Дирк Касслер - Гаванский шторм

– Думаю, покойный У. О. Бентли сегодня гордился бы мной, – Дирк улыбнулся. – Что заставило тебя прийти в офис в воскресенье?

– Опасная экологическая обстановка в Карибском море. Хайрам может рассказать более подробно, но складывается впечатление, что на юге Кубы возник ряд мертвых зон.

Они втроем подошли к центральной панели, где стучал по клавишам Хайрам Ягер, глава информационно-вычислительного отдела НУПИ.

– Добрый день, мистер и миссис Питт, – сказал он, не поднимая головы. – Пожалуйста, садитесь.

Не подчинявшийся никаким правилам Ягер носил длинные волосы, собранные в хвост, и был одет так, словно только что вышел из бара для байкеров.

– Извините, что испортил выходные, но мы с Руди решили, что вам следует ознакомиться с новыми данными, поступившими с наших спутников.

Он указал на верхний угол видеостены с изображением Мексиканского залива и Карибского моря.

– Это обычная фотография. А теперь я вам покажу изображение, увеличенное при помощи цифровых технологий.

На мониторе появился новый снимок, который совместился с первым и засверкал яркими цветами. Вдоль восточного побережья залива вилась блестящая красная лента.

– И что означает выделенное красным? – спросила Лорен.

– Мертвая зона, если судить по яркости, правее Миссисипи, – сказал Питт.

– Так и есть, – сказал Ганн. – По изображению со спутника можно определить изменения интенсивности отражения света от поверхности океана, что позволяет нам сделать оценку органического содержания воды. Море возле дельты Миссисипи – классическая мертвая зона. Высокое содержание питательных веществ в реке от удобрений и других химических отходов приводит к стремительному росту планктона – начинается бурное цветение водорослей. А это, в свою очередь, ведет к уменьшению количества кислорода в воде и гипоксии, убивающей всю морскую флору и фауну. Район дельты реки Миссисипи является мертвой зоной, которая давно тревожит ученых.

Лорен обратила внимание на красные ленты, расчертившие прибрежные воды от Техаса до Алабамы.

– Я не знала, что все так далеко зашло.

– В дельте находится самая большая мертвая зона, – продолжал Ганн, – но здесь видно, как широко она распространилась.

– Конечно, все это так, – вмешался Дирк, – но мы уже много лет знаем о мертвой зоне в дельте Миссисипи.

– Извините, шеф, – сказал Ягер. – Но наше внимание привлекли более южные регионы.

Он показал на три бордовых пятна в водах к северо-западу от Ямайки. Пятна располагались вдоль неровной линии и шли мимо Каймановых островов к западной оконечности Кубы.

Ягер застучал по клавишам, увеличивая изображение.

– Мы обнаружили внезапное появление новых мертвых зон.

– А что означает темно-бордовый цвет? – спросила Лорен. – И почему пятна становятся более темными к северо-западу?

– Похоже, там резко увеличился рост фитопланктона, – сказал Ганн. – И его плотность даже выше, чем в дельте Миссисипи. Они быстро увеличиваются в размерах, но нельзя исключать, что это временное явление, – он кивнул Ягеру, который вывел на монитор серию фотографий, сделанных со спутника.

– Это нечто вроде замедленной съемки, – продолжил Ганн. – Все началось примерно три месяца назад.

На исходном снимке аномалии отсутствовали. Но уже на следующем появилась яркая точка, потом еще два бордовых пятна. И всякий раз возникала новая мертвая зона, а прежние теряли яркость.

– Таким образом, под влиянием каких-то факторов начинается расширение мертвой зоны, но постепенно она исчезает и возникает в другом месте. Как видите, имеется тенденция к смещению с юго-востока к северо-западу.

Питт рассматривал изображения распространившихся мертвых зон.

– Странно, что все они довольно далеко от суши. Получается, они возникли не из-за загрязнения, которое несут реки.

– Совершенно верно, – кивнул Ганн. – Бессмыслица какая-то.

– А если кто-то сбрасывает ядовитые отходы в море? – предположила Лорен.

– Такое возможно, – сказал Ганн. – Но почему именно там? Человек, нарушающий законы, не стал бы отплывать так далеко от берега.

– Наше внимание привлекла гибель рыб и очевидное приближение мертвых зон к Мексиканскому заливу. Мы нашли многочисленные статьи в средствах массовой информации на Ямайке, Каймановых островах и даже на Кубе, где говорится о больших количествах мертвой рыбы и морских млекопитающих, которых выбрасывает на берег в милях от видимых нами зон. Мы не можем утверждать наверняка, что между ними есть какая-то связь, но если это так, то негативное влияние загрязнения гораздо выше, чем кажется на фотографиях.

