Альберт Байкалов - Недосягаемые

Все эти дни Филин держался уверенно. С каким-то снисхождением он сносил все колкости и ворчанье Лютого, с иронией слушал байки Зуба. Странно, но Вандал стал уважать этого человека. Такое с ним случалось редко – в основном ему приходилось всех терпеть. До сих пор Вандал практически не встречал себе равных. Конечно, с теми, кто, как и он, профессионально занимался убийствами за деньги, ему сталкиваться не приходилось. Но среди разного рода нечисти, которой привыкли окружать себя сильные мира сего, не было такого человека, который мог бы сравниться с ним в стрельбе или уложить в рукопашной схватке. Филину же удалось усмирить Вандала на Садовом, а сегодня он его «обстрелял». На фоне того, как грамотно Антон решил накануне проблему с не угодными Джамбулату женщинами, он был вне конкуренции в небольшой армии Вандала. Уже в вечерних новостях подтвердили, что два пособника террористов ликвидированы сообщниками.

Между тем Филин закончил стрелять и оглянулся на Вандала.

– Все? – зачем-то спросил он, и оба в очередной раз направились к мишеням, которые были закреплены на деревянной стене развалившейся беседки.

Вандалу пришлось много повидать. Но то, как стрелял Антон, он видел впервые. Конечно, в кино нечто похожее сплошь и рядом. Но наяву… Все его попадания можно было закрыть пятирублевой монетой.

– Ну ты даешь, – пробормотал он. – Где научился?

– Я же рассказывал, – Антон направился обратно. – Это мой хлеб.

– А взрывные устройства делать умеешь?

– Принцип знаю, – уклончиво ответил Антон. – Но особо не увлекался.

– Ну что? – Вандал обвел презрительным взглядом Лютого, Зуба и Слона. – Съели?

– Может, его в гэбэ этому учили? – завел старую пластинку Лютый и с опаской посмотрел на Филина.

Вандал ждал, когда в разговор вступит Слон. Сегодня он решил убрать его. Правда, и из этого процесса извлечь выгоду. Но тот словно почувствовал это и вел себя тихо.

– Слон, – позвал Вандал, желая завести толстяка, – у тебя хуже всего получилось.

– И что ты мне предлагаешь? – удивился Слон. – Мы что, на Олимпиаду готовимся?

– На Олимпиаде твоя жизнь от промаха не зависит, – с назиданием сказал Антон.

– Тебя не спрашивали, – наконец вспылил Слон. – Если я хуже тебя стреляю, это не говорит о том, что и в остальном уступаю.

– Давай проверим? – подтолкнул в нужное русло разговор Вандал. – Как насчет спарринга?

– В полный контакт? – Слон недоверчиво посмотрел на Вандала, потом на Филина. – Да легко!

– Ты как? – Вандал перевел взгляд на Антона.

– Зачем? – удивился тот. – Ты, кстати, забыл, что у меня рука?

Вандал растерялся. Действительно, после того как вчера Филин выполнил заказ Джамбулата, Глеб напрочь забыл про ранение.

– Ну вот, тем более причина откосить есть, – не без злорадства сказал Слон.

– Кто косит? – неожиданно возмутился Антон. – За базаром следи!

– Слон, у Филина точно дыра в плече, – подтвердил Вандал, – так что силы неравные.

– А я ничего не говорю, – Слон сплюнул. – Заживет, померимся силой.

– Зачем ждать? – ошарашил Антон. – Считай, это моя тебе фора.

– Что-о? – протянул Слон. – Куда тебе, расслабься!

– А чего ты испугался? – стал подначивать Вандал. – Тоже можешь только левой и ногами драться.

– Пусть чем угодно бьет, – разрешил Антон и стал осторожно снимать куртку. – Надо иметь в виду, что до рукопашной схватки чаще всего дело доходит тогда, когда противники уже наделали друг в друге достаточно дыр. Так что я привычен ко всему.

– Да ладно. Чего дурью маяться? – Слон неожиданно пошел на попятную. – Я же тебя покалечу!

На самом деле было заметно, что Филин, еще не начав драться, сломил волю Слона. Он выглядел уверенно и был спокоен.

– Покалечишь, уйду на пенсию по инвалидности. – Антон бросил куртку на куст. – Давай.

– Зачем? – удивленно протянул Слон, растерянно глядя на Вандала. – Подставляешь. Не могу я в полную силу с больным…

– Отмазываешься, – Лютый сплюнул. – Так и скажи, что боишься.

– Я?! – Слон ткнул себе пальцем в грудь и одарил Лютого свирепым взглядом. – А давай с тобой! Ты же не раненый?

– У нас весовые категории разные, – тут же нашелся Лютый.

– Хорошо, – Слон перевел взгляд на Антона. – Давай.

– Можешь нож взять, если боишься, – подлил масла в огонь Антон и улыбнулся.

– Ах ты, сучок! – прохрипел Слон и бросился на обидчика.

