Александр Тамоников - Диверсант-одиночка

Задребезжал старый коммутатор. Высветился номер секретаря. Генерал нажал на клавишу, спросив:

– Что у тебя, Аня?

– Извините, Петр Константинович. Прибыл подполковник Владимиров, просит встречи с вами.

Оболенский коротко приказал:

– Пусть зайдет!

Вошел Владимиров:

– Разрешите, товарищ генерал?

– Входи! Присаживайся, докладывай!

Подполковник протер платком отчего-то вспотевший лоб. Вообще, Владимиров очень боялся Оболенского. И причину этой боязни не находил. Вроде начальник как начальник. Видный собой, солидный, как и положено генералу. Но стоило Владимирову узнать, что тот вызывает его, сердце подполковника начинало учащенно биться. Было во взгляде Оболенского нечто такое, что порождало страх. По крайней мере, у Владимирова.

Вздохнув, подполковник проговорил:

– Я проверил главный компьютер, как вы и приказывали.

Оболенский уточнил:

– Просил, Игорь Алексеевич, а не приказывал. Это разные вещи.

– Да, да, конечно, извините.

Владимиров преданно взглянул в глаза начальника:

– Вы, товарищ генерал, как всегда проявили высшей степени прозорливость. Мне остается только удивляться вашим феноменальным способностям…

Генерал оборвал его:

– Так имело место несанкционированное проникновение в базу данных нашего компьютера?

– Так точно. Прошедшей ночью, точнее с 1.58 до 2.10. Нашими секретами интересовались коллеги из МВД!

– И что они смотрели?

– Не только смотрели, но и копировали! Информацию, связанную с главными лицами террористических группировок, действующих на территории России.

– Хакерам из МВД удалось скачать эту информацию?

– Да. По крайней мере, препятствий для этого у них не было.

Оболенский откинулся на спинку кресла:

– Скажи мне, Игорь Алексеевич, как ментам удалось сломать все наши коды, шифры, пароли? Что, это так просто?

– Нет, товарищ генерал. Я уверен, без помощи кого-то из сотрудников офиса, а точнее, сотрудников подчиненного мне информационно-аналитического отдела дело не обошлось.

Генерал прищурил глаза:

– А может, это ты, подполковник, решил подработать, начав двойную игру?

Владимиров побледнел, руки его непроизвольно задрожали, он тихо проговорил:

– Что вы, Петр Константинович… Да разве я…

– Ладно, ладно, признаю, неудачная шутка! Надо сменить все пароли и прочую дребедень, блокирующую вход в главный компьютер со стороны. Подумай, как это сделать. И если еще хоть один раз произойдет подобное, ты у меня пойдешь под трибунал как сообщник или пособник террористов. Мне плевать, что ты придумаешь, хоть ставь раскладушку в отделе и круглосуточно следи за аппаратурой, но чтобы больше никакой утечки. Тебе ясно?

После ухода подполковника Оболенский, заказав еще кофе и закурив сигарету, в который уже раз за последние сутки крепко задумался. Итак, эта тварь Ковалева скачала информацию по Батыру и сейчас у нее на руках и фотография, сделанная в кафе, и досье бандита. Это очень опасный компромат. Она не вышла на работу. Сидит дома. Вместе с дочерью. Это хорошо! А в гостинице отдыхает ее бывший муж, Артем Львович! Это тоже хорошо! Такой расклад сам по себе подсказывал решение, которое следовало принять по Ковалевой. Решение жесткое, но диктуемое крайней необходимостью. И Оболенский принял его, тут же вызвав по специальной связи капитана Григоряна:

– Армен?

– Я, шеф.

– Ты еще не начал работу?

– Начал. Разговор с бельгийцем состоялся. Сейчас ждем его появления.

– Слушай, Армен, обстановка изменилась. Слушай внимательно, что ты должен сделать вместе со своими людьми, исключая Федину, которую немедленно отправить в офис.

– Слушаюсь, Петр Константинович!

Внезапный телефонный звонок разбудил бывшего мужа Анастасии господина Ковалева. Он приподнялся на постели, сняв трубку с декоративного, выполненного под старину аппарата:

– Да!

И тут же услышал истеричный голос Насти:

– Артем, господи, наконец-то, почему молчит твой мобильный? Беда, Артем, с Леной беда! Господи!

– Что произошло, Настя?

– Артем, приезжай немедленно ко мне домой! Прошу, как можно быстрее. Я не знаю, что мне делать!

– И все же, что произошло?

– Подробности дома! Поторопись! Я послала за тобой машину соседа. Это серебристый «Ниссан»… Жду!

