Сергей Самаров - Человек без лица

– Я осмотрел позицию впереди и позади тропы, – доложил Кадыр. – Позади, когда Закария пройдет, можно сделать завал. Последние джамааты зарыть. Впереди невозможно. Там лес и снега мало.

– А если деревья срубить? – спросил Алимхан. – Завал из деревьев.

– Засека? Времени нет. Не успеем. Закария на подходе. Да и не задержат их несколько деревьев.

– Пару пулеметов туда, – распорядился Зелимхан. – Чтобы никого из мешка не выпустить. Всем остальным – занять позицию! Вот им и отдых.

Спецназовцы заняли позицию на самой высокой в этом месте точке хребта. Сверху все видно хорошо. И даже минирование склона с целью создания лавины засекли и определили.

Согрин доложил по телефону диспозицию банды Зелимхана.

– Значит, Закарию он уничтожит.

– Нет сомнений.

– Тропа, где пулеметчики засели, широкая?

– Метра полтора… Но проход между отвесных стен. Узкий. Метра четыре. Там уже кто-то много раз ходил. И целыми группами. Наверное, из села в село. Здесь рядом.

– Навстречу Закарии довольно быстро идет Дуташев. Будет на месте, как высчитывает Басаргин, через час-полтора. Уложится Зелимхан за это время?

– Думаю, он постарается.

– Необходимо, чтобы Дуташев напал неожиданно. Если Зелимхан вышлет наблюдателей в ту сторону, их надо снять.

– Понял. Сделаем. Придется спуститься ниже. Здесь плохо видно ту сторону.

– Работай, Игорь Алексеевич. – Голос полковника Мочилова буднично прост, словно говорит он о вещах повседневных. – Как только Дуташев объявится, сообщай нам. Мы направляем к месту боя батальон. Парни уже сидят в вертолетах.

У полковника Согрина лицо тоже не хмурится от предстоящей задачи. Он в самом деле воспринимает эту работу за будничную. Привычка.

– Понял. Это все?

– Нет. Еще маленькое дополнение. Когда все закончится, на место прибудет еще один вертолет. Ты со своими должен его встретить и показать тело Зелимхана. Вертолет вылетает из Ханкалы после батальона по твоей команде. Увидишь, что дело идет к завершению, звони, мы передадим.

– Тело будут вывозить в Москву? – не понял Согрин.

– Нет. Рядом с Зелимханом положат еще одно тело. Настоящего Алимхана. Его привезут офицеры следственного управления ФСБ. Они же все происшедшее сфотографируют, чтобы выставить снимки в Интернете, и снимут у братьев отпечатки пальцев. Не спутай. Настоящий брат очень похож на нашего Алимхана. Если Зелимхан вдруг сумеет уйти, вертолет не сядет. Тогда «выводишь» нашего Алимхана, и на этом твоя миссия закончена. Командир батальона, что окружит побоище и организует ликвидацию уцелевших, знает о твоем присутствии. Выходишь на него, вылетаешь на базу вместе с батальоном.

– Понял, Юрий Петрович, мы сделаем.

Время в засаде всегда тянется втрое длиннее обычного. Но Зелимхан к такому давно привычный, и потому, если посмотреть со стороны, он совсем не нервничал, хотя горячая восточная кровь и заставляла его мысленно торопить события. Эмир давно взял за правило слова из Корана, в которых говорится о том, что сильный человек только тот, кто умеет управлять своими страстями, никому их не показывая. Правда, порой Зелимхан умышленно демонстрировал свою ярость, давая выход бушующей в нем энергии. Однако это было необходимо, чтобы держать людей в страхе. Ярости все боятся, и даже самые смелые перед ней жмурятся, отворачивая лицо. И сейчас страсть и нетерпение клокотали в груди, но Зелимхан держал себя в руках и никак не показывал своего состояния. И изредка на брата посматривал. Тот по-прежнему выглядел то полностью нормальным, то вдруг казался совершенно посторонним в этом мире войны человеком. Внешний вид, видимо, зависел от того, какие мысли приходили в его голову. Так сам Зелимхан, по крайней мере, понимал.

Вестовой с лицом, затуманенным паром дыхания, примчался из-за ровного ряда молодых елей. Бегом по сугробам несся. Еле отдышался. И глаза сияют, словно он невесту встречать приготовился:

– Идут! Через две минуты из-за поворота появятся.

Зелимхан взял автомат и перевел предохранитель на автоматический огонь. И периферийным зрением заметил, как это же самое сделал Алимхан.

– Если идут, мы встретим. Мы всегда хорошим гостям рады. – Зелимхан позволил себе оскалиться, изобразив улыбку.

– Какая большая толпа покойников. – Подполковник Сохно оценил маршевую колонну наемников Закарии. – Они привыкли по пескам бродить. По снегу им не очень нравится.

