Альберт Байкалов - Финишная кривая

– Если упекут, то Беспалова, тогда, кстати, отпадет проблема с этим козлом возиться. Да и идея-то его. И намотай себе на ус, Олег: принял решение – иди до конца. Пока я жив, – Рог поднялся и одернул пиджак, – с тебя ни один волосок не упадет. У нас штат сотрудников, работающих на обеспечение безопасности, в пять раз больше, чем имеет право по протоколу привезти сюда президент. Не говорю об оснащении. Да и пусть попробуют опровергