Максим Бузин - Парашютисты-диверсанты Сталина. Прорыв разведчиков

– Что же вы сразу не представились, товарищ полковник?

– Всему свое время! – ответил полковник Ершов и улыбнулся. – Все в порядке, майор! Главное, что мы во всем разобрались!

Через два дня ровно в двенадцать тридцать полковник Максим Витальевич Ершов и майор Андрей Седов вышли из дверей кабинета генерала Серегина.

– Знаешь, Андрей! – обратился Ершов к майору. – За эти три часа, что мы были у генерала, я устал, как мне показалось, больше, чем за весь наш многодневный путь из Германии домой!

– Ты просто отвык в своем берлинском гараже от армейской дисциплины! – пошутил Седов, прищурив левый глаз. – Да и каждую минуту выслушивать поздравления и похвалы в свой адрес довольно утомительно!

– Вообще-то, половина всех восторженных отзывов относилась к тебе! Но, в отличие от меня, ты выглядишь бодрым и отдохнувшим!

– Просто я еще слишком молод! – сказал Седов и рассмеялся. – И не перехожу на штабную работу! Кстати, поздравляю вас с новой должностью, товарищ заместитель начальника отдела!

– Прекрати издеваться, Андрей! Ты же понимаешь, что я не мог отказать Степану Сергеевичу! Да и староват я уже для работы в «поле»!

– Не наговаривай на себя! Вон как ты бодро тащил на спине Отто почти километр!

– Просто у меня открылось второе дыхание! Кстати, ты ведь сейчас поедешь к нему в госпиталь?

– Да, хочу проведать. Хоть операция по извлечению пули и прошла успешно в техническом плане, но моральная поддержка, я думаю, ему не повредит!

– Передавай барону от меня привет! – серьезным и искренним тоном произнес Макс.

– Так поехали вместе! Сам и передашь!

– К сожалению, не могу! – сокрушенно качнул головой Макс и посмотрел на часы. – Через двадцать семь минут у меня совещание с сотрудниками отдела!

– Извини, я забыл, что руководители очень занятые люди! – подначил друга Андрей. И тут же, как бывало уже не раз, резко сменил тему. – Ты молодец, что первым делом рассказал генералу о героизме Виктора Меньшова, лейтенанта Терентьева и Феди Воронина, а уж потом доложил ему подробности операции «Ва-Банк» по захвату бомбового прицела и ликвидации объекта «Икс».

– Если бы я забыл про парней, то был бы не полковником разведки, а последней сволочью! – ответил Макс и грустным взглядом посмотрел на Седова. – Андрей, не будь с нами этих молодых ребят, мы бы с тобой сейчас не находились здесь, в Москве!

– Мы находились бы сейчас в Берлине, в гестапо! – добавил Андрей.

Они оба замолчали, каждый думал о своем. Макс возобновил разговор первым:

– Андрей, ты ведь отдал специалистам бомбовый прицел?

– Обижаешь! Еще утром передал на исследование в технический отдел!

– Что сказали технари? Смогут скопировать?

– На аналогичный вопрос они отвечали крайне неуверенно, – пожал плечами Седов. – Говорят, что там очень сложный механизм и он сильно поврежден.

– Жаль! – протянул полковник Ершов и вновь посмотрел на часы. – Как быстро летит время! Извини, Андрей, я пойду! До совещания, будь оно неладно, осталось уже только девятнадцать минут!

Они крепко пожали друг другу руки и направились в разные стороны. Неожиданно Седов остановился, развернулся и быстрым мягким шагом пошел следом за другом. Тот, словно что-то почувствовав, обернулся. Увидев спешащего Седова, Макс двинулся ему навстречу.

– Разрешите вопрос, товарищ полковник! – обратился Андрей к товарищу согласно уставу, потому что мимо как раз проходила группа командиров.

– Обращайтесь, товарищ майор!

Командиры, козырнув, исчезли за дверью одного из кабинетов.

– Макс, что за документ ты показал тому усатому майору в деревне? Он очень удивился, когда прочитал его содержимое.

– Да ничего там не было особенного! Просто предписывалось всему командному и начальствующему составу Красной Армии, а также гражданским руководителям любого ранга оказывать всяческое содействие и выполнять все распоряжения вашего, товарищ майор, покорного слуги! – Макс улыбнулся и отвесил легкий шутливый поклон.

– Вот как! – воскликнул Седов и устремил на Ершова острый взгляд. – Но ведь такое предписание не могло быть заверено даже рукой генерал-майора Серегина! При всем уважении, это гораздо более высокий уровень! Неужели…

Тут майор замолчал и, словно задавая немой вопрос, показал головой куда-то вверх.

