Сергей Зверев - Другие. Боевые сталкеры

— Черт возьми, Лоскутов! — не выдержал Саша. — Это Нефтяной институт, что ли?

Лоскутов улыбнулся:

— Точно…

В ночь с третьего на четвертое февраля группа Стольникова пробивалась к Нефтяному институту. Был бой, но разведчики взяли его практически без потерь. Помог случай — чехи ждали артобстрела и танков. А в институт зашел взвод разведчиков.

Стольников шел к институту в тот момент, когда нельзя было ступить и шагу, чтобы не оказаться под пулями. Обстановка казалась страшной. Минометные обстрелы, постоянные разрывы… Воль улицы десятки трупов, стоят российские подбитые танки без башен… Командно-наблюдательный пункт батальона, куда Стольников сначала привел группу, был под постоянным минометным обстрелом…

— Разведка! — кричал комбат. — С крыши института из гранатометов долбят! У них там запасов на год войны! Ты чего появился?

— Хочу взвод направить на обучение нефтяному промыслу!

— Шутник! Туда не подойти! С первого по верхний этаж все окна стрелками заняты!

— А я все-таки попробую!

— А приказ есть?

— А что бы я тут делал без приказа? — рассмеялся Саша.

— Ну, тогда работай! Бог в помощь!

Комбриг находился на соседней улице. Появление Стольникова воспринял нервно:

— Какого черта так долго?!

— Быстрее нельзя, товарищ полковник! Там духов перенаселение!

— Вот и будешь их расселять! Институт видишь?

— Понятно.

— Что понятно? — крикнул комбриг, чтобы его голос был услышан в разрывах и свисте пуль.

— Я с начштаба уже перетолковал!

Комбриг прикурил, ломая спички.

— Десантура дважды здание брала, дважды их чехи оттуда выколачивали! Из чего я заключаю, что взять не сложно, а сложно удержать!

— В смысле?

— В том смысле, что не держится это гребаное учебное заведение ни в одних руках! Взять, говорю, можно, а удержаться — хер!

— То есть мне надо взять и удержаться?

— Вот за что люблю тебя, капитан, так это за сообразительность! За дисциплину своими руками убить готов, но вот за сообразительность — ценю! — Дернув пару раз и отплевываясь от дыма, Зубов уселся на ящик под окном. — Короче, в институте сейчас и чехи, и голубая пехота…

— Как вы их назвали?! — хохоча, переспросил Стольников.

— Голубая пехота. А что?

— А они себя крылатой гвардией называют!..

Зубов улыбнулся, отложил автомат и стер пот со лба:

— Правда? Ну, пусть крылатая гвардия, — и не смог скрыть хитрой усмешки. — Задача взводу: занять институт и продержаться двое суток. К этому времени придет подкрепление. Все понял?

— План здания есть?

— На!

Стольников рассмотрел портянку.

— Она же сорок седьмого года! Там что, реконструкции и перепланировки не проводились?

— Даю что есть! Плюс проводник из местных…

Когда взвод подошел к зданию, Саша карту просто выбросил. Сориентироваться по ней было почти невозможно: все в доме сожжено и развалено. Не видно ни коридоров, ни аудиторий, ни переходов. Сплошное месиво.

Проверили оружие и боеприпасы, и капитан выслал вперед Ключникова и Тарасенко. Сзади пустил третье отделение во главе с Баскаковым. В общем, попытался Стольников сделать все в соответствии с учебником.

И через минуту понял, что учебник можно выбросить вслед за картой.

Без проводника и вправду пришлось бы туго. Попроси Стольников спустя годы пройти той дорогой к институту еще раз — не смог бы даже в одиночку. Взвод двигался перебежками через улицы, подвалы… Потом выходили наверх, проходили через пешеходные переходы под землей… На одной улице попали под обстрел и долго не могли ее перейти. Стреляли по разведчикам из всего, что стреляло, вплоть до охотничьих ружей.

Чех показал на здание, стоящее в дыму и пыли от бесконечных попаданий:

— Вон институт, вам туда!

— А вам куда? — рявкнул Жулин, но чех-милиционер уже исчез.

Стольников потом видел его труп — тело лежало без головы в сотне метров от места прощания. Не дошел обратно…

Стольников осмотрелся. Фасад здания вспахан снарядами и пулями, пустые оконные проемы зияют темнотой, а если в каких проемах оставались рамы, то горели они жарко, словно политые бензином. Вокруг крики на русском и чеченском языках, мат и чей-то плач…

Едва группа приблизилась к зданию, Стольников увидел десантников. Голубые береты выносили своих, убитых и раненых, из подвала.