По большому счету, это была в самом деле толпа, и уж меньше всего она напоминала колонну готовых к активным действиям боевиков. Закария, должно быть, не ожидал, что его передвижение открыто и Зелимхан приготовился к встрече. И потому даже разведчики, обязательные при таком передвижении, шли всего метров на пятьдесят впереди, тяжело преодолевая зимний путь. И, случись что с разведчиками, основная группа узнала бы о происшествии не по звукам или по донесению, а визуально. И не имела бы времени на боевое перестроение.

– Кто он вообще такой, этот Закария? – поинтересовался Кордебалет.

– Турок, – сообщил полковник Согрин. – На заработки сюда приехал. Дома был начальником провинциальной пожарной команды. Промышляет в основном похищением людей и зарабатывает на выкупах. Иногда посылает куда-то террористические группы. Против армии старается не воевать, считая это опасным. Только при троекратном превосходстве сил. Иначе просто уходит в сторону. И большая часть команды у него – наемники. Ливанцы, сирийцы, палестинцы. Турок предпочитает не брать, потому что они могут узнать дома, что он совсем не крупный военный специалист. Турки больше у Зелимхана воюют. Но и арабы у него есть.

– Основательная вольнонаемная рота, – усмехнулся Сохно, рассматривая боевиков Закарии в бинокль. – Похоронной команде придется сильно потрудиться, чтобы зимой всех похоронить. Тут без экскаватора не обойтись.

– Человек двести. – Кордебалет прикинул состав отряда. – А у Зелимхана хорошая выдержка. Разведчики уже подходят к пулеметам.

– Он всю колонну в поле зрения пулеметчиков запускает.

И в это время на склоне, прямо над хвостом колонны Закарии, прозвучал взрыв, и следом за взрывом с шумом и треском начался сход снега. Шум дичал по нарастающей, проникая в человеческие уши, пугая и вводя в панику. Колонна замерла в том же положении, в котором шла, не среагировав на угрозу, несмотря на то что взрыв был отчетливо слышен. И только тогда раздалась сначала одна очередь…

– Зелимхан сам стрелял! – сказал Согрин.

И тут же с двух склонов начался расстрел колонны из автоматов и гранатометов, а внизу заговорили два крупнокалиберных пулемета, разметая их в клочья, разрывая близко подошедшую совсем не боевую толпу.

В первую же минуту была уничтожена добрая треть отряда Закарии. Остальные успели залечь, но в зеленом камуфляже на чистом белом снегу наемники Закарии представляли собой прекрасные мишени.

– Смещаемся в сторону, – распорядился Согрин. – Здесь скоро все закончится. Будем встречать Дуташева. Он, надо думать, стрельбу уже слышит.

В аэропорту Ханкалы приземлился старенький военно-транспортный «АН-24». И почти сразу же к месту стоянки подъехал военный «уазик». Бортмеханик открыл грузовой отсек. Автомобиль въехал по трапу, распахнулись дверцы, и пассажира в наручниках, с головы которого так и не сняли черный колпак, быстро затолкали в машину.

В салон вышли пилоты, чтобы посмотреть на не совсем обычную картину.

– Забудьте, что вы везли. Иначе… – старший из офицеров ФСБ перекрестился так, что пилоты поняли его прекрасно.

«Уазик» задним ходом выехал из самолета, но направился не к выезду с летного поля, а к расположенной чуть в стороне стоянке военно-транспортных вертолетов. Там их уже ждали. Только теперь процедура перегрузки пленника производилась не внутри винтокрылой машины, поскольку автомобиль не мог протиснуться в неширокие двери вертолета.

– Летим? – спросил командир экипажа.

– Только после команды. Пока будем ждать, – коротко ответил старший из офицеров ФСБ.

– Сколько ждать-то?

В ответ на это офицер ФСБ только плечами пожал.

Отряд Дуташева, судя по всему, успел подготовиться к бою основательно. И не только боевые порядки выстроил, но и выслал вперед разведку. Но в горах определить источник звука, даже отлично зная его происхождение, бывает порой трудно. И потому разведка внезапно для себя напоролась на передовую заставу с пулеметчиками, что перекрывала долину понизу. Разведчикам казалось, должно быть, что до активного боя еще далеко. Пулеметчики свое страшное оружие развернуть не успели, но встретили разведчиков плотным автоматным огнем, от которого среди узких стен прохода спрятаться тоже бывает трудно.

И неизвестно, чем бы дело закончилось, потому что и у пулеметчиков укрытие не ахти какое, но тут разведку Дуташева выручил Кордебалет, по приказу Согрина неторопливо и методично расстрелявший из «винтореза» оба пулеметных расчета. Разведка Дуташева приняла эту стрельбу на свой счет, потому что боевики тоже стволам промерзнуть не давали. Дорога осталась свободной, и один из разведчиков поспешил доложить об этом своему эмиру.