Леонид Каганов - Команда Д

– Во как? – парень посмотрел на Яну с явным интересом. – Ну на Шварценнегера я там тоже собирался учиться. На факультете гантельного дела.

– Тебе что, помочь ведро нести? А то стоишь, ладонь трёшь, гантельное дело.

– Помоги конечно, – парень нагло кивнул на ведро.

Яна опешила.

– Отставить. Шварценнегер, волоки сам.

– Есть! – Парень взял ведро и неторопясь потащил его дальше. – Значит тут прилетает злой колдун с повесткой, и не успел я выучить стишок и басню, как произносит он заклинание и превращает меня в зелёную жабу. Жаба зелёная, сапоги чёрные, портянки серые, – парень схватил ведро обеими руками, с натугой поднял и перевернул в раскрытый бак. Со звяканьем посыпались обломки кирпичей и остальная труха.

– Вот, значит, теперь я живу на этом болоте и жду пока придёт прекрасная принцесса, поцелует меня и в тот же миг я превращусь обратно в принца – будущего Шварценнегера. Потом поженимся венцом да холодцом, нарожаем детей полну горницу, будем жить долго и счастливо и умрём в один день от одной и той же инфекции, как покажет потом эксгумация.

Яна весело засмеялась. Определённо парень ей нравился.

– А целовать следует сюда, – парень лихо сдвинул набок пилотку, и повернул к Яне чисто выбритую щёку, умильно улыбнувшись при этом.

Яна встала на цыпочки и чмокнула его в щёку, чуть порозовев от удовольствия.

– Спектакль был хорош, – сказала она, – но Шварценнегера из тебя не выйдет – вёдра таскать не умеешь. Ну? И чего же ты не превратился в принца из зелёной жабы?

– Ну, не в ту же секунду – важно ответил парень. И вообще наверно это была осечка, холостой поцелуй. Надо ещё попробовать. Тогда наверно слетит жабья кожа и появится принц.

Яна скосила взгляд вниз на его ремень – действительно пряжка была лихо изогнута, так изгибают пряжку только деды, значит и впрямь парню до приказа, до превращения в принца, оставалось совсем недолго, этой же весной точно уйдёт в дембель. Парень заметил её взгляд, но истолковал его совершенно по своему.

– Да, принц появится как раз из этого места. Я чувствую, он уже готов появиться в любую минуту, зелёная жабья шкура уже горит синим пламенем и готова слететь. Но конечно не сейчас. Может завтра?

Яна вспыхнула и отвернулась. Тут только до неё стал доходить ужас ситуации – значит она, принцесса, посреди бела дня целует какого-то солдатика возле помойки, а тот ей говорит такие пошлости?? Неслыханно! И хоть вокруг вроде бы никого нет, всё равно городок на виду и всегда здесь все видят всех.

– Постой! – закричал парень, – не уходи! Это была шутка! – он побежал следом и схватил её за правое плечо. – Стой!

Этого ему конечно не надо было делать. Яна, мстительно стиснув зубы, взмахнула левой рукой. Легко и метко, словно убивая комара, она шлёпнула руку на правое плечо, поверх его руки и цепко прижала её. Она даже успела ощутить, что рука солдата тёплая и приятная на ощупь. Но правая рука Яны, аккуратно и рассчетливо выронив сумку с тетрадками, уже разворачивалась вверх и назад по дуге – и через секунду, когда Яна развернулась назад всем корпусом, она уже удовлетворённо наблюдала результат, твёрдо стоя вполоборота: внизу прямо перед ней маячила ровная и зелёная спина парня, неестественно свёрнутого и согнутого. Парень попробовал дёрнуться, и Яна привычным доворотом локтя ещё крепче нажала на его руку. Парень охнул от боли.

– Да ты что? С ума сошла? – только и выдохнул он, – я же пошутил, сегодня же первое апреля! День шуток!

Яна быстро прикинула дату – действительно, сегодня март кончился, и было именно первое апреля. Как она могла забыть? Она отпустила парня. Тот медленно выпрямился, потирая растянутое плечо. Вид у него был жалкий и растерянный.

– Ну ты что так? За что? – спросил он, и в его голосе прозвучало такое искреннее недоумение и почти детская обида, что Яне стало стыдно.

– Прости, у меня рефлекс, когда меня хватают за плечо, – соврала Яна.

Парень молчал, очевидно ему всё ещё было очень больно.

– Ну ты сильный, котёнок, – сказал он, внимательно глядя на Яну.

Яна потупилась. Ей вдруг показалось, что она всю жизнь мечтала, чтобы её кто-нибудь вот так вот назвал котёнком, причём именно с такой интонацией.

– Давай я тебя ещё раз поцелую – неожиданно предложила она и сама себе удивилась.

– Давай! – парень обрадовался и подставил щёку.

