Владимир Колычев - Бархатный капкан

Как вампир, который еще не решил, как подобраться к жертве — с наскока или хитростью…

— Стас дейстительно зарвался, — продолжала она. — И очень широко размахнулся. И еще он очень плохо повел себя с Диком. Нашел автомат киллера, подбросил его Дику в дом. А когда Дика взяли менты, он организовал ему смерть через повешение.

— И ты это знаешь? — заинтригованно спросил Глеб.

— Знаю. Я все знаю.

Вот-вот, казалось, Роза могла броситься на него и вонзить свои зубы ему в шею. Глеб не верил в такой исход, но все-таки держал себя наготове. Женщине нужно выбить его из колеи, только тогда она могла справиться с ним. И, казалось, она знает, как это сделать.

— Знаю, где Стас нашел автомат киллера. Там, где ты его оставил.

— Я?!

И она добилась своего. На какое-то мгновение Глеб потерял самообладание. Но Роза не напала на него. Да и не собиралась.

— Ты стрелял в Роберта, — хищно усмехнулась женщина. — Ты его убил. И ушел, сбросив автомат. Ты ударил в самое основание. Разрушился фундамент — рассыпался дом. На этих руинах ты и поднялся.

— Я не убивал Роберта.

Возможно, Глеб выглядел неубедительно. И у него была для этого причина. Роберта действительно убил он. И сделал это сам, без чьей-либо помощи. Трудно ему пришлось, но он справился.

— Ты жил в поселке два месяца, — не сводя с него глаз, с глухим торжеством в голосе сказала Роза. — С мая по июнь. Улица Пархоменко, дом сорок шесть. Хозяйка дома — Сенчук Алевтина Игоревна. Она тебя опознала.

— Ну, допустим, я жил там, и что?

— У тебя была машина, старая «шестерка». На этой машине ты выслеживал Роберта. И еще у тебя был мотоцикл «Кавасаки». Он появился незадолго до убийства. А машина, напротив, незадолго до убийства исчезла. Куда она делась? Хочешь, я скажу, у кого ты купил «шестерку» по доверенности?

— Это ничего не доказывает.

— Ну как сказать, как сказать. Дело в том, что человек, который убил Роберта, скрылся на мотоцикле марки «Кавасаки».

— Я здесь ни при чем.

— Хочешь поговорить об этом с ментами? — усмехнулась Роза.

— Ты бы уже давно меня сдала, если бы этот твой бред можно было пришить к делу.

— А если я скажу об этом Яне? Ей ведь железные улики не нужны. Ей достаточно поговорить с Алевтиной Игоревной…

— Что ж ты ей сразу не сказала?

— Всему свое время.

— Чего ты боишься?

— Да засуетился ты. У Костикова в доме был, труп его там видел.

Глеб усмехнулся, глянув на Бобрика. Теперь он знал, кто засунул Костикова в петлю. И кто Арепьева выследил, ясно. Илья Давидович привел в дом Аллочку, и Бобрик стукнул Розе…

Наверное, тогда Роза и поняла, что ей будет лучше с Бобриком, чем с Арепьевым.

— Вам можно пожелать любви и счастья?

Бобрик работал с Яной, но после изолятора возвращаться к ней не стал. Видимо, из-за Глеба. Он сделал ставку на Розу и не прогадал. Он убедил ее в своей незаменимости, и Арепьев стал не нужен. И Костиков, разумеется, тоже. Глеб почти не сомневался в правоте своего суждения.

— Не надо, — краешком губ усмехнулась Роза. — Такое пожелание от врага — все равно что проклятье.

— Война так война, — кивнул Глеб.

— А тебе нужна война?

— А есть варианты?

— Ты знаешь, где Арепьев? — спросила Роза, пристально глядя на него.

— Нет. Но догадываюсь.

— И про Костикова ты знаешь… Никто ничего не докажет, но волна поднимется. Нам это не нужно. И ты не хочешь, чтобы менты предъявили тебе убийство Роберта.

— Я не при делах. Но лучше без волны.

— Я тебе предъявлять не собираюсь, — усмехнулась Роза. — Мне без Роберта гораздо лучше.

Она выразительно посмотрела на Бобрика. И тот кивнул, влюбленно глянув на нее. Он тоже ничуть не жалел о том, что Роберта больше нет. И за Стаса не переживал, хотя когда-то был его верным псом.

А Яна жалела. И мечтала о том, чтобы отомстить убийце своего отца… И Глебу приходилось с этим жить.

— И что вы предлагаете? — спросил он.

— А ты что предлагаешь?

— Войну до победного конца, — пристально глядя на Розу, с уверенностью сильного человека сказал он. — Но могу рассмотреть варианты.

— Я предлагаю закрыть тему. Пусть каждый остается при своем. Я не претендую на бизнес Яны, а ты не лезешь ко мне.

— Я согласен, — кивнул Глеб. — Потому что хочу мира.

