Б. Седов - Валет Бубен

– Где? – выкрикнул Азиз и с загоревшимися глазами снова подался к Надир-шаху.

– Вот-вот, – засмеялся Надир-шах, – именно этот вопрос я и задал ему, но он замкнулся и не стал говорить об этом.

– Так нужно было… – в зрачках Азиза мелькнули нехорошие огоньки.

-Нет, уважаемый Азиз, не нужно было. Позволь мне решать, как достигнуть великой цели, не спугнув сверкающую птицу удачи.

-А ты уверен, что это та самая книга?

– Абсолютно. Он описал ее с большой точностью. Он упомянул про четыре рубина по углам обложки, про два изумруда, помещенных чуть ниже рубинов, про неровно врезанное гнездо для бриллианта, а главное, – и Надир-шах сделал многозначительную паузу, – про маленького аиста, вырезанного в правом нижнем углу на обратной стороне задней обложки. Как ты знаешь, изображение животных и людей запрещено исламом, так что создатель этих двух экземпляров великой книги согрешил, но грех его невелик, так что не будем об этом говорить.

-Да… Грех невелик… – задумчиво протянул Азиз, – невелик…

И он умолк, унесясь мыслями в одному ему известные дали.

Надир-шах тоже молчал, и видно было, что он наслаждается потрясением, которое испытал Азиз при таком неожиданном, но фантастически приятном известии.

Несколько минут прошли в полном молчании. Оба собеседника думали каждый о своем, но в мыслях обоих так или иначе фигурировал украшенный драгоценными камнями Коран с аистом, вырезанным грешной рукой на обратной стороне задней сандаловой обложки.

Наконец Азиз поднял на Надир-шаха задумчивый взгляд и сказал:

Яне могу поверить, что это именно та книга, которую безуспешно пытаются найти уже четыреста пятьдесят лет. Не верю.

– Нет, дорогой Азиз, – мягко возразил Надир-шах, – ты веришь, но боишься.

Он помолчал и добавил:

– Не бойся и доверься мне. И тогда, после того как мы получим похищенные Знахарем из Эр-Рийяда камни, мы заставим его привезти нам тот Коран, который опознал русский мальчишка, посланный нам самим Аллахом.

-Да. Мы его заставим. И тогда…

-И тогда те милости Аллаха, которые он излил на нас за эти два дня, покажутся нам журчащим ручейком, робкий лепет которого не будет слышен в грохоте могучей горной реки его божественной щедрости, ожидающей нас.

Надир-шах сделал паузу и многозначительно добавил:

– Ожидающей нас, то есть – тебя, Азиз, и меня, Надир-шаха. Ты понимаешь меня?

-Да… – Азиз вздохнул и усилием воли стряхнул с себя сладкое наваждение, завладевшее им при мыслях о том, что ждет его, когда второй Коран соединится со своим братом-двойником.

– Однако это – наше с тобой прекрасное грядущее, – сказал Азиз, снова глядя на Надир-шаха холодным деловым взглядом, – но расскажи мне, уважаемый Надир-шах, как прошла встреча с этим неверным псом Знахарем?

И Надир-шах принялся рассказывать о подробностях разговора, произошедшего накануне в Санкт-Петербурге между двумя его посланниками и Знахарем. Мулла Азиз слушал его внимательно, но было видно, что история со вторым Кораном не выходит у него из головы.

Я подъехал к Исаакиевской площади со стороны Дворца Бракосочетания и, поворачивая направо, едва не наехал на мента в желтом лифчике, который стоял сразу за поворотом в позе хозяина жизни, заложив руки за спину и широко расставив ноги. Крутанув рулем, я объехал его и, взглянув в зеркало, увидел, что мент смотрит мне вслед, недовольно сдвинув брови. Смотри-смотри, подумал я, дождешься, что какой-нибудь лох не успеет среагировать и собьет тебя.

До назначенной мне встречи оставалось десять минут, и, поставив «лендкрузер» справа от собора, рядом с домом, в котором когда-то располагалось консульство Германии, я заглушил двигатель и собрался с мыслями. Понятное дело, Алешу я сейчас не увижу. Это раз. Предстоит тяжелый разговор, но не более того. Это два. Тогда на хрена, спрашивается, я взял с собой пушку? Устраивать пальбу на Исаакиевской площади могут только законченные идиоты, а я ни себя, ни своих неизвестных доброжелателей к этой категории не причислял. Погорячился, стало быть.

Ладно, подумал я, обойдемся и так. Вынув «беретту» из кобуры, я засунул ее под сиденье. Подумав немного, я снял кобуру и отправил ее вслед за пистолетом. Так стало намного удобнее. Я посмотрел на часы и увидел, что до половины двенадцатого осталось четыре минуты.

Ну что, Знахарь, пора идти.