Филин в последний момент сделал шаг вперед и вправо, а левая рука повторила движение кобры в молниеносном броске. Мгновение, и Слон по инерции налетел глазами на пальцы.

– Ох! А-а-а! Сука! – Слон схватился за лицо и нагнулся. В следующий момент Филин прыгнул к нему и локтем в основание черепа припечатал бандита к земле.

– Убил? – завороженно глядя на неподвижное тело Слона, прошептал Зуб.

– Нет, – покачал головой Филин, потер ушибленный локоть и поморщился. – Вряд ли.

– Зуб, это сделаешь ты, – принял решение Вандал.

– Как? – Глаза Зуба забегали.

– Чего? – протянул Лютый.

– Слон не выполнил мой приказ сидеть дома и едва не попался ментам, – стал негромко перечислять грехи несчастного Вандал. – Он перестал себя контролировать. Запросто убивает людей. Его морда теперь висит на всех столбах. Он конкретно засветился. С ним теперь не то что дела делать, рядом находиться опасно. Я давал ему шанс. Он им не воспользовался.

– Глаза! – прохрипел, пуская розовые пузыри, Слон.

– Ты слышишь меня? – нахмурил брови Вандал. – Любого, кто решит, что мои слова вода, рано или поздно ждет смерть. По-другому выжить просто нельзя. Вы мне еще спасибо скажете. Так что, Зуб, кончай его.

– Глеб! – неожиданно завыл Слон. – За что, братишка?

Он встал на колени. Лицо было перепачкано грязью. Из глаз ручьями текли слезы.

– Зуб! – процедил сквозь зубы Вандал.

Оглянувшись на Лютого, Зуб достал пистолет.

– А-а-а! – Слон вдруг вскочил и прыгнул на Вандала.

Опешив, Глеб не сразу сообразил, что произошло, и в следующий момент охнул от удара о землю. Под весом Слона захрустели кости, а в глазах потемнело. Но Вандал быстро взял себя в руки. Он схватил Слона за нижнюю часть лица и скомкал ее, как лист бумаги. По руке потекли слюни. Глеб собрался с силами и свалил с себя тушу подельника. Еще немного, и они поменялись местами. Теперь Вандал оседлал его.

Неожиданно Слон обмяк. Его тело начало вздрагивать. Вандал встал. Слон громко всхлипнул, перевернулся на живот и зарыдал. От этого Вандалу стало нехорошо.

– Кончай его! – крикнул он Зубу и направился прочь.

Раздался звук открывающейся двери. Вандал поднял глаза. Из машины выбрался Джамбулат. Позади дважды выстрелили из пистолета.

– Как имя твоего новенького? – спросил Джамбулат.

– Филин. – Вандал нашел в себе силы и с трудом оглянулся.

Лютый и Зуб стояли над трупом Слона. Филин надевал куртку.

– Я хочу знать его имя и фамилию, – уточнил Джамбулат.

– Антон, – Вандал остановился. – А фамилия… – он снова оглянулся. – То ли Филькин, а может, Филинов… Зачем тебе?

– Чечня – маленькая республика, – прищурившись, проговорил Джамбулат. – Мне надо несколько дней, чтобы узнать, правду он говорит или нет.

– То, что воевал? – догадался Вандал. – Да и проверять нечего. За два дня троих замочил. Вчера после того, как баб навестили, я ему водки предложил. Он говорит, если завтра стрелять, то нельзя. Сразу видно, профи.

– Все равно, – цокнул языком Джамбулат. – Я привык проверять все сам. Не хочу бросать деньги на ветер.

Был выходной. Набережная Москвы-реки кишела народом. Оставшийся вдоль кромки берега лед потемнел под весенними лучами солнца. Празднично сияли золотом купола храма Христа Спасителя. В утреннем воздухе были разлиты тишина и безмятежность.

Джамбулат прогуливался по набережной Москвы-реки. Неожиданно ветерок принес странный, волнующий запах, от которого у чеченца защемило сердце. Отчего-то по спине пробежали мурашки; странная нежная тоска заставила его сначала замедлить шаг, а потом и вовсе остановиться. Пытаясь не потерять ощущение этого трепета, он втянул носом воздух. Пахло камнем и снегом. Здесь, в центре Москвы, он вдруг ощутил знакомый с детства запах. Сдерживая дыхание, Джамбулат подошел к ограждению набережной, положил на шершавый гранит руки, подставил лицо ветру, закрыл глаза. Ему показалось, что он стоит в саду своего деда в горном селении и сейчас мать позовет его обедать.

«Странно, чем старше становлюсь, тем острее понимаю ценность каждой прожитой на этом свете минуты, – подумал он. – Неужели что-то может быть прекрасней детства, да и жизни вообще? Это уже не могут чувствовать те, кто взорвал себя в поездах метро. Они лишили этого удовольствия и тех, кто находился рядом. А вдруг я тоже умру?»

Он своим звериным чутьем вдруг почувствовал, что рядом кто-то остановился. Запах утренней свежести разбавил аромат дорогого одеколона, и он открыл глаза.