Виталий Гладкий - Невидимая угроза

Обречено вздохнув и сторожко посматривая по сторонам, я направил свои стопы в центр, где моя ненаглядная прикупила пятикомнатную квартиру улучшенной планировки. Это случилось сразу же после помолвки, которая пока не увенчалась большими свадебными торжествами.

Все как-то недосуг…

Я зашел в квартиру на цыпочках, стараясь не шуметь. Судя по тому, что сигнализация была отключена, Каролина уже вернулась. Это меня очень удивило – обычно презентации заканчивались только под утро. А сейчас стрелки часов показывали половину четвертого ночи.

Как-то так повелось с самого начала, что мы спали в разных спальнях. Каролина и, тем более, я были уже не молоды и успели обзавестись привычками. А поскольку до нашей встречи мы вели холостяцкий образ жизни, то и мне, и ей больше импонировало ночное одиночество в индивидуальной постели.

В кухню я заходить не стал. Ночное приключение напрочь вышибло из мозгов хмель, а что касается еды, то я был сыт по горло от той пакости, которую Лана подсыпала в кофе. Мой желудок до сих пор был не на месте, ворочался и урчал, словно живое существо.

Единственное, что я сделал, когда разделся, так это распотрошил аптечку в ванной комнате и проглотил с на всякий случай десяток таблеток активированного угля – весь неприкосновенный запас.

К сожалению, я оказался не готов к тому, что меня, ныне простого обывателя, кто-то захочет отравить, а потому не обзавелся более действенными препаратами. В свободной продаже этих чудодейственных таблеток не было, но я знал, где их можно достать.

В спальне было темно и тихо. Предвкушая желанную встречу с мягкой подушкой, я зевнул и…

И невольно закрыл глаза, ослепленный ярким светом включенной люстры. А когда опомнился от этой неожиданности и восстановил нормальное зрение, то первым объектом, который я увидел, было пунцовое от гнева лицо моей жены.

– Негодяй… Изменщик…

Каролина шипела, как рассерженная гусыня.

– Убью! – вскричала она и швырнула мне в голову какой-то предмет.

Ошеломленный таким неистовым напором, я едва увернулся. Ударившись о стену позади меня, предмет брызнул во все стороны осколками. Только теперь я понял, что Каролина запустила в меня тяжелой керамической вазой.

– Ты что, пьяна!? – спросил я с опаской.

Я уже довольно хорошо знал непростой норов моей дражайшей половины. Она была способна на самые отчаянные поступки. У нее внутри постоянно вибрировала авантюристическая жилка, из-за чего Каролина была непредсказуема и опасна, словно граната с выдернутой чекой.

– Это я пьяна!? Кобель чертов!

– Не кричи, соседей разбудишь, – сказал я сдержанно.

Я смотрел на нее и едва сдерживался, чтобы не ухмыльнуться.

Заело все-таки… А не хрен с квадратными чуваками якшаться, подруга жизни. У меня тоже есть своя гордость, несмотря на то, что я почти альфонс.

– Пусть все знают, какая сволочь у меня муж! – бушевала заведенная Каролина.

– Нет, ты не пьяная. Прости, я ошибся. Ты наелась белены.

Мое лицо приняло угрюмый вид, а глаза – я на это очень надеялся – опасно блеснули. Я ведь тоже был не подарок. И когда на меня так наезжают, всегда могу дать отпор.

Каролина знала об этом. И тем не менее, продолжала буйствовать.

– Стоп! – Я предостерегающе поднял руку, поймав ее на короткой паузе. – Для начала объясни, пожалуйста, по какой причине я впал в такую немилость?

– Он не знает… Ха! Прикидывается ангелом. Пыль с крылышек стряхни, образец невинности.

– И все равно я ничего не понимаю. У тебя есть какие-то претензии ко мне?

– Может, изложить их в письменном виде? – язвительно спросила она.

– Это было бы желательно. Завтра, на свежую голову…

– Нет, сейчас!

– Ладно, валяй, – согласился я устало. – Только в темпе.

Лишь теперь я понял, что выжат словно лимон. Наступил откат, и мне нужно было поспать хотя бы час.

Притом немедленно.

Да, дружище, ты уже не тот Иво, который мог сидеть в засаде сутки, не сомкнув глаз ни на минуту. Годы берут свое. Годы и праздная жизнь.

– Ты считаешь, что я не видела, с кем ты ушел? – воинственно спросила Каролина.

– Не придумывай того, чего не было на самом деле. Я поскучал часа два в гордом одиночестве (тебе ведт было не до меня), затем мне все наскучило и я, чтобы не травмировать своим видом окружающих, потихоньку слинял. Один.

– Врешь! Не один, а с какой-то стервой. Вы вышли порознь, но уехали в одной машине. Ты думаешь, что я дура и мне можно запросто навешать лапши на уши? Дудки! Я все видела!