Яна сжала ладонями его лицо, развернула к себе и чмокнула прямо в губы. Вдали послышался гулкий топот – бежала рота солдат.

– Всё, пока! – Яна схватила с асфальта сумку и накинула её на плечо.

– Ты придёшь завтра! – сказал парень.

Яна не поняла какая у него была интонация – то ли утвердительная, то ли просящая.

– Посмотрим. – Яна не оборачиваясь пошла по аллее вперёд.

– Раз-два! На месте – стой! – послышался далеко позади голос отца и топот многих ног смолк. – Ровняйсь! Смирно! Разминка окончена. Сейчас будет кросс пятнадцать километров! Готовы?

«Совсем папаша одурел. Все сегодня одурели» – решила Яна и ускорила шаг.

– Почему не слышу ответа «так точно»? – рявкнул отец.

– Так точно! – раздались нестройные запыхавшиеся голоса.

– Молодцы. Шучу. С первым апреля, орлы. Вольно! Разойтись! Шагом марш в столовую! Занятие окончено, все свободны.

В этот вечер Яна долго не могла уснуть. Обычно она засыпала сразу, как только голова касалась подушки. Часы в комнате родителей пробили двенадцать – наступило второе апреля. Через шесть часов её разбудит отец и начнётся обычная утренняя тренировка… Затем снова школа… А Яне хотелось только одного – чтобы её ещё раз назвали котёнком. Теперь она уже не сомневалась, что завтра (или уже сегодня?) после школы пойдёт сразу к гаражу спецтехники. С этой мыслью она заснула. Ей снился странный цветной сон, будто она сидит верхом на створке ворот гаража и железная дверь не больно впивается ей в джинсы, а внизу стоит этот парень, только уже в штатском, и раскачивает створку, и никого кругом нет, и светит солнце.

– Эй, дверь обломится! – кричит ему Яна.

– Всё будет нормально, ты только расслабься и держись крепче! – кричит ей снизу парень, и всё быстрее и быстрее раскачивает створку как качели.

Яна изо всех сил сжимает колени, ощущая сквозь джинсы тёплое железо и цепляется руками за тёплую ржавчину, а створка качается всё быстрее и вот уже весь мир вокруг сливается в одно радужное пятно и Яне невыразимо приятно, но в этот миг створка останавливает свой плавный полёт и начинает мелко трястись на месте – неприятно и грубо. Яна открывает глаза и видит перед собой отца, трясущего её за плечо.

– Подъём, дочка! На зарядку. Через пять минут чтоб была внизу – отец как всегда выходит из комнаты.

Яна нехотя откидывает одеяло, погружаясь в пронзительную утреннюю прохладу и быстро одевается.

В этот день после школы Яна обнаружила гараж запертым. Как бы между прочим побродив по аллее городка, она вернулась домой и засела за уроки. Уроки делать очень не хотелось. Затем она ещё раза два выходила из дому, придумывая себе разные предлоги – и каждый раз проходила вдоль по аллее мимо гаража, непривычно ощущая как замирает в груди сердце. Гараж был заперт и неприступен. То же повторилось на следующий день, и через день. Яна уже решила, что не увидит больше никогда этого солдата, и на четвёртый день не пошла после школы к гаражу, а пошла домой короткой дорогой – сразу из посёлка, где была школа, через заброшенный полигон, где ещё четыре дня назад было грязи по колено. Но к вечеру Яна всё-таки пошла прогуляться, а поскольку аллея в городке была единственным более-менее ухоженным местом, то конечно Яна пошла по ней мимо гаража. Издали она увидела, что дверь приоткрыта, и сердце её забилось. В следующую секунду Яна призадумалась – а действительно ли в гараже тот солдат, и только ли он? Ведь в гараже могут быть и механики, и вообще кто угодно.

Хотя гараж этот был недействующий. Действующие гаражи, где постоянно шла работа, ремонтировались какие-то грузовики и легковые машины то ли начальства, то ли на заказ, где стоял уже год автобус с побитыми стёклами – эти гаражи находились в другом конце городка, ближе к шоссе. А гараж на аллее, точнее здоровенный полукруглый ангар, хранил в себе наверно на случай войны экспонаты боевой техники – какие-то гусеничные самоходные паромы, миноукладчики и ещё пару машин, каких именно Яна не знала – с тех пор, как семья переехала сюда из Выборга, из гаража ничего не выезжало.

Яна осторожно подошла к раскрытой створке ворот и заглянула внутрь. Внутри было темно, веяло какой-то сыростью. В глубине виднелись тёмно-зелёные корпуса машин и никого не было. За спиной послышался шорох и Яна резко обернулась.

– Привет, принцесса! – перед ней стоял тот самый солдатик. – А я уж хотел к тебе незаметно подкрасться.