Андрей Анисимов - Бомба для Аль-Каиды

– Он еще там? – Она спросила едва слышным шепотом.

Он понял и кивнул:

– Одевайся. Я сейчас позвоню. – Она не ответила, но попыталась подняться. Он подал ей руку. Когда она встала на ноги, выбежал в прихожую, достал из кармана плаща мобильный телефон и набрал номер милиции.

Горенка. Конно-прокатная ферма

В окрестностях Киева.

12 ноября 2010 года.

Министр обороны Никола Вениаминович Дыбенко пригласил двоюродного брата на верховую прогулку и теперь топтался возле оседланной лошади, приноравливаясь на нее забраться. Рядом с конюшнями стояли три джипа. Охрана, стеснительно наблюдая за нерешительными действиями босса, оставалась возле машин, и только их начальник, Виктор Заруба, возвышался своим мощным торсом над фигурой хозяина. Брат министра, Петр Макарович Дыбенко, ловко вскочил в седло

– Ты, Никола, вечно выкинешь финт ушами. В такую погоду только верхом кататься… – И хоть лицо его сохраняло маску отвращения, справлялся с лошадью он куда сноровистей сановного брата.

– Не скули, Петро. Верховая прогулка в любую погоду полезна. И в лесу поговорить можно. На деревьях Лазовой прослушки не поставит. Бюджет СБУ ему не позволит.

Виктор Заруба подсадил хозяина и, вложив ему в руки повод, спросил:

– Вас сопровождать? – Начальник охраны обладал зверской силой, но соображал туго. Никола Вениаминович ценил Зарубу за эту силу и преданность. Тот, не раздумывая, мог убить человека одним ударом кулака.

– Можешь нас сопровождать, Витя, но на расстоянии. Вы нас видите, мы вас нет.

Охранник уважительно кивнул и пошел открывать ворота. Он весьма гордился, что министр обороны, его хозяин, беседует с ним на равных. Но Заруба знал свое место и дистанцию соблюдать умел. Проводив удаляющиеся фигуры подозрительным взглядом маленьких бесцветных глаз, он побежал к машинам и уселся в головной джип. Охранники расселись в два других, и три джипа, дождавшись, пока всадники удалятся на приличное расстояние, медленно покатили следом.

Кроме двух братьев, охотников скакать верхом сегодня в Горенке не нашлось. Братья Дыбенко легкой рысцой пересекли пустынное поле, и Петр Макарович пришпорил своего скакуна. Его конь перешел в карьер, выбрасывая из-под копыт комья мокрого снега. На Украине установилась оттепель, и проселок начал подтаивать.

– Эй, нельзя ли потише!? – Крикнул вдогонку брату Никола Вениаминович: – Не на скачки собрались.

– Дай жеребчикам разогреться. Застоялись за ночь горемыки. – Ответил Петр Макарович, но коня осадил и любовно похлопал по холке. К лошадям и собакам, в отличие от людей, он испытывал нежность.

Минут десять всадники трусили молча. Сзади медленно катили джипы с охраной. За полем начинались парки Пущи Водицы. В этом пригороде Киева промышленных объектов не строили. Дубравы, чистый воздух и каскады прудов создавали рядом с мегаполисом зеленый рай. Недаром здесь скупали участки киевские богачи, и правительство Украины давно имело свои летние резиденции.

На дорожке, проложенной по берегу пруда, наездники перевели лошадей на шаг и пустили рядом.

Никола Вениаминович начал беседу с упрека:

– Судя по твоему звонку из Москвы, ты все просрал.

– При чем тут я? Этот кретин уперся.

– Не того выбрал и сорвал хорошее дело. Хоть следов не оставил?

– Ты же меня знаешь. – Ухмыльнулся Петр Макарович и, чтобы не удариться о сучковатую ветку дуба, пригнул голову.

Никола Вениаминович тяжело вздохнул:

– Ты меня оставил без выбора. Теперь одна дорога, придется вступать в «Национальный реванш».

– Ну и в чем проблема? Силовой вариант куда вернее. Чего ты трусишь? Я же вступил, и, видишь, пока жив.

Возле мостика Петр Дыбенко придержал свою лошадь, пропуская брата. Для двух наездников горбатый мостик оказался узковат. Джипам охраны пришлось объезжать стороной, но водители прибавили скорость и опять замаячили сзади.

– Тебе все равно, а я министр обороны. – Ответил Никола Вениаминович, дождавшись, когда попутчик снова окажется рядом.

– Пока, министр. – Многозначительно изрек Петр Макарович.

– Что будет потом, один Господь знает.

– И еще ребята из Национального реванша. – Ехидно уточнил родственник.

– Боязно мне, Петро. Слишком она хитрая. Может опередить.

– Эта сука тебе верит. А если она человеку верит, можешь быть спокоен, проверять не будет.

