Александр Тамоников - Солдаты вечности

— До связи, Пегас, работай!

— Отбой.

Седов сказал Бутафару:

— Коулман прибыл к месту встречи «Ягуара».

— Понятно.

— Надо бы еще раз проверить готовность ваших людей арестовать предателей-пограничников и обеспечение прохода через границу машин для подбора первой разведгруппы с Коулманом.

— Уверены, что ваши парни возьмут его живым?

— Да! — коротко ответил Седов.

Бутафар вызвал по спутниковой станции командира подразделения, имевшего задачу нейтрализации пограничников, продавшихся американцам, и отвечавшего за переброску разведывательной группы отряда «Z» из Ирака в Иран.

Потом вновь наступило затишье.

Только в 19.30 Лерой доложил:

— Командир, разведка «Ягуара» снялась с позиций и, собравшись в группу, начала отход через перевал к Герту.

— Ну вот и славненько. — Майор Седов облегченно выдохнул. — Вот и хорошо. Сейчас американцы не видят объект?

— Нет. Никаких приборов видеонаблюдения они не оставили.

— Это точно?

— Точнее не бывает.

— Значит, им надо было убедиться в том, что на позиции штатный расчет и отделение охранения. Во время смены они видели это. Так, отряд Махради?

— На месте.

— Лейтенанта Адели сюда!

В дальнейшем события разворачивались по плану Седова. Разведчики отделения охранения, отправленные к проходу, взяли под контроль место выхода расчета капитана Вордана к лагерю Махради — Шотбари. В полночь ракетчики Вордана и отделение Адели оставили позицию и пошли к лагерю мятежников.

Отряд «Z» рассредоточился на позиции следующим образом. Майор Седов, капитан Лерой, прапорщик Николаев и гауптфельдфебель заняли места в командно-штабной машине. Старший лейтенант Шинкевич, лейтенант Свен Аппель и Андриан Кампос устроились в самоходной пусковой установке. Старший лейтенант Голуб и прапорщик Котенко сидели в машине регламента и технического обслуживания, лейтенант Додье, главный старшина Леруа и иранский лейтенант Расул Кахрани — в машине жизнеобеспечения. Лейтенанты Алан Венсан и Мишель Бонне прятались в транспортно-заряжающей машине. На пункте подготовки информации укрылись лейтенант Франц и прапорщик Давыдюк.

Все бойцы получили приказ действовать строго по указаниям командира отряда. Полковник Бутафар остался в палатке.

В 01.30 на посты охранения заступили сержанты Махди Мубали и Али Резани, защищенные бронекостюмами. Сменившиеся караульные заняли оборону в блиндаже.

В 01.40 Лерой доложил, что отряд «Ягуар» вышел из разрушенного селения Герт и двинулся к позиции оперативно-тактического ракетного комплекса через перевал, по тропе, дважды пройденной разведгруппой Бойда. В лагере иранских боевиков бывший полковник объявил общий сбор своим подчиненным и готовность к выходу на позицию комплекса. До решающего момента боевых операций «Персидская ночь» и «Иран в огне» оставалось менее полутора часов.

К трем часам утра отряд «Ягуар», ведомый майором Говардом, которого сопровождал полковник Фостер, вышел на позицию наблюдателей, расположенную прямо напротив ракетного комплекса. Именно туда, где во время разведки находился первый лейтенант Бойд. Непосредственно на позиции разместились Фостер, Говард и Бойд. Остальные бойцы «Ягуара» рассредоточились мелкими группами в десяти метрах сзади, скрытые густыми зарослями кустарника.

— Вот он, этот чертов комплекс, — заявил Бойд. — Как я и докладывал, дежурная смена расчета находится в боевых машинах, отдыхающая — в будке автомобиля жизнеобеспечения и в палатке. Часовые на постах, резервные и отдыхающие смены караула — в блиндаже.

— В палатке находится спутниковая станция, антенна слева, — проговорил Говард.

— Это единственное средство связи с вышестоящим штабом, — сказал Фостер. — Только по этой станции дикари могут сообщить о нападении и вызвать помощь.

— А так все по-прежнему, как и было, — подал голос командир разведгруппы.

Фостер проговорил:

— Непонятно, почему часовые не сидят в окопах, а патрулируют часть территории. По инструкции они должны находиться в укрытии и оттуда осуществлять исполнение обязанностей по службе.

