Фридрих Незнанский - Обыкновенная жадность

— Таким образом, — констатировал Саша, — после обнаружения его «места заключения» подозрения вновь упали бы на Банникова: знал про эту псевдо-Дубну, получается. Да, неглупо… Если б, конечно, все прошло по его плану! А? Вячеслав Иванович хмуро кивнул:

— Да уж… Причем, если валить все на нашего бизнесменишку, ведь что получается? После того как Белецкий его убивает, люди якобы Банникова естественным образом бросают «несчастного пленника» на произвол судьбы, после чего он и «освобождается» из плена в подвале. Можно сказать, комар носа не подточит! А далее — дележ капитала Славского в пропорции «фифти-фифти». Ты, кстати, с нашим американцем успел пообщаться и доложиться?

— Зря иронизируешь, — упрекнул друга Саша. — Хороший мужик этот Славский оказался… Планов своих по отношению к Марте Антоновне менять не стал… Тем более что братец ее не пожалел, когда за оригиналом «Соглашения» наведывался в собственную квартиру… Конечно, убивать бы он там никого не стал, рассчитывал, видать, по-тихому свистнуть оригинал… Но ведь и нервов сестры-инвалида не пожалел, когда, обнаружив отсутствие и ее, и бумаги, устроил там разгром! Сволочь, одним словом…

— Деньги, братцы, да еще такие огромные, и не таким, как Белецкий, глаза застилали, — возразил Грязнов. — К тому же, Саня, про первую чеченскую забывать тоже нельзя. Много их оттуда нормальными-то вернулось? То-то и оно! А ты, как говорят нынешние полуподросшие, ништяк! Честно если, лично я просто уверен был, что за всем этим стоит наш подразорившийся бизнесменчик…

Александр Борисович немного поколебался, бросив при этом неуверенный взгляд на Яковлева, но все же решился:

— Вообще-то, если б не моя Ирина Генрихов-на, я б еще долго до сути доковыривался…

Володя, которому относительно событий в семье Турецких известно ничего не было, в отличие от Вячеслава Ивановича, посмотрел на Сашу непонимающе.

— Ты что же, снова ей материалы следствия показывал? — со смешком поинтересовался Слава.

— И показывал! В том смысле, что фигурантов дал послушать! И, к твоему сведению, Ирина твердо и безапелляционно заявила мне, что «заказчика» среди них категорически нет! А в Славского она, можно сказать, почти влюбилась! Тьфу-тьфу-тьфу!

— Э-э-э… — начал было Яковлев, но, поймав предостерегающий взгляд своего шефа Грязнова, счел за благо не продолжать и, живенько поднявшись с кресла, озабоченно посмотрел на часы. — Мне, похоже, пора, Сан Борисыч, — пробормотал он и, подумав, добавил: — Надо бы еще с Галкой Романовой повидаться…

— Повидайся, — фыркнул Турецкий, — будешь очень кстати в качестве психологической бригады: они с Померанцевым в его кабинете сидят, помогают друг другу раны зализывать, нанесенные тем фактом, что главное, по их мнению, пропустили… А виноват кто? Нехороший шеф виноват!.. Одну услал на никому не нужное задание, другого писарем определил, пока вы там воевали, опасного преступника брали почти что голыми руками!

— Так ведь и правда, — улыбнулся Володя.

— А ты чего хотел? Чтоб Померанцев в очередной раз свою башку под возможные пули совал, практически не имея соответствующего опыта? Чтоб я девчонку под те же пули на взятие отправлял?

— Что вы!

— «Что вы…» — передразнил его Саша. — А иначе и того, и другого хрен удержишь… Ладно, иди к этим сотоварищам по тому, что они сочли большим несчастьем! — И, как только они со Славой остались в кабинете вдвоем, тут же схватился за телефон, предварительно подмигнув Грязнову: — Сейчас мы с тобой кой-чего сорганизуем… Алло, Иришка? Это я! Как смотришь на то, чтобы мы со Славкой нагрянули к нам для совместного с тобой празднования общей победы?… Так и знал, что обрадуешься!.. Тогда давай говори, чего у нас там, в холодильнике, не хватает? Водяра есть, тебе, как всегда, красненького, полусухенького, это ясно… Почему не ясно?… Как это — морковный сок?… Вместо вина, я не ослышался?… Какой еще сюрприз? Ты что — вступила в общество борьбы за абсолютную трезвость, что ли?…

Послушав еще некоторое время свою супругу, Александр Борисович положил трубку на место и задумчиво посмотрел на генерала Грязнова.

— Что? — заволновался тот. — Не разрешает праздновать?

— Разрешает, и даже очень рада, — отозвался Саша. — Не в том дело!

— А в чем?!

— Женщины — существа странные и загадочные, — вздохнул Турецкий. — Проживи еще сто лет, все равно их логика останется загадкой без правильного ответа.

— Твоя — тоже! Во всяком случае, в данный момент я никак не возьму в толк, что ты имеешь в виду: Иринка тебе что, велела купить в качестве напитка «Вдову Клико» непосредственно из подвалов производящей фирмы?

— Наоборот, вместо всю жизнь любимого ею полусухого каберне велено приобресть всю жизнь ненавидимый ею же морковный сок… Экая гадость! — красноречиво скривился Саша. — Да еще говорит, что это связано с каким-то сюрпризом, который она мне готовит… Как думаешь, может быть действительно приятным сюрприз, связанный с литровым пакетом этой мерзости?

Прежде чем ответить, генерал Грязнов немного подумал. Потом в его глазах мелькнула какая-то мысль. Потом эта мысль исчезла так же быстро, как появилась, и он недоуменно развел руками:

— Понятия не имею… Кто их, женщин, действительно знает? Только не я — старый и, можно сказать, почти уже дряхлый холостяк… И очень, между нами говоря, этому рад!

— Тому, что не знаешь, или тому, что холостяк? — прищурился Александр Борисыч.

— Я имел в виду второе, не при тебе, женатом, будь сказано! Дискуссию на эту тему считаю закрытой еще до ее открытия, предлагаю двигаться к месту действия. Там, на месте, все и выясним!

— Разумно! — усмехнулся Александр Борисович и поднялся из-за стола.

За окнами его кабинета все ярче разгорался необыкновенно теплый и яркий день конца апреля. Рабочий, между прочим, день. Но мог, в конце концов, и Саша Турецкий, хотя бы крайне редко и по вескому поводу, позволить себе нарушение трудовой дисциплины? Тем более в отсутствие шефа и друга Меркулова, отбывшего накануне в составе президентского сопровождения в далекую восточную страну? Мог! И это было только справедливо.

— Ладно, двигаем навстречу загадочному сюрпризу, — подвел он черту под различными сомнениями.

И они, разумеется, двинули.

1 См. роман Ф. Незнанского «Возьми удар на себя».

2 См. роман Ф. Незнанского «Роковое наследство».

3 См. роман Ф. Незнанского «Возьми удар на себя».

4 Катран — игорный дом, карточный.

5 Отец Владимира Яковлева, Владимир Михайлович Яковлев, работает в МУРе.