Сергей Самаров - Антишулер

— Еду. Возвращаюсь. Я еще рядом.

— Жду вас на этаже в холле.

Нажав кнопку отбоя, я отдал трубку Ирине.

— Большие секреты? — спросила она.

— Нет. Просто я понял, за что меня хотели убить, и, наверное, даже понял, кто именно.

— Кто? — спросила она серьезно, словно знала хоть кого-то из этой компании и готова была защищать меня.

— Скорее всего некий человек по фамилии Арканов. Рассказать, как все было?

Мне захотелось обкатать всю версию на Ирине до того, как высказать ее полковнику.

И я рассказал все, что сумел сообразить. К моему удивлению, она вдумчиво выслушала и тут же, к моему удивлению, нашла логическое противоречие в моем рассказе.

— Но тогда Арканов должен был знать, что в этот вечер к Рамазану приедет с деньгами брат.

Меня это замечание чуть не убило. Она была права, а моя красивая версия распадалась, рассыпалась в порошок. А я так поторопился обнадежить полковника Сапрыкина. Тем не менее рассказать все полковнику я должен. Противоречия в действиях Баринова в самом деле есть. И чем-то ведь они были вызваны.

Полковник приехал быстро.

— Уже идет, — сказала Ирина, обернувшись на быстрые шаги в коридоре. — Я уйду, чтобы не мешать.

— Подожди меня в палате. Я что-то устал от ходьбы. Поможешь вернуться.

Сапрыкин подошел, еще раз пожал мне руку, пододвинул ближе соседнее кресло и сел ко мне лицом. Приготовился слушать.

— Докладывай.

— Я, может быть, поторопился, товарищ полковник. Уже после звонка вам обнаружился прокол в моих размышлениях.

— Докладывай. Разберемся.

Я все выложил.

— Красиво. Немножко мудро, но красиво. А в чем сомнения, я не понял?

Я объяснил.

— Нет. Это не сомнения. Вернее, несущественные. Арканов давно и по многим делам сотрудничал с Александром Латыповым. Возможно, и в деле торговли оружием тоже. И вполне мог знать о приезде Александра. И даже мог что-то подстроить так, чтобы Александр вынужден был отправиться в ту ночь к брату. Но это мы выясним. А ты со своей версией в точку попал и опять оказался в большом выигрыше. И даже я, как твой напарник, тоже в выигрыше. Есть много вещей, которые тебя не касаются и которые тебе знать вовсе не обязательно. Хватит того, что я их знаю. Но твоя версия прикрывает все дыры в нашем расследовании. И я немедленно выезжаю туда, чтобы задержать Арканова и Баринова. Три с половиной — четыре часа в дороге. Там еще пара часов. Таким образом, через шесть часов благодаря твоей памяти, антишулер, завершится большое и сложное расследование. Я позвоню тебе, как все закончим. Сообщу результат. Тебе же интересно, наверное.

— Это трубка Ирины, медсестры. Но она оставит ее мне. Звоните.

— И еще тебе, по всей видимости, придется дать окончательные официальные показания, а возможно, и выступить свидетелем в суде. Будь готов.

— А мне терять нечего. Я готов, товарищ полковник.

Я встал одновременно с Сапрыкиным и совсем забыл об усталости, на которую недавно жаловался Ирине. Слова полковника окрылили меня, и захотелось летать. Но ходить я мог еще с трудом…

Если уж день складывается удачно, то во всем и до конца. В «перевязочной» мне чуть не по секрету сообщили, что у меня удивительно быстро затягиваются все раны. Я, в принципе, и сам об этом догадывался и именно для этого постоянно делал упражнения, разгоняющие в организме кровь. Тем не менее получить подтверждение было приятно.

Весь день у меня было прекрасное настроение. И даже менты в палате перестали меня раздражать. Уже не хотелось окончательно отгрызть омоновцу укушенный палец. Даже то, как он гордо этот палец перед собой носил, меня перестало раздражать. День пролетел незаметно. Я ждал звонка от полковника Сапрыкина.

Алексей Васильевич позвонил даже раньше, чем я предполагал:

— У нас тут, Шурик, неудача. Баринова мы в живых не застали. Кто-то опередил нас на несколько часов. Выстрел в голову в упор. В рабочем кабинете. Пистолет, видимо, с глушителем. Никто не слышал выстрела. Арканова найти не смогли. Дома сказали, что утром он уехал в командировку. Куда — не сообщил. Объявили его в розыск. Твоя версия очень заинтересовала самого Рамазана. Он больше других озабочен происшествием, хотя и расстроен, что в дело вмешалась ФСБ. Он понимает, что его казино теперь обязательно закроют и никакая дружба с ментами не поможет. Но поставить Рамазана в известность, не упоминая тебя как автора версии, мы были вынуждены. Он показал нам помощников Арканова. Твоих друзей из старенького «Москвича». Их сейчас допрашивают. Я приеду к тебе завтра. Составим официальный протокол допроса. Я все, чтобы тебя не задерживать, напишу заранее. Тебе останется только прочитать и подписать. В то же самое время, как и сегодня. Жди.

