Сергей Самаров - Пуля – лучший антидот

Беглецы проскальзывали сквозь пыль, сами с трудом соображая, куда бежать, но все же сверху их передвижение разобрать тоже было возможно, поскольку пыль не держалась облаком единой плотности и разрывы открывали участки для просмотра. И группа почти сразу была накрыта парными выстрелами из «РПГ-7» и несколькими автоматными очередями. Вообще, «РПГ-7», этот мощный гранатомет, если выстрел был произведен осколочными гранатами, буквально косил ряды боевиков. Если кто-то и сумел прорваться, то это были единицы, которых наверняка уже с нетерпением дожидались автоматы группы подполковника Ракитина. Спецназовцы сверху больше не стреляли в беглецов – не видели смысла в стрельбе вслепую, когда другая группа имеет возможность стрелять прицельно.

Другая часть, боґльшая, слушая команду другого командира, прижалась к ближней скале, лишая спецназовцев удобной стрельбы, и двинулась было в противоположную сторону, но тепловизор и их без внимания не оставил:

– Прямо под нами, под скалой... Почти все остальные... Гранаты... Повторили...

И сверху опять посыпались ручные гранаты. Урон, как сообщил снайпер, опять был значительным, хотя и не таким, как при первых двух бросках, когда бандиты держались более кучно.

Но около двадцати человек сумели прорваться к повороту ущелья. А трое бандитов, воспользовавшись плохой видимостью, оседлали-таки свои мотоциклы, хотя и не посадили на них гранатометчиков. Треск двигателей стал слышен даже сквозь частые автоматные очереди. Стреляли все, и сверху вниз, и снизу вверх, но при этом друг друга почти не видели. Никто, кроме старшего лейтенанта Луговкина, не видел и мотоциклистов.

Но еще до того, как мотоциклы сумели сорваться с места, из палатки вдруг выскочил «краповый» капитан и тоже ухватил мотоцикл. Первые трое успели оторваться от капитана, сразу подняв двухколесные машины на дыбы и стартанув после этого предельно резко. Валтузин не был мотокроссменом и так стартовать не умел. Да и кроссовый мотоцикл легкий и не слишком мощный, и нелегко ему было справиться с капитанским весом. Но все же Валтузин поехал достаточно быстро, хотя ехать ему было, кажется, очень неудобно, потому что капитан надел один рюкзак на спину, а второй на грудь. Такой груз защищал его от пуль и осколков, хотя капитан, скорее всего, так нагрузился не для защиты.

– Пусть едет. Там его встретят... – решил подполковник Гризадубов. – Здесь все кончено. Идем на помощь Везирхану!

Везирхан со своим джамаатом и с оставленным ему в усиление огневой мощи гранатометчиком капитаном Стерликовым ждал с нервным напряжением. Для него это была, естественно, не первая засада, и давно уже он перестал чувствовать волнение перед тем, как нажать на спусковой крючок. Но в этот раз выступать приходилось против своих вчерашних соратников, и потому эмир нервничал. Это не было предательством, поскольку никаких договоренностей о поддержке ни с кем из чужих джамаатов и Везирхана не было; тем не менее, неприятное чувство нет-нет да и дергало душу. Прослыть предателем Везирхан не хотел, и утешало то, что предали его, назвав организатором эпидемии в республике, предали своих соотечественников, ради шкурных целей пожелав гибели множества людей, а он только мстит предателям и не позволяет другим эмирам бороться со своим же народом. Это была честная борьба и благая цель, и должно было бы отмести все сомнения, – и все же…

Бойцы джамаата лежали по краям устья ущелья, используя вместо бруствера большие камни-валуны, прислушивались к звукам, доносящимся из каменной щели горного хребта, и старались выстроить мысленную картину всего происходящего там. Проще всего это было сделать самому Везирхану, поскольку он через это ущелье несколько раз проходил, и вообще здешние края хорошо знал. Впрочем, капитану Стерликову, хотя он конкретно в этом ущелье не был ни разу, представить происходящее было, может быть, даже легче, чем эмиру Дашаеву: он слышал комментарии старшего лейтенанта Луговкина в наушник своего «подснежника», а декорации существенной роли не играли. Все остальное было ясно из простой логики войны, которую капитан Стерликов уже успел основательно познать. И теперь подсказывал Везирхану Дашаеву, что происходит впереди.

– Боевики у костров сидели. Снайпер сначала прострелил голову Сайдуллаеву, боевики не среагировали, потом помощнику Сайдуллаева Новицкому прострелили задницу. У костров опять никто не среагировал. Винтовка с хорошим глушителем. Выстрел не слышно. А потом подполковник Гризадубов приказал подбрасывать на два метра гранаты, чтобы они навесом падали...