Лорен снова посмотрела на изображение Луизианы.

– Нельзя допустить еще одной экологической катастрофы в Мексиканском заливе после той, что случилась в результате разлива нефти.

– Именно это нас и тревожит, – признался Ганн. – Если мертвые зоны начнут распространяться в Мексиканском заливе с такой скоростью, которую мы сейчас наблюдаем, результаты могут оказаться катастрофическими.

Питт кивнул.

– Нам необходимо выяснить, что является причиной их возникновения. А какую информацию дают наши гидрологические буи?

Ягер вывел на экран изображение земного шара. Сотни крошечных мигающих огоньков были разбросаны по всей карте, они показывали положение морских буйков НУПИ по всему миру. Связанные со спутниками буи измеряли температуру воды, ее соленость и состояние моря, и данные непрерывно поступали в компьютерный центр Ягера. Хайрам укрупнил изображение и сосредоточился на Карибском море, выделив несколько дюжин буйков. Однако ни один из них не находился рядом с мертвыми зонами.

– Боюсь, у нас нет ни одного буя на пути мертвых зон, – ответил Ягер. – Я проверял показания ближайших, но они не показывают ничего необычного.

– Нам необходимо получить надежную информацию из мертвых зон, – сказал Дирк. – Как относительно наших научно-исследовательских судов?

– Ближайший крупный корабль – «Саргассово море», – Ягер вывел на экран положение всех кораблей НУПИ.

– «Саргассово море» находится в Ки-Уэсте, где осуществляются подводные исследования под руководством Эла Джордино, – добавил Ганн. – Ты хочешь, чтобы я связался с ним и направил его корабль исследовать мертвые зоны?

Ягер закатил глаза.

– Элу понравится.

Питт посмотрел на карту.

– Нет, в этом нет необходимости.

Лорен перехватила взгляд мужа и сразу поняла, о чем он думает.

– О, нет, – она покачала головой и нахмурилась. – Только не этот твой зов глубин.

Питт лишь посмотрел на жену и улыбнулся.

День Революции закончился рано. Прошло шестьдесят три года с тех пор, как Фидель Кастро и отряд повстанцев атаковали армейские казармы в Сантьяго, что привело к свержению кубинского лидера Фульхенсио Батисты. Теперь праздновать было нечего. Экономика все еще оставалась разваленной, продовольствия не хватало, достижения науки и техники, которыми наслаждался весь мир, никак не сказывались на жизни Кубы. Кроме того, вновь появились слухи, что жить Эль Команданте осталось совсем немного.

Альфонс Ортис допил мохито, шестой за вечер, и стал пробираться к выходу из стильно обставленной квартиры.

– Вы уходите так рано? – спросила хозяйка, подловившая его у двери.

Лицо полногрудой жены министра сельского хозяйства скрывал толстый слой макияжа.

– Я должен хорошо выглядеть, ведь завтра мне выступать с речью в аэропорту «Хосе Марти», посвященной его модернизации. Эскобар здесь?

– Спекулирует своим авторитетом с министром торговли, – она кивнула в сторону мужа.

– Передайте ему мою благодарность. У вас получилась превосходная вечеринка.

Женщина улыбнулась, услышав фальшивый комплимент.

– Мы счастливы, что вы смогли к нам прийти. Удачи вам во время завтрашней речи.

Ортис, уважаемый вице-президент могущественного Государственного совета, неловко поклонился и выскочил из квартиры. После пяти часов, проведенных в разговорах с половиной кабинета министров, ему хотелось поскорее глотнуть свежего воздуха. Спустившись по лестнице с третьего этажа, он пересек чистый вестибюль, вышел на улицу и сразу ощутил теплый ветерок, наполненный громкими звуками национального праздника.

Ортис прошел по покрытому трещинами тротуару и помахал припаркованному неподалеку черному седану. Тут же загорелись фары, и к нему подъехал китайский «Джили». Ортис распахнул заднюю дверь и плюхнулся на сиденье.

– Отвези меня домой, Роберто, – сказал он, обращаясь к морщинистому водителю.

– Вам понравился прием?

– Примерно как мигрень. Безмозглые болваны стараются вновь пережить прошлое. Никто в правительстве не хочет думать о завтрашнем дне.

– Кроме нашего президента. И ему нравится ход ваших мыслей. Наступит день, когда он поставит вас во главе государства.