Макс улыбнулся и утвердительно кивнул в ответ. Затем четко развернулся через левое плечо и, не оборачиваясь, пошел вперед по длинному коридору.

Андрей Седов, не двигаясь с места, смотрел ему вслед…

Девятого мая 1945 года закончилась Великая Отечественная война. Ценой неисчислимых жертв и страданий советский народ раздавил фашистскую гидру, избавив от гитлеровской чумы Европу, да и весь мир.

Дмитрий Терентьев не дожил до Победы. Он геройски погиб в октябре 1944 года в боях за освобождение Венгрии. Гвардии капитан Терентьев был похоронен в братской могиле недалеко от Будапешта.

Федор Воронин закончил войну в Берлине. Как и сотни наших солдат, он написал на стенах Рейхстага свое имя, добавив к нему еще две фамилии: Меньшов и Терентьев.

Демобилизовался Федор в июле 1945 года в звании старшины и вернулся в родное село на Орловщине, где потом долгие годы работал трактористом в колхозе.

Андрей Седов перевелся в октябре 1941 года в действующую армию и за три с половиной года прошел со своим полком долгий путь от Москвы до Кенигсберга.

Во время штурма этого города-крепости он был уже в четвертый раз за войну ранен, теперь в правую руку. Немецкая пуля прошла навылет в районе локтевого сустава, повредив нервные окончания и сухожилия. Рана быстро зажила, но рука висела плетью и не двигалась.

Полковник Андрей Седов был комиссован по ранению и вернулся в Москву, где стал преподавать историю в той самой школе, в которой когда-то учился. Через два года, благодаря упорным физическим занятиям и упражнениям, его правая рука начала работать. И директор учебного заведения назначил Андрея Седова по совместительству еще учителем труда…

Что касается барона фон Кампа, то Андрей Седов сдержал данное ему обещание: после выздоровления Отто был переправлен в глухую деревню на Алтае, где и прожил следующие четыре года среди простых русских людей, познавая их язык, быт и культуру.

Осенью сорок пятого Отто фон Камп возвратился в свой замок в окрестностях Мюнхена.

Американский бомбардировщик Boeing B-29 Superfortress был запущен в серийное производство только через два года и прославился массированными налетами на Германию и Японию. Во всех налетах применялся прицел «Норден», позволяющий производить точное бомбометание с большой высоты. До самого конца Второй мировой войны прицел считался секретным, американцы не поставляли его даже своим ближайшим союзникам англичанам.

К сожалению, привезенный нашими разведчиками прицел оказался безнадежно поврежденным при падении самолета, восстановить его и скопировать так и не удалось. Но для победы это и не понадобилось – характер воздушной войны на советско-германском фронте поставил во главу угла средние (тактические) бомбардировщики и штурмовики, использовавшие другие принципы атаки – бомбометание с пикирования и бреющего полета. Советская стратегическая авиация (АДД – Авиация дальнего действия) не оказала существенного влияния на ход войны.

На следующий день после подписания Германией Акта о полной и безоговорочной капитуляции в центре Берлина на полуразрушенной улице Фридрихштрассе возле табачного магазина остановился автомобиль. Из него вышел офицер в звании генерал-майора со звездой Героя Советского Союза на груди.

Через разбитое пулями и осколками стекло он, как старому знакомому, помахал рукой удивленному хозяину магазина, выглядывавшему из-за прилавка. А затем повернулся к нему спиной и устремил взгляд на дом, расположенный на другой стороне Фридрихштрассе.

Еще недавно здесь шли бои, и людей на улице было очень мало. Поэтому никто не мог заметить, как под кожей на шее у внешне спокойного генерал-майора нервно движется кадык!

Пошел моросящий дождь. Советский генерал продолжал неподвижно стоять и смотреть в только ему известную точку. В одном из окон второго этажа он увидел большого черного кота, внезапно запрыгнувшего на подоконник. Тогда он снял фуражку и помахал ею в воздухе, подставив под мягкие влажные капли теплого весеннего дождя свою абсолютно лысую голову!

Животное, привлеченное этим движением, прильнуло к стеклу. Генерал с фуражкой в руке широкими шагами пошел в сторону дома. Его суровое флегматичное лицо прорезала улыбка.

Он все ближе и ближе подходил к подъезду. Кот, пристально наблюдавший за человеком, вдруг вытянул шею, затем приподнялся на задних лапах и, судя по выражению широко раскрываемого рта, принялся громко мяукать!