Данил Корецкий - Секретные поручения 2. Том 2

– Что это такое?

– Обычный раствор глюкозы. Ничего страшного. Это подкрепит ваши силы и поможет вам сосредоточиться.

– Я и так сосредоточен. Зачем мне ваш раствор?

– Вы слишком взволнованы, у вас скачет давление. А обследование, которое нам необходимо провести, требует известной точности.

– Обследование? Какое еще обследование? Зачем?

– Вы же сами сказали, что у вас бывают случаи амнезии, вы не всегда контролируете сознание. И если это так, если вы больны, то вы должны находиться в специальном изоляторе под постоянным надзором врача. И дознание в отношении вас должно быть прекращено. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Я не хочу. Не хочу!

– Не хотите – что? Не хотите обследоваться или не хотите, чтобы дознание прекратили?

– Я не хочу, чтобы мне кололи эту дрянь! Уберите! Это противозаконно!

– Ну-у, молодой человек!.. Если бы мы хотели вас отравить или одурманить чем-нибудь, мы бы сделали это так, что вы и не заметили бы ничего. А это ведь обычная глюкоза. Детишкам в садике дают такие большие сладкие таблетки. Вам тоже ведь давали, помните? А это не таблетка, это небольшой укол. Дети боятся уколов, а взрослые молодые люди не боятся… Ну ладно. Посмотрите: вот пустая ампула. А вот упаковка. Читаете по-латыни? Вот, эти буквы. Видите? Смотрите сюда. Ну?

Боли не было. Только прикосновение. Укол мгновенный, безболезненный. Врач, или как там его, хорошо знал свое дело. Когда Журбинский заметил торчащий из предплечья шприц, было уже поздно.

– Обычная глюкоза, – повторил врач, доставая иглу. – Ватка. Держите, не уроните.

– Это пентотал натрия, – сказал агент Журбинский. – У вас будут неприятности.

– Пентотал натрия? – удивился врач. – А что это такое?

– «Сыворотка правды», вот что! – Журбинский на миг сжал челюсти. – Это противозаконно!

– «Сыворотка правды»? – еще больше удивился врач. – И вы верите тому, что пишет желтая пресса? Вот уж не думал… Вы же интеллигентный человек, Вадим Викентьевич.

«Я не Викентьевич. И не Вадим. И я не…» Журбинский знал, чего ждать, и потому без труда поймал фразу за хвост. Фраза была похожа на шашлычок с нанизанными на блестящий шампур словами. Хвост у нее был длинный и пестрый, как у золотого фазана. Фазан – птица неповоротливая, глупая. Совсем недурно для первого раза. Главное, вовремя снять с огня, чтобы не пригорело…

– Вот и ладненько, – произнес врач и улыбнулся ему.

Он упаковал в металлический кейс свои склянки и приборы, причем вскрытую ампулу и упаковку, которые только что показывал Журбинскому, положил туда же. Потом измерил ему давление, пробормотал: «Куда ни шло», – и удалился, уступив место за столом другому врачу.

– Ваше имя? Возраст? Место рождения? Национальность? Образование? Семейное положение? Профессия?

Агент Журбинский отвечал легко. Почти не задумываясь. Он ловил яйца в корзину, как в старой компьютерной игре. Он стрелял ожиревших глупых фазанов. Он знал, что желает знать каждый охотник.

Выговориться – значит снять ответственность. Снять ответственность – значит спрятаться. Спрятаться – испугаться. Испугаться – отвлечься. Не отвлекайся, говорил Джошуа Войнич. Это основа. Создай из абстракции образ. И контролируй его. Пусть это будут тыквенные семечки, или семь гномов, или рота легионеров. Держи их в поле зрения, думай о них. Не пытайся стать сильнее и умнее самого себя, говорил Джошуа. Потому что пентотал или мескалин, а тем паче ЛСД быстро убедят тебя, что ты и сильнее, и умнее, что ты контролируешь все, вплоть до роста туманностей и галактик. А это уже плохо. Это отвлечет от главного.

– Чувствительны ли вы к воздействию алкоголя? Как часто употребляете? Пьете ли во время просмотра телепередач? Курите ли табак? Пытались когда-нибудь бросить? Сколько можете продержаться без сигарет?

Агент Журбинский может продержаться без сигареты всю жизнь, и следующую жизнь тоже. Он никогда не пьянеет, а если приходится пить в интересах дела, у него никогда не болит наутро голова.

– В интересах какого дела?

Квадратные метры, общая площадь и жилая, кирпичные и панельные дома, разведенные муж с женой, пропавшие без вести родственники… Недвижимость, одним словом. Строительный бум. Растущий как на дрожжах капитал.

– Как давно вы занимаетесь этим бизнесом?