— Помочь! — крикнул Саша, отстреливая гранату из подствольного гранатомета в окно второго этажа.

И только разведчики оттащили из зоны обстрела последних раненых, наступила тишина. Чехи поняли, что десантники выбиты, и остановились, чтобы отдышаться. Затаился и Стольников. Через пятнадцать минут, когда последний из голубых беретов покинул поле боя, он скомандовал:

— Вперед!

Первое отделение чехи встретили дружным огнем. То ли случайно, то ли специально кто-то подорвал одну из стен института, и она, ссыпавшись сама под себя, окутала все пространство в радиусе пятисот метров тяжелой, густой пыльной завесой. Но упав, она отрезала второе отделение.

— Жулин, иди в здание, я буду выводить второе!..

Прапорщик повел разведчиков в дом…

Со Стольниковым оставались только Мамаев и Крикунов. Швырнув под одну из стоящих внутренних перегородок вещмешок с тротиловыми шашками, Крикунов завалился в укрытие, закрывая уши. В вещмешке было двадцать шашек, и в одну был вставлен взрыватель с горящим шнуром…

Взрыв потряс воздух, над головой Стольникова пролетели, словно пущенные из орудия, обломки кирпичей. Сообразив, что командир обеспечивает отход, командир второго отделения Зырянов стал выводить людей в образовавшуюся гигантскую арку.

Контуженый связист Мамаев долго не мог прийти в себя. Рядом с ним разорвался заряд от «РПГ», и сейчас Мамаев лишь открывал рот, словно пытаясь челюстями выдавить мучающую его голову боль.

Стольников схватил его и поволок за собой наверх.

У какой-то двери остановился, швырнул внутрь «Ф-1». Встал за стену — благо толстые, «сталинский ампир»! — взрывом разметало все внутри, и только — душераздирающий вопль гортанный…

Глянув внутрь, Саша увидел двоих чехов. Один, с зеленой лентой поверх горской шапки из овчины, лежал смирно. Его правая рука лежала рядом… Кишки вывалились и были разбросаны по всей комнате. Второй, еще живой, зажимал обеими руками огромную осколочную рану на бедре. В окне стоял ротный пулемет, и под ним — около десятка коробок. Еще около полутора десятков пустых валялось в углу.

Стольников поднял автомат и очередью добил бандита…

— Мамаев, наверх!

Первое отделение уже поднималось на третий этаж.

Жулин вел третье по второму этажу…

И тут чехи пришли в себя и стали давить сверху всеми силами, которых в распоряжении полевого командира Батыева насчитывалось больше роты.

Стольников оказался под таким огнем, под каким не бывал еще ни разу. Все пространство вокруг него будто бы кипело… Чтобы укрыться от шквального огня, Стольников ушел по коридору, перепрыгивая через груды битых кирпичей, и вскоре соединился с первым отделением.

И в это время на лестничную площадку упали три ручные гранаты. Стольников, глядя на одну из них, видел, как струится дымок из взрывателя, чека на котором уже отсутствовала.

— Командир, падай! — проорал Жулин и повалил капитана на пол.

Три взрыва прогремели почти одновременно. Стольников и прапорщик, цепляясь руками за остатки ограждения пролета, падали на этаж ниже. А наверху укрывшиеся от разрывов бойцы матерились от всей души. Контузило тогда двоих — Ключникова и Юрцева. Они лежали, широко распахнув глаза и открыв рты, и держались за уши, из которых текла кровь…

— Все не как в книжках, правда, Олег? — спросил, поднимаясь и снова торопясь наверх, Стольников.

— Да я толком и не читал книжек-то, командир…

Для многих бойцов взвода это был первый бой. И сразу — пекло. Саша не знал наверное, что поняли они тогда, во время штурма Нефтяного института. Но был уверен в том, что теперь они будут держаться зубами…

Оставался последний этаж.

Взвод шагал уже по трупам. Иногда в коридорах их оказывалось до десяти. Чехи лежали между забрызганных кровью стен в самых разнообразных позах. Один, видимо, молился, и пуля вошла в его темя как раз во время молитвы. Он так и остался на коленях, держа руки перед лицом, уткнувшись лбом в пол…

— Саша?..

Стольников качнулся, словно его подтолкнул сзади автомобиль. Он понял, что стоит на тротуаре и смотрит на третий этаж Нефтяного института.

— Нам бы побыстрее, командир, — напомнил Лоскутов. — Ты чего остановился?

— Да так, вспомнил кое-что… Двигаем!

Через пять минут группа исчезла в темноте дворов и появилась только возле железнодорожного вокзала.

— Ты думаешь, он поедет в Москву? — спросил Жулин.