– Так-то оно так. Но есть один момент. Тут в Киев три американских генерала прилетают. Правда, неофициально, но все равно их визит от нее не скроешь.

– Зачем прилетают? – Живо заинтересовался брат министра.

– Пока сам не знаю. Но в разговоре мне намекнули, премьершу хорошо бы к ним не подпускать. Я договорился с президентом. Он устроит загородный прием и ее не пригласит. Там можно будет спокойно с американцами пошептаться.

– А кто переводчик?

Никола Вениаминович оглянулся на джипы охраны, словно опасался, что его услышат. Но внедорожники выдерживали дистанцию, и министр успокоился:

– Один из них говорит по-русски.

– Ну и считай вопрос решенным.

– Не скажи. Даже частный визит генералов Пентагона ее наверняка заинтересует. Мне придется темнить – вот и повод для подозрения.

– Выкрутишься.

– Как знать. Лазовой мне не очень доверяет.

– Натан большая сволочь. Его первым на плакучей иве повесим.

– Как бы он тебя раньше не шлепнул.

– Меня за что? Я простой украинский бизнесмен. Шпионажем не балуюсь, чинов не ищу.

– Ты в политику полез. В партию «Национальный реванш» вступил… А это уже не простой украинский бизнесмен. Кстати, как тебе партия?

– Партии все одинаковые. Верхушка жрет друг друга и рвет куски пожирнее. Простые члены платят взносы и бегают с лапшой на ушах.

– Не с лапшой, а со знаменами и лозунгами. – Поправил брата министр.

– Какая разница. Они все ждут, когда их флаги вместе с жидами и москалями по всему Киеву развесят. Чернь всегда жаждет кровушки ближнего. Но по библии ближнего нельзя, так хоть иноверца.

– Циник ты, Петро…

– Зато ты у нас, Никола, натура поэтическая. Доллары в рифмы укладываешь.

– Не напоминай, совсем доллар скатился. – Министр обороны смачно сплюнул и потянул повод. Они обогнули пруд и пустили лошадей рысью. Минут десять трусили молча. Когда снова перешли на шаг, Никола Вениаминович спросил у брата:

– Ты сам, Петро, веришь в эту затею?

– Верю, господин главнокомандующий. Сидеть тебе в кресле главы правительства. – Ответил Петр Макарович и пустил своего жеребца в карьер. Министр обороны хотел крикнуть брату, но передумал и поскакал следом. Ему вскоре предстояло испытание, во время которого удержаться в седле будет куда труднее.

Москва. Остоженка.

Квартира Василия Дмитриевича Клименко.

12 ноября 2010 года

Клименко-старший лежал в постели, накрывшись теплым пледом, и перечитывал документ. Сегодня утром он получил его из Германии.

«Сообщаем по вашей просьбе, что генерал-лейтенант Ренц, первый военный комендант Львова, за допущенные беспорядки в городе был расстрелян по личному приказу Адольфа Гитлера». Дальше шли даты и номера приказов. – Выходит, как я и думал, к погрому во Львове в день прихода немцев нацисты отношения имели, а вермахт, скорее всего, нет. Это совместные подвиги эсэсовцев и господина Бандеры…

Василий Дмитриевич Клименко родился в Черновцах. За неделю до начала Второй мировой войны семья переехала во Львов. Отец Дмитрия Васильевича служил офицером, и где ему жить и работать, решали за него.

Наступления армий Третьего Рейха произошли столь стремительно, что военкомат, где служил родитель, едва успел увезти своих сотрудников и часть архива. Эвакуировать семьи военных власти опоздали. Маленький Дмитрий остался с мамой в еще необжитой квартире. День, когда в город вошли части Вермахта, ребенок запомнил на всю жизнь. Это был самый страшный день в его жизни. Ничего страшнее он никогда не видел. Хотя повидать ужасов довелось немало. И дело было совсем не в солдатах вермахта.

Началось с того, что он вместе с соседскими детьми Розочкой и Ефимчиком побежал на улицу смотреть немцев. Те входили в город спокойно. Никакой стрельбы или сопротивления частям неприятеля никто не оказывал. Это были улыбчивые молодые парни в гимнастерках с засученными рукавами. Народ встречал их цветами. Они улыбались и подмигивали девушкам. Немцы маленькому Васе понравились. Понравились они и его друзьям. Розочка даже получила от немецкого офицера шоколадку. Они втроем бежали домой, чтобы поделиться с родителями своими впечатлениями. Мама увидела Васю в окно, выбежала на улицу, схватила сына в охапку и понесла домой. Из квартиры соседей раздавались душераздирающие крики. Перед их дверью стоял здоровенный мужик с обрезом.

«Ты кто? Наша?» – Спросил он у мамы. «Я Наталья Клименко, а это мой сын», – ответила женщина. «Эти тоже твои?» – спросил мужик, указав на Ефимчика и Розу. – «Это дети наших соседей», – ответила ему мама.