Седой, – ситуацию уже не изменить. Нужно ждать посланника «Братьев-мусульман» и брать его живьем». Эту задачу он изначально возложил на себя, потому что пленение кассира террористов и было главной целью разведгруппы.

Дозор боевиков скрылся за поворотом ущелья, а внизу прямо перед позицией Седого показалась пятерка «духов», которые шли, тесно окружив бородатого дядю, одетого в белый армейский полушубок с высоко поднятым воротником. На его голове красовалась высокая папаха, сшитая из очень мелкого каракуля редкостного нежно-палевого окраса. Не было никаких сомнений, что этот дядя и есть командир отряда гелаевцев. Его должны были брать Батон, Кум и Калмычок. Едва Седой успел об этом подумать, как боевики-телохранители почти одновременно повалились, исчезнув в клубах поземки, а не успевший даже сообразить, что происходит, командир отряда, подхваченный под руки Кумом и Калмычком, был вздернут на большой валун, за которым и исчез, не издав ни звука…

Седой облегченно вздохнул. Но, как показали дальнейшие события, успокоился он рановато…

В снежной мгле показалась следующая группа «духов». И их было много – не менее двадцати стволов. Они также шли, низко пригнув головы, пряча лица от пронизывающего встречного ветра. В середине группы шел, ежеминутно протирая от снега линзы очков, человек в черной «Аляске», с огромным черным рюкзаком за плечами. Видно было, что он на пределе, так как его болтало ветром из стороны в сторону, и он постоянно натыкался на своих провожатых.

Седой выложил на мешочек с песком, который постоянно носил с собой, ствол бесшумной ВСС, которую он любовно называл «винтом», и приготовился к стрельбе. Как только «Аляска» прошла мимо его позиции, он открыл огонь, выбирая тех боевиков, что шли позади посланника, начиная с последнего. Убрав шестерых и расчистив тыл группы, он начал спуск, чтобы уже внизу с помощью группы Кума покончить с остальными и завершить операцию.

Но в этот момент со стороны горловины ущелья раздались частые автоматные очереди, а затем глухо хлопнул взрыв гранаты…

Седой в это время находился практически на открытом месте. Если бы кто-то из «духов» сейчас случайно оглянулся на склон, он был бы неминуемо обнаружен. Но «духи», услышав пальбу позади себя, мгновенно растворились в складках местности… Лишь растерявшийся, ошалевший от неожиданности «интурист» стоял столбом, в упор глядя в глаза Седому, который находился от него метрах в пятнадцати.

«Лишь бы не заорал», – подумал разведчик, потихоньку перемещаясь к скальному выступу, за которым хотел укрыться. В это время из снежной пелены вынырнул боевик и, бесцеремонно схватив «интуриста» за шиворот, уволок его за камни.

А в горловине разгоралась нешуточная война. Вот уже и пулемет включился в работу, и парочка гранат рванула…

Седой добрался до выступа и осторожно выглянул из-за его острого обреза. В двух шагах от него лежали два готовых к бою «духа», пристально всматриваясь в ту сторону, где гремели выстрелы. Седой просунул ствол «винта» между двух камней, образующих природную амбразуру, и дважды нажал на спуск. «Духи» дернулись и замерли неподвижно. Больше в поле зрения никого не было, и нужно было снова менять позицию. Но едва он привстал на одно колено, в скальную твердь в нескольких сантиметрах от его головы ударила автоматная очередь. Острые осколки камня, легко вспоров ткань капюшона и подшлемника, стеганули его по лицу, и он рухнул за камень. Нужно было немедленно менять место, и Седой рывком перекатился вправо, ввинчиваясь в узкий желоб между каменной стеной и огромным валуном. А там, где он находился несколько секунд назад, рванула граната, совершенно оглушив его и засыпав по грудь каменным крошевом. Седой рванулся что было сил, пытаясь выбраться из-под завала, но тщетно. Камни надежно заблокировали его в узком пространстве своей массой.

Прямо перед ним возник «дух» с автоматом наперевес. Седой, уже плохо соображая и глядя в мир мутнеющим взором, нажал на спуск несколько раз, и «дух» свалился, совершенно закрыв своим телом обзор.

Действуя уже инстинктивно, Седой сообразил, что магазин ВСС пуст, и попытался дотянуться до разгрузки, чтобы сменить магазин, но смог лишь приподнять свой подбородок, пытаясь просунуть руку под грудь… Завершить свои действия он уже не успевал, потому что трое «духов» спокойно подходили к нему, направив стволы автоматов ему в голову.