— Буду ждать, товарищ полковник.

Время незаметно подошло к ужину. Ужин мне уже после того, как все соседи по палате отправились в столовую, принесла Ирина. Как раз я и отдал ей трубку мобильника, надобность в которой у меня уже отпала. Ел я без ее помощи, самостоятельно, но с жидкой кашей справился быстро. От чая отказался по причине полного отсутствия вкуса чая в том напитке, который за него выдавали. Ирина начала устанавливать пузырек с физраствором для капельницы в стойку, когда зазвонил телефон. Оставив на время работу, она ответила и почти сразу протянула трубку мне.

— Кажется, снова полковник. Срочно требует.

— Слушаю, Алексей Васильевич.

— Шурик, будь осторожен. Арканов выехал в Екатеринбург. Это сообщили парни из «Москвича». Он знает, где ты, и намеревается до тебя добраться. Он же, видимо, застрелил Баринова. Я только что разговаривал с областным управлением ФСБ. Тебе высылают охрану. Два человека под видом больных будут постоянно находиться в холле рядом с твоими дверьми. Еще два человека останутся в машине внизу. Тебя прикроют, не волнуйся, но на всякий случай будь осторожен. Мало ли что. Ты у нас парень шустрый, бегать начинаешь самостоятельно. Вдруг позвонят и попросят спуститься. Не спускайся. Предупреди охрану, если такой звонок будет. Они блокируют выходы.

— Я понял, товарищ полковник.

— У меня все. До завтра.

— До завтра, товарищ полковник.

Я отключился от разговора и вернул Ирине трубку.

— Что-то серьезное?

— С чего ты взяла?

— Голос у полковника был серьезный.

— Пустяки. Арканов от них улизнул и выехал в Екатеринбург, чтобы убить меня. Он знает, где меня искать. Скоро приедет охрана из местной ФСБ. Меня будут охранять почти как члена правительства. Похоже, без моих показаний, которые еще не занесены в протокол, у следственной бригады нет никаких доказательств против Арканова. И он это понимает.

— Когда охрана приедет?

— Как соберутся, так сразу… Думаю, уже выехали. Вот-вот будут.

Ирина вздохнула и продолжила работу. Пузырек с раствором наконец-то был установлен. Я уже засучил рукав пижамной куртки и приготовил руку. Ирине осталось только подсоединить к пузырьку саму капельницу, которую она только что распаковала.

— За что мне такую иглу прописали? — ужаснулся я, глядя на капельницу. — За неуважение к рукам лечащего врача?

— Не переживай, — успокоила меня Ирина. — Большая игла втыкается в пробку пузырька. Для тебя есть маленькая.

Она приготовилась проткнуть большой иглой резиновую пробку, когда со скрипом открылась дверь в палату и вошел человек в синем врачебном операционном халате. В руках человек держал пластиковый пакет. Сам он, увидев меня, сильно заулыбался.

Я узнал его сразу.

— Привет, Шурик, — сказал Арканов. — Я буквально на несколько секунд забежал. Тебя проведать. Принес тут тебе кое-что.

— Привет, господин Арканов, — сказал я, наблюдая, как он держит пакет левой рукой за одну только ручку, а правая что-то в этом пакете ищет.

Пакет вдруг стал подниматься до горизонтального положения, потом у него лопнуло дно, и я увидел наставленный мне в грудь глушитель пистолета. Умирать не хотелось. Просто очень не хотелось умирать. Хотелось хотя бы Ирине успеть сказать, где я спрятал выигранные деньги. Чтобы зря не пропали. Но я понимал, что Арканов свидетеля в живых не оставит. И, поскольку я не мог оказать сопротивления, решил умереть спокойно и с достоинством. И закрыл глаза.

Открыл их от стука падающего тела и успел увидеть только, как выпрямляется Ирина, совершившая классический фехтовальный выпад, только вместо рапиры она использовала большую иглу от капельницы, которая вместо пробки от пузырька воткнулась Арканову в глаз. Она так и торчала оттуда вместе с самой капельницей. Но Арканов был еще жив. Упав, может быть, на какой-то момент и потеряв сознание, он уже пришел в себя и попытался сесть, нащупывая рукой оброненный пистолет. Пакет валялся в стороне от кровати. А пистолет, видимо, залетел под кровать. Арканов увидел это и полез за ним. Я ударил его рукой по затылку, но сам чувствовал всю бесполезность такого удара, лишенного и силы, и резкости. Я был еще слишком слаб.