Я вышел из машины, посмотрел на подпиравший низкое питерское небо тяжелый и надежный Исаакиевский собор, потом нажал на кнопочку и, услышав, как в машине защелкнулись замки, перешел через дорогу.

Проходя через осенний сквер, я постарался разглядеть, кто ждет меня возле памятника, но там пока что никого не было. Подойдя к памятнику и посмотрев на Николая Первого, сидевшего в бронзовом седле и небрежно опустившего правую руку, я подумал о том, что вот про то, сколько у нас в городе мостов да львов, знают все, а коней вроде бы пока что никто не догадался пересчитать.

Повернувшись к Николаю спиной, я оперся задом о чугунную ограду и в это время увидел двух молодых хачиков, которые пересекали площадь, направляясь прямо ко мне.

Я насторожился, все еще надеясь, что это не по мою душу, но, приближаясь, они смотрели на меня, и через несколько секунд мои сомнения рассеялись. Это именно они назначили мне встречу, и именно этот вариант развития событий был самым плохим из всех.

Они остановились в двух шагах от меня, и тот, который был чуть повыше, сказал:

– Здравствуй, Знахарь. Ты ждешь нас. Я пожал плечами и ничего не ответил.

Это был тот самый парень, который говорил со мной по телефону. В его произношении не было ни малейшего акцента, поэтому я и не смог догадаться раньше, откуда ветер дует.

– Нам нужно поговорить, Знахарь. И, наверное, это лучше сделать, сидя за столиком, а не стоя посреди площади.

И он повел рукой в сторону «Астории». Рядом с гостиницей было открытое кафе, столики которого укрывались от солнца и непогоды под большими красными зонтиками. Второй парень, чуть пониже ростом, держал в руке серый плоский дипломат и смотрел на меня ничего не выражавшим взглядом.

Я кивнул, и мы направились к «Астории».

Оба они, хоть и были явными хачиками, выглядели вполне цивильно и совсем не походили на своих диких собратьев, заполонивших российские рынки. В них чувствовалось хорошее воспитание, они напоминали двух богатых арабских студентов или бизнесменов с гарвардским образованием. Не похоже было, чтобы их хоть раз остановил мент для того, чтобы проверить прописку.

Подойдя к кафе, мы уселись за столик, и к нам тут же подошла официантка. Я заказал кофе, арабы – тоже.

Пока девушка не принесла нам кофе, мы все молчали.

Раз они не начинали разговор, то я и подавно не должен был суетиться и вылезать с нервными вопросами типа «где мой брат, куда вы его дели» и прочее. Я отдавал им инициативу, и в этом были свои плюсы. Они меня вызвали, пусть они и излагают свои предложения. А я посижу, послушаю да подумаю. И думать мне придется быстро и четко. Судя по всему, это – не дешевые вымогатели, и просто так откупиться от них не удастся. И вообще, до меня начинало доходить, что дело может повернуться куда более серьезно, чем я предполагал.

Наконец перед нами появились три маленькие чашечки на блюдечках и пепельница.

Тот, который звонил мне, сделал небольшой глоток, одобрительно кивнул и начал:

– Меня зовут Ахмад. Я говорю это тебе для того, чтобы нам было удобнее разговаривать. Это, – и он кивнул на своего товарища, – Садик.

Садик наклонил голову.

– Мы назначили тебе встречу для того, чтобы обсудить очень важный вопрос. Сейчас я расскажу тебе кое-что, и ты поймешь, что мы – не вымогатели и не рэкетиры, а представители очень серьезной организации, против которой весь криминалитет вашего города – просто шайка разбойников. Да и ваша ФСБ не в состоянии противостоять нам. Однако тебе до сегодняшнего дня удавалось избегать встречи с нами. Но, как говорится, – сколько веревочка ни вьется…

Он усмехнулся, но улыбка тут же исчезла с его лица, и он снова заговорил серьезным и деловым тоном:

– Твой брат Алексей, которого мы забрали вчера днем, сейчас уже находится в Пакистане, в пятидесяти километрах от Карачи.

Он повернулся к Садику, и тот, поставив на стол дипломат, открыл его.

Внутри был портативный компьютер, иначе говоря – ноутбук. Подняв его крышку, Садик нажал кнопку, и через несколько секунд экран компьютера осветился. На нем появилась знакомая эмблема «Windows», но все надписи были на арабском языке. Поерзав по окнам мышью, Садик вызвал нужную программу, и я увидел на экране Алешу, выходившего из запыленного джипа. Его сопровождали вооруженные бородачи. Один из них взял Алешу за локоть и указал ему в сторону камеры. Алеша посмотрел в объектив и приблизился. Его лицо занимало весь экран, и я мог видеть, что он спокоен и вообще в полном порядке. Ни страха, ни следов побоев, ничего такого не было.