Связь отключилась. Артем Львович посмотрел на трубку, затем положил ее и начал быстро одеваться, ломая голову над тем, что же, в конце концов, могло случиться с Леной? Впопыхах он не подумал о том, почему Настя сказала, что его сотовый не отвечает на вызовы? Мобильник лежал на журнальном столике включенный и не мог не принять вызов. Он вообще ни о чем не думал, мысли о Лене и беде, которая вдруг постигла дочь, заглушили все чувства. В том числе инстинкт самосохранения и предчувствие близкой опасности. Тем более Ковалев не мог предположить, что звонила ему совсем не Настя, а прапорщик спецслужбы Федина. Одевшись и захлопнув дверь номера, Ковалев бегом сбежал по лестнице в фойе. Бросил дежурному ключ, выскочил на улицу. Оглядел стоянку, ища серебристый «Ниссан». И увидел его, стоявший метрах в двадцати от лестницы во втором ряду. Рядом с иномаркой стоял стройный мужчина спортивного телосложения с едва отличимыми признаками принадлежности его к одной из южных народностей. Лицо его было хмуро и сосредоточенно. Видимо, с Леной произошло что-то весьма серьезное, если даже сосед Насти выглядел таким взволнованным.

Ковалев подошел:

– Здравствуйте, вы от Анастасии Павловны?

– А вы Артем Львович?

– Да. Может быть, вы объясните, наконец, что произошло?

– Садитесь в машину!

Бывший муж Анастасии открыл дверцу заднего сиденья, влез в салон и очутился рядом с еще одним неизвестным мужчиной. Первый поспешил успокоить бельгийца:

– Меня зовут Армен, вашего соседа Степан. Мы друзья Насти.

– Вы так и не сказали, что произошло?

– Анастасия Павловна просила лишь быстрее доставить вас к ней, а о своей проблеме, видимо, предпочитает сообщить вам сама. Но дело, как я понял, весьма серьезное. Это все, что я пока могу вам сказать, Артем Львович.

Григорян повел «Ниссан» по Садовому кольцу.

Остановился «Ниссан» возле кинотеатра.

Ковалев удивился:

– Почему встали? Ведь нас же Настя ждет?

Григорян повернулся:

– Ждет, и мы пойдем к ней! Но сначала поговорим.

Ковалев дернулся:

– Что все это значит?

В бок ему уперся ствол пистолета Лопырева. Бывший муж Насти вздрогнул. Его сковал страх.

Григорян продолжал:

– Уважаемый Артем Львович, ничего с вашей дочерью не произошло, она в порядке. А вот мать ее, Анастасия Павловна, совершила большую ошибку. Дело в том, что она, являясь любовницей одного крупного бизнесмена, банально выкрала у него папку с документами, за которую требует деньги. В общем, шантажирует весьма приличного и достойного человека. Уж не знаю, что это нашло на Настю. Вроде у них все было в порядке. Но она вдруг решилась на такой, мягко говоря, подлый шаг. Бизнесмен, которого она шантажирует, человек добрый и зла никому не желает. Документы, что находятся в папке, для конкурентов никакой ценности не представляют, так что шантаж не имеет смысла. И Настю готовы простить и забыть о ней, если она вернет похищенные бумаги, которые хранит дома. Короче, Артем Львович, мы должны встретиться с вашей бывшей женой и уговорить, я подчеркиваю это слово, уговорить ее вернуть документы. А от вас требуется самая малость. Анастасия Павловна сейчас находится в своей квартире и никому дверь не открывает, как не отвечает и на телефонные звонки. Возможно, она поняла, что совершила глупость, и боится. Вас же она должна впустить! Все же какой-никакой, а свой, родной человек, тем более тот, который может помочь выбраться ей из сложной ситуации. Мы войдем с вами. И вместе попросим вернуть папку! После чего уедем. Вы же можете остаться или уйти, как будет угодно!

Ковалев указал пальцем на пистолет, направленный к его боку:

– А… зачем это?

– Что? Оружие? А это, Артем Львович, не зачем, а почему! Потому, что мы намерены сегодня же вернуть документы нашего босса. Любыми средствами. Лучше – цивилизованно. В общем, не будем терять времени. Сейчас подъедем к дому вашей бывшей супруги, во двор не въезжая. До подъезда дойдем пешком. Поднимемся на тринадцатый этаж. Вы позвоните в квартиру № 76, хотя о чем это я, адрес Анастасии вам известен не хуже меня. А далее, господин Ковалев, скажете Анастасии Павловне буквально следующее: «Дорогая, открой, я попал в неприятную историю с милицией, мне нужно посоветоваться, что делать!» Не думаю, что госпожа Ковалева останется равнодушна к проблемам бывшего мужа, вы же не раздумывая откликнулись на зов о помощи?

Ковалев пожал плечами:

– Ну, не знаю. В моем случае, когда вы выманили меня из гостиницы, речь шла о дочери, здесь же совсем другой коленкор.

– Коленкор тот же. Главное, сказать свою фразу вы должны как можно естественней и жалобней. Можете от себя что-нибудь добавить. Нам надо, чтобы Анастасия Павловна открыла дверь. И вы должны обеспечить это!