Сергей Зверев - Черный агент белой разведки

Алекс, положив маяк в нагрудный карман рубашки, сел за руль и выехал из гаража.

Медленно проезжая по поселку, он внимательно оглядывал окрестности, но ничего подозрительного не обнаружил. Сканер, принимающий сигнал маяка, должен был находиться где-то недалеко, хотя и необязательно в зоне прямой видимости.

Он с улыбкой представил, как сейчас человек, наблюдающий за монитором сканера, звонит Ли и сообщает, что объект движется, как она отдает команды своим головорезам срочно ехать наперехват.

«Давайте, ребята, давайте, догоняйте», – посмеивался про себя он, подъезжая к повороту. На повороте он свернул направо, в город. Сбросив скорость, Алекс еле тащился по узкой дороге. Наконец, в зеркальце заднего вида он увидел приближающийся автомобиль. Он сдал вправо и остановил джип. Выйдя из машины, Алекс поднял руку. Подъехавшая «Мазда» остановилась.

– Извините, – обратился Алекс к водителю, поигрывая ключами от джипа, – мне нужно в Котабато, а я не уверен, что еду в правильном направлении. Вы мне не подскажете, как туда проехать?

– Ты правильно едешь, парень, эта дорога и приведет тебя в Котабато, – успокоил его пожилой полный филиппинец, радушно улыбаясь. – Ты езжай за мной, я как раз в город еду.

– Спасибо вам большое! Теперь я доберусь, просто я засомневался, на ту ли дорогу я попал. Спасибо!

– Счастливо, парень! – улыбнулся ему водитель «Мазды».

– До свидания! – ответил Алекс и повернулся, чтобы уйти, но ключи выпали у него из рук и упали под водительскую дверь.

– О, черт! – воскликнул он.

Затем, нагнувшись, поднял их, еще раз улыбнулся водителю, как бы извиняясь за свою неловкость, и направился к своей машине.

Толстый водитель «Мазды», помахав на прощание парню рукой, продолжил свой путь, увозя на днище машины радиомаяк.

«Ну вот, теперь можно ехать в лагерь», – облегченно подумал Алекс и, подождав, когда «Мазда» скроется за поворотом, развернул «Чероки».

Дорога до лагеря Ли заняла у него около часа. Только-только начало темнеть, пришлось загнать джип в джунгли и дожидаться полной темноты. Рацию он включил на прием.

Сначала, сразу после того как он заглушил двигатель, тишина казалась идеальной, но потом она начала постепенно наполняться звуками, слышными даже сквозь закрытые окна джипа. Что-то потрескивало, как остывающая печь, шуршало, будто кто-то никак не мог улечься в накрахмаленной постели, ухало, посвистывало, скрипело – кругом кипела невидимая жизнь. Кто-то убегал, кто-то догонял, кто-то кого-то ел.

«Все как у людей», – думал Алекс о ночных обитателях джунглей, изо всех сил стараясь не задремать.

Наконец рация разродилась сигналом вызова.

– На связи! – ответил Алекс.

– Подходи к северной стороне, к ограждению, напротив домика с высокой крышей, он там один такой, и жди меня, – сквозь помехи расслышал он голос Пинчера. – Как понял?

– Понял!

– Тогда до связи. Меня по-прежнему не вызывай. Все.

Алекс выбрался из машины и, с трудом ориентируясь, направился к указанному месту. Несколько раз он терял направление, и ему приходилось приближаться к лагерю, чтобы сориентироваться, но в конце концов нашел нужное место. Затаившись, он стал ожидать Пинчера. От москитов не было покоя, сидеть не шевелясь было невозможно.

Наконец в темноте появилась фигура человека, он шел не таясь, что-то напевая себе под нос, но когда зашел за дом с высокой крышей, резко изменив направление, метнулся к забору, только тут Алекс удостоверился, что это Пинчер.

– Ты здесь? – едва слышно спросил он.

– Да, – так же тихо ответил Алекс.

– Поднимай ограждение и лезь сюда, потом к дому, – быстро сказал Пинчер и отошел.

Алекс, приподняв в указанном месте ограждение, нырнул под него. Затем быстро перебежал к стене домика, где его ожидал товарищ.

– Значит, так! – начал Пинчер. – Они вон в том домике. – Пинчер показал на домик, стоящий в самом центре лагеря, на хорошо освещенной площадке, да и сам дом светился, как рождественская елка. Во всех окнах горел свет, веранда вокруг входной двери была также хорошо освещена.

– Ого! Там, что, будет вечеринка? – спросил Алекс.

– Будет, – ответил Пинчер. – Ждут гостей, ты первый в списке приглашенных.

– И как же мне туда попасть без пригласительного билета?

– Не волнуйся, иллюминацию я притушу ненадолго, тогда и пойдем. Расклад там такой: снаружи двое, визуальный контакт не теряют, придется снимать их одновременно. Дверь закрыта изнутри, за ней еще двое. Священник и женщина в разных комнатах. Направо по коридору. Она – в торцевой, он – ближе к выходу. В какой именно, не знаю – сам на месте разберешься. Сколько еще внутри дома людей, не знаю. Наружных часовых снимаем вместе, одновременно. Освещение погаснет на десять секунд, за это время надо успеть. Мой справа. Я стучу в дверь, мне должны открыть, но не факт... Тот, что откроет, мой, все остальные – твои. Дальше сам, мне светиться нельзя.

– А если тебе не откроют?

– Ну, если не откроют, тогда фейерверк начнем раньше срока, а ты будешь действовать грубо, как ты любишь. Помнишь мальчишник Снайпса?

– Помню, конечно, – усмехнулся Алекс. Наворотил он тогда дел из-за той стриптизерши, разнес чуть ли не весь дом бедного молодожена.

– Ну, вот примерно так и действуй.

– А о каком фейерверке ты говоришь?

– Да заготовил я им парочку праздничных петард. Китайцы обожают фейерверки, пускай порадуются, все ж таки они мои друзья. Черт бы их побрал, этих узкоглазых! – сплюнул Пинчер. – Теперь о том, как будешь уходить...

И Пинчер подробно описал придуманный им план отхода.

– А ты? – спросил его Алекс.

– Я остаюсь. У меня, Алекс, совсем другое задание... Все! Пора! Нападаем, когда они начнут расходиться, следи за мной.

– Понял! Слушай, Пинчер, подожди, – остановил его Алекс, – имя «генерал Кебич» тебе ни о чем не говорит?

– Слышал как-то случайно в разговоре Ли, но кто такой, не знаю, – ответил он.

– Ну, ладно. Вперед!

Охрана лагеря была усилена, Ли ждала появления «спасителя». Она специально поместила приманку в центральном хорошо освещенном домике лагеря. В него трудно было пробраться, и уж совершенно невозможно, как она считала, выбраться. Ворота лагеря были закрыты и хорошо освещены. На вышке стояли два часовых, один с прибором ночного видения на лбу.

Ли подготовила ловушку и с нетерпением ждала жертву, но час проходил за часом, а птичка не торопилась в расставленные силки. Ее уже начали одолевать сомнения, а что, если он не явится, ведь и такое может быть. Вдруг священник не соврал ей, и они действительно не вкачали в него антидот? Нет. Такого просто не может быть! Иметь в руках лекарство и не воспользоваться им? Нет, это невозможно! Ну, не придет – и черт с ним! Сделка состоится завтра, и он вряд ли теперь сможет ей помешать, но спокойнее было бы знать, что он мертв, гораздо спокойней.

Ли сидела у окна в кресле-качалке и, потягивая коктейль из высокого бокала, смотрела на стоящий у ее ног контейнер. Вся ее будущая жизнь заключена сейчас в этом пластиковом контейнере, ее жизнь и миллионы чьих-то смертей.

Ее жизнь против миллионов и миллионов чужих. Справедливо ли это? Жестоко ли? Наверное, несправедливо и жестоко, но это была ее жизнь, единственная и неповторимая. А те, что умрут, обеспечивая ей счастливую жизнь, она их не знает и никогда не узнает. Они для нее даже не люди, со своей единственной и тоже неповторимой жизнью, они просто статистика. Плевать! Уж так устроена жизнь, и в этом не ее вина, всегда кто-то умирал, умирает и будет умирать за чужие амбиции, идеи, страсти, мечты и планы. И этого не изменить. Плевать!

Ли, оторвав взгляд от контейнера, выглянула в окно. Что-то там было не так! Но что именно? Ну, конечно, домик-ловушка не освещен! Что за черт!

Она схватила рацию.

– Жуй, что там с электричеством?

– Все в порядке, Ли, предохранитель выбило, – спокойно ответил ей часовой, сидевший у распределительного щитка. – Уже включаю!

Домик вновь засветился.

«Фу ты, господи! – облегченно подумала Ли. – Я уж думала, началось. Но проверить все же надо».

Она опять взяла рацию и вызвала Сена, дежурившего внутри домика.

– Сен! Говорит Ли, ответь! Сен!

Но из динамика рации раздавался лишь слабый треск. Сен не отвечал.

– Готов? – спросил Алекса Пинчер.

– Готов! – ответил тот.

– Тогда считай, что вечеринка началась! Гашу свечи и вперед! Запомни: на все про все не более десяти секунд, – сказал Пинчер и нажал кнопку какого-то устройства, и тотчас свет в домике и еще в некоторых частях лагеря погас.

Алекс в два прыжка достиг часового, который был левее. Одна рука привычно легла на плечо, ладонь другой на подбородок, рывок, мягкий хруст шейных позвонков – и расслабленное тело уже лежит на земле. Все! Готов!