– Зачем подбрасывать? – не понял Везирхан и спросил недовольно: – В игрушки что ли играют там? Почему нельзя просто бросить?

– Если просто бросишь, граната на землю упадет. Люди у костра плотно сидят, один другого закрывает. Два-три человека осколками заденет, и все. Остальные свободны и гуляют, куда хотят... – Капитан старался объяснять доходчиво. – А если подбросить на пару метров, граната до земли долететь не успевает и взрывается над головами. Поражающие элементы разлетаются и сразу кучу валят... Разница в поражении раз в пять выше.

– Хитрый Гризадубов... – то ли похвалил, то ли осудил подполковника Везирхан.

– Он не хитрый, он – опытный. – Стерликов не постеснялся похвалить командира чужой группы. Тем более что он сам с такой тактикой метания гранат столкнулся впервые, и сам удивился не меньше Везирхана. Но своего удивления не показал, чтобы не ронять в чужих глазах авторитет спецназа ГРУ.

– Все равно молодец... – Теперь эмир явно сделал комплимент. – Это не борцовский прием, но умный.

– Еще бы... После этого половину людей положили. Правда, пыль поднялась – видимость плохая. Только один снайпер в прицел с тепловизором все видел. И обстановку докладывал.

– А что, тепловизору пыль не мешает?

– Не мешает. Он тепловое излучение считывает. Снайпер увидел, как двадцать человек в ту сторону ринулись. И показал гранатометчикам. Почти всех накрыли. Только двух выстрелов из РПГ хватило... Остальные под скалами в нашу сторону пошли. Их тоже гранатами побили, но не всех. Часть прорвалась, сейчас идут. Будем встречать...

– Мотоциклы... – доложил один из бойцов джамаата, вслушиваясь в звуки из ущелья.

– Три мотоциклиста пылью воспользовались и прорвались. Без гранатометчиков. Только мотоциклисты. Четвертым на мотоцикле поехал «краповый» капитан. На нем два рюкзака – сзади и спереди. Там деньги. Он часть денег Сайдуллаева прихватил... Несколько сотен миллионов. Тебе, эмир, ставится задача: «повязать» капитана, а деньги вернуть государству, чтобы государство благодарность к тебе почувствовало.

– Я с такими деньгами и без благодарности государства хорошо бы прожил...

– Тебе Гризадубов доверился... Снайпер хотел снять Валтузина с мотоцикла, подполковник не разрешил. Это, сказал, добыча Везирхана. Ему нужно себя показать, чтобы к нему отнеслись с пониманием...

– Не волнуйся. Я на деньги не падкий. Вон они – трещат движками... – Везирхан приподнял голову, чтобы всмотреться в глубину ущелья, но из-за поворота пока еще никто не показался. – Правду Гризадубов говорит, их только в танке не услышишь. Ну, посмотрим, как они летают...

Этот участок ущелья представлял собой готовую природную трассу для мотокросса. И не нужно было никаких ухищрений, никаких наворотов, здесь природа сама постаралась: сделала и глубокие ямы, и лихие взгорки, с которых мотоциклы совершают прыжки…

Мотоциклы наконец-то появились из-за поворота, мотоциклисты словно соревновались друг с другом, стремились обогнать один другого, и ехали почти рядом. Это и в самом деле походило на обыкновенные соревнования. Походило бы... Если бы наблюдатели не знали, что мотоциклисты просто удирают от смерти, и не знают пока, что удирают, чтобы встретить ее в другом месте, и совсем недалеко.

Ямы скрывали мотоциклы и мотоциклистов, потом они из этих ям красиво вылетали, метра по три-четыре парили над землей, пока не скрывались в очередной яме, чтобы через пару секунд снова взлететь. Уже можно было стрелять, но Везирхан не давал команду, ожидая, когда мотоциклисты встретятся с его сюрпризом. Но встреча эта была менее зрелищной, чем сама красивая и стремительная езда. Взлетев с очередного пригорка, мотоциклисты уже увидели, что ждет их впереди, но в воздухе колесу опереться было не на что, и мотоциклисты только зря рулем вертели. Нагромождение неровных и острых камней, натасканных по приказу Везирхана, угробило при приземлении не только мотоциклы, но и мотоциклистов. Слишком велика была скорость, чтобы тело выдержало такой удар о камни. Люди вылетели из сидений, ударились о камни и остались лежать без движения; и только мотоциклы еще несколько метров кувыркались, разбрасывая среди камней куски все еще рычащего металла. И на этом все закончилось. И даже тишина настала какая-то неестественная, гнетущая, не радующая такой победой.