Говард заметил:

— Думаю, так им удобнее. Кто в точности исполняет инструкции, полковник? Да, днем часовые должны быть на вышках. По докладу Бойда, они там и находились. Ночью же сидеть в окопах некомфортно. Да и с напарником можно переговорить, все время быстрее пройдет. У нас тоже не все инструкции исполняются. Часовые ведут себя фривольно. Это говорит о том, что они не помышляют ни о каком нападении. Иначе эти герои действительно забились бы в окопы и оттуда осматривали бы подходы, возможно, применяя стереотрубы.

— Может быть, — проговорил Фостер, повернулся к Говарду и спросил: — Как планируешь осуществить захват ракетной установки, майор?

— А вот теперь, сэр, это должны определить вы, руководитель операции.

— Ну и хитер ты, Кейт!

Говард усмехнулся.

— У каждого свои обязанности.

— Ладно. Мы можем тихо пройти на территорию, уже там, подобравшись вплотную, уничтожить расчет и охранение. Можем, подорвав палатку, провести стремительную атаку. Но в этом случае у расчета пусковой установки будет возможность каким-нибудь неизвестным нам способом заблокировать ракеты. Не факт, что люди Шотбари смогут запустить их.

— Значит, пойдем тихо, — сказал Говард.

— Согласен. Предлагаю следующий план, — уже тоном руководителя произнес Фостер. — Первое: снятие часовых снайперами штурмовых групп. Второе: выход отряда к периметру заграждения, проверка аппаратурой наличия мин у проволоки и за ней. Третье: проникновение штурмовых и разведывательной групп, рассредоточение их у машин. Указываю конкретно. Первой группе Майкла Киллена закрепиться у пусковой установки и командно-штабной машины. Второй группе — у блиндажа, машины жизнеобеспечения и транспортно-заряжающей машины. Разведчикам подойти к палатке, пункту приема информации и транспортно-заряжающей машине. Таким вот образом мы нейтрализуем все объекты комплекса. Затем, по команде Говарда, работаем по расчету и охранению, используя прежде всего пистолеты с глушителями, если надо, то штурмовые винтовки и гранаты. Даже сейчас, в ночи, взрывы и открытая непродолжительная стрельба не докатятся до Дишмана. Горы являются экраном. Если в десяти километрах отсюда что-то и будет слышно, то это подобие отдаленного грома. Грозы здесь не редкость. Особенно те, что проходят стороной. Но лучше, естественно, отработать задачу тихо. Нам еще придется подумать о решении вопроса по расчету Махради, когда люди Шотбари проведут пуск.

Говард вновь усмехнулся и заявил:

— Ну, после пуска ракет шум поднимется нешуточный. Успеть бы свалить отсюда, а то иранцы могут нанести удар по позиции комплекса, проведшего несанкционированный пуск.

— Не могут, Кейт, а обязательно нанесут. Но мы успеем отойти, если поторопимся, и к полудню выйдем в Ирак. То, что иранцы найдут на позиции, не вызовет у них сомнения в том, что пуск провели люди Меджеда Бензани.

— А кто тогда уничтожил расчет мятежников?

— Бойцы охраны, ведшие бой с превосходящими силами противника. Насчет того, что здесь были мы, у иранцев не возникнет ни малейшего подозрения. По крайней мере, сразу. Я уверен в этом. А потом им станет не до нас, даже если кто-то слишком умный из штаба в Тегеране просчитает участие спецотряда США в диверсии.

— А нам не до них и вообще ни до чего, — сказал Бойд.

— Ты прав.

Фостер посмотрел на Говарда и спросил:

— Как план, майор?

— Принимается, полковник. Докладывать о нем Коулману будете?

— Зачем? Пусть бригадный генерал поволнуется или сам вызывает меня на связь.

— Что-то вы не очень дружелюбно настроены по отношению к мистеру Коулману.

— Это для вас он высокий и влиятельный начальник. Меня с ним связывают долгие годы совместной службы в разных точках земного шара, а значит, и особые отношения. Это в конце концов никого не касается. Понятно, мистер Говард?

— Так точно, сэр!

— Вот и прекрасно! Здесь остаемся я, связист сержант Джек Риндо и полевой врач второй лейтенант Энди Уильямс. Как только участь расчета и охранения будет решена, я вызову к позиции отряд Махради. Мы же в случае необходимости прикроем основные силы отряда.

Говард кивнул.

— Все ясно, сэр!

— Кейт, вызывай командиров групп, ставь им задачу. Ко мне Риндо и Уильямса. Начало решающего этапа операции «Персидская ночь», а она действительно подходящая для проворачивания темных дел, в три тридцать, самое позднее в три сорок. На отработку объекта не более десяти минут. Пуск ракет в четыре, максимум в четыре двадцать. Начало отхода после решения вопроса по расчету Шотбари и Махради в четыре сорок. Все. Работать!