А вот этот молодой человек явно не врач, хоть он и в халате. Журбинский помнил его – он участвовал в задержании, он нашел жестяную коробку… Пустую коробку, надо заметить.

«Двадцать шесть лет», – хотел сказать агент Журбинский. Но фазан был слишком глуп и неповоротлив, и он никуда не улетел. Строительный бум начался только в девяносто третьем, и даже старая гвардия агентов имеет пятнадцатилетнюю выслугу. Его хотели поймать на слове «бизнес». Глупое неповоротливое слово. Бизнес, говорил Джошуа. Это твой бизнес. Нет, он говорил «business». Базнес. Дело. Делать дело. Скручивать головы фазанам.

В нижнем течении реки Пенобскот, где небольшой городок с невыговариваемым индейским названием, – это там. Широкие изумрудные поля. Идешь и не видишь своих ног. Ноги укрыты травой. Бегущий впереди спаниель похож на рыбу, плывущую по мелководью. Вспугнутая им птица взмывает вверх, и по траве расходятся волны. Золотые перья, как чешуя рыбы, описанной в русской литературной сказке. Золотая рыба. Рыбка. Выстрел. Опять волны. Рыжая спина спаниеля режет густую траву.

Три недели, проведенные там, среди полей, были для агента Журбинского каникулами после тяжелой, выматывающей работы в Белграде. В Белград вернуться он уже не мог, там его ресурс был исчерпан до дна. Хотя и с немалой пользой. Но агент Журбинский мог пригодиться в другом месте. Для другого дела. Это бизнес, сказал Джошуа Войнич. Что может приносить пользу, должно приносить пользу. Базнес. Только он выразился мягче, корректней.

Он вставал в девять утра под щебет птиц. Пил кофе на тенистой террасе. Ни о чем не думал. Смотрел на небо. Стрелял золотых фазанов вместе с Джошуа. Битую птицу поджаривали на костре «по-русски». Русские не жарят мясо на решетке, они нанизывают его на палочки. Палочки называются «шампур», блюдо называется «шашлык». В это время кто-то в Лэнгли переписывал наново его жизнь. Сочинял еще одну жизнь. Когда сочинение было закончено, его каникулы тоже закончились.

Он был в России много раз, там остались родственники по линии отца. Россия на географической карте – это бегущий на запад лохматый медведь. Там, где у медведя должно находиться горло, расположен город Тиходонск. Тяжелая, пищевая промышленность, судоремонтные предприятия… Но главное: два военных завода и научно-исследовательский институт, каждые девять из десяти проектов которого работают на Министерство обороны. Хорошее место. Жизненно важная точка на лохматом медвежьем теле. Тоска зеленая. Резидент, который работал здесь с января восемьдесят девятого года, он… В общем, он больше здесь не работает. Тогда агенту Журбинскому сообщили только это.

Четыре года спустя он узнал, что резидент стал запойным алкоголиком. Лечился. Не долечился. Его, скорее всего, ликвидировали. Агентура практически развалилась. Один из осколков – давно завербованный агент под псевдонимом Дипломат – ответственный чиновник областной администрации Рогов. Никакого толку от него не было, и новый резидент тоже вначале не стал его трогать. Так что, в общем и целом Журбинскому предстояло все начинать с нуля.

Он вживался в быт, обрастал знакомствами. Женился. Родил ребенка. Развелся. Под Рождество получал открытки от дяди Николая из Самары, контрольный сигнал: «Вы еще живы?» Отвечал, что жив-здоров, чего и вам желаю.

Летом позапрошлого года случился очередной скандал, когда русская система слежения вывела из строя приборы на американском «шаттле». Затем по Первому каналу показали фильм из разряда «два мира – два образа жизни», где была упомянута новая программа Пентагона «Меч в камне». Невидимый луч. Молниеносное реагирование. Тотальный контроль с околоземной орбиты.

А потом приехал с визитом «дядя Коля». Он погостил у Журбинского буквально полдня и уехал, оставив несколько пожеланий. Аналитический сектор русского отдела по косвенным признакам пришел к выводу, что в Тиходонске разрабатывают боевой лазер, причем очень большой мощности. Поэтому главным пожеланием стала техническая документация русской программы «Копье». Здесь-то и пригодился Дипломат. У него были хорошие связи и широкие возможности, он вышел на генерального конструктора «Прибора» и стал вываживать его, как опытный спиннингист водит макрель, дожидаясь того момента, когда она потеряет силы и можно будет подвести сачок…

Лучше бы это был другой человек. И другой завод, и другой город. И другая страна. Но дано было то, что дано. При близком рассмотрении Рогов оказался настоящей дрянью. И как человек, и как агент. Он отказался знакомить генерального с Журбинским, он называл разные суммы вознаграждения и менялись они только в сторону увеличения.