– Каро, ты за мной следила!?

Я изобразил удивление и негодование.

– А хотя бы и так.

– Но это же не этично!

– Он будет учить меня этике… – Каролина подбоченилась. – А твои шуры-муры с чужой женщиной – это этично!?

– Шуры-муры… – Я пожал плечами. – Бред… Она просто подвезла меня.

– Ну, наглец… Подвезла… Лжешь! Ты не имел права так поступать. Я тебе жена или нет!?

– Жена. А разве я когда-нибудь утверждал обратное?

– Да! Вчера… вместе с той рыжей грудастой стервой, которая тебя "подвезла". Далеко ли? Наверное, до своей постели. И как она тебе, ничего?

– Нормально, – буркнул я, делая вид, что сильно обиделся за навет. – Не буйная. А для меня это главное.

– Он, видите ли, имеет наглость шутить…

Каролина, которая как будто немного успокоилась, опять побагровела от гнева.

– А ты хочешь, чтобы я упал перед тобой на колени и слезно просил прощения? Так ведь не за что. Честное слово.

Я и впрямь не кривил душой. Увы, с Ланой у меня получился полный облом. И даже нечто более значительное, чем примитивный "от ворот – поворот". Так что моя совесть не требовала чистящих средств.

– Но ты с ней ушел, ушел, ушел!..

– Допустим.

– Не допустим, а точно!

– Допустим, точно.

– Гад! Ну, гад… – У Каролины не хватило слов; она едва не задохнулась от гнева. – И после этого ты осмелился прийти сюда… сюда…

Ее переклинило. Я продолжил ее мысль, но на свой лад:

– Сюда, в эту юдоль любви, спокойствия и благополучия. – Я принял театральную позу. – Где ты посеял свои домашние тапочки, Отелло!?

Каролина на некоторое время онемела от моего нахальства. Я решил воспользоваться моментом, чтобы перехватить инициативу. То есть, провести встречный бой.

– Кстати, я не знал, что тебе нравятся толстяки, – сказал я с нехорошей ухмылкой. – Как ты его обхаживала…

Наверное, он горячий мужчина, не чета мне.

– Что ты несешь!? Какие толстяки?

– Не какие, а какой. Тот самый, который на презентации тискал тебя как резиновую грушу. А потом повел в номера.

Каролина онемела. Она растерялась и не знала, что ей делать – продолжать скандал, обвиняя меня во всех смертных грехах, или начать оправдываться. Собственно говоря, на такую реакцию я и рассчитывал.

– Вот видишь, милочка, никому не нравится правда, – продолжил я со снисходительной улыбкой. – Молчишь?

Нечем крыть?

– Господи… – простонала она, заламывая руки. – Какой бред…

Я понял, что этими словами она пытается скрыть свое замешательство. Похоже, Каролина все еще не знала, как мне отвечать.

– Ночной бред, – уточнил я саркастически. – Так что нечего перекладывать проблемы с больной головы на здоровую.

– Я перекладываю?..

– Да. Это понятно как дважды два – четыре. Или ты считаешь, что мне было приятно наблюдать, как вы там ворковали, словно два голубка?

– У нас был деловой разговор!

– Для этого есть офис, в котором ты, между прочим, пропадаешь с раннего утра до позднего вечера.

– В отличие от тебя, бездельника, я работаю.

– Чтобы обеспечить нашей дружной семейке безоблачное будущее, – подхватил я и развил мысль жены, истолковав ее по-своему.

– А хотя бы и так. На мужа надежд мало.

– Ты знала, что выходишь замуж за пенсионера…

Я принял скорбный и унылый вид.

– Пенсионера? Ха! Да на тебе пахать можно. Здоровый, как бульдозер.

– Это так тебе кажется. Я просто бодрюсь.

– И по ходу дела на тренировке крушишь голыми руками кирпичи, – с ехидцей переиначила она мою мысль на свой лад.

Я скромно потупился, торжествуя в душе. Мне удалось переключить Каролину, как радиоприемник, на другой канал и притушить ее праведный гнев.

– От такой жизни не только руками, но и лбом будешь биться о кирпичную стенку, – сказал я с деланной обидой.

– Не поняла… Что ты имеешь ввиду? – с воинственным видом спросила Каролина.

– Ничего… – буркнул я, стараясь не встречаться с нею взглядом.

– Нет, ты скажи!

– А что тут говорить? Ты сама знаешь…

Я продолжал вести свою партию, стараясь не сфальшивить. Как и все женщины, Каролина страдала повышенной любознательностью. Теперь я точно знал, что она не отстанет от меня, пока я не удовлетворю ее любопытство. А значит, главная тема скандала уже потеряла актуальность. Что и следовало доказать.

– Нет уж, изволь объясниться. – Каролина вперила в меня требовательный взгляд.