Он действительно хотел мира, поэтому должен был готовиться к войне. Ему нужна была передышка, чтобы подготовиться к точечному и решающему удару. Так чтобы без шума, но наверняка. Ясно же, что Роза не успокоится. Да и не мог он ее простить. Эта сука пыталась убить Яну, разве можно об этом забывать?

Говорят, несчастная любовь оставляет шрамы на сердце. Яна не могла сказать, так это или нет: не любила она до беспамятства никого, с кем жила до Глеба. Даже Дика. Но инфаркт точно оставил рубец на сердце, и она должна была к этому привыкнуть.

— Ничего страшного, предрасположенности к инфарктам у вас нет, так что все будет хорошо. При правильном лечении сердце у вас станет как новенькое.

Врач мягко накрыл рукой ладонь Яны и тут же убрал ее. Утешительный жест, но такой приятный.

И сам врач мужчина симпатичный. Далеко за тридцать, но бодрый и стройный. Правильные черты лица, римский нос, чуточку раскосые глаза, умный вдумчивый взгляд. Руки у него сильные, но нежные. Не красавец, но в него можно было бы и влюбиться.

Впрочем, Яна за себя не опасалась. Глеба она любила по-настоящему, и это чувство было панацеей от случайных увлечений. Не нужен ей Горлов, и она точно не западет на него.

— Предрасположенности нет, а инфаркт есть, как это объяснить?

— В двух словах не объяснить, — врач отвел в сторону глаза.

— А вы куда-то спешите?

— Не то чтобы…

— А вы в двух словах попробуйте. Скажите, меня отравили или нет?

— Я не думаю… — Горлов снова посмотрел куда-то в сторону.

— Что вы не думаете?

— Да нет, не могли вас отравить.

— Но вы же сами сказали Розе, — не унималась Яна.

— Розе Эдуардовне?.. Ну, не то чтобы говорил… Она спросила, я ответил… Потом ваш муж появился, он такой резкий… — Артем Олегович провел пальцами по лацканам халата, за которые, возможно, хватал его Глеб.

— И чего он хотел?

— Ваш муж?.. Он спрашивал, могли вас отравить или нет. Я не должен об этом говорить! — спохватился Горлов.

— Почему?

— Ваш муж просил помалкивать.

— О чем?

— Ну, не было никакого отравления…

— Он сказал, что не было?

— Да, и я сам это понимаю, что нужно помалкивать из-за вашего состояния. Не было никакого отравления! — Артем Олегович решительно разрубил воздух ладонью.

Горлов пытался ее обмануть, Яна точно это знала и собиралась вырвать у него правду. Но врач сделал хитрый ход — он просто ушел, плотно закрыв за собой дверь.

А вскоре появился Глеб. Он поцеловал Яну в губы, и она ощутила, как внизу живота всколыхнулась волна возбуждения. Он как будто почувствовал это и отстранился. Не в том она сейчас состоянии, чтобы заниматься этим…

— Я смотрю, ты на поправку пошла, — сказал Кайманов, выкладывая из пакета продукты.

Из реанимации Яну перевели в одиночную палату, ремонт в которой когда-то провели за счет отца. И в палате, и во всем отделении. Знал бы отец, для кого он готовил эти апартаменты.

— Ну, жить можно. Скорей бы домой.

— Обещают?

— Обещать — не мешки ворочать… А меня там не отравят?

— О чем это ты? — нахмурился Глеб.

— Ну, меня же траванули…

— Я разговаривал с Розой. Она осознала свою глупость.

— Глупость?

— Траур у нее, мужчины давно не было. А без мужчины… Мужчина ведь не только пашет, — усмехнулся Глеб. — Он еще и сеет. Разумное, доброе, вечное. Мужчина для женщины муж, товарищ и психоаналитик. Теперь понимаешь?

— Хочешь сказать, что крыша у нее без мужика сдвинулась?

— И без мужика, и на почве детективов. Сериалов насмотрелась.

— Надеюсь, ты ей крышу не поправил? — невесело усмехнулась Яна.

Роза жила одна, а женщина она интересная. Вдруг он у нее на ночь остался?..

— Ну почему же, поговорил, сказал, что зря она так… У тебя сердце, а она такую чушь сморозила.

— Разве?

— Никто тебя не травил.

— И ты ни в чем не виноват? — вырвалось у девушки.

Глеб устало и с укором посмотрел на нее.

— Извини!.. Мне тут какую-то гадость колют, такое чувство, как будто в голове туман, — в оправдание сказала она.

— Нельзя быть такой внушаемой, — покачал головой Глеб. — Нельзя всему верить.

— Я же говорю, извини!

Яна чувствовала себя виноватой… Ну зачем Глебу травить ее? Какая ему от этого выгода? Да никакой!..

— Я тебя давно уже простил. Ты, главное, не волнуйся.

— Да я в порядке!

Яна пыталась успокоиться, но вместо этого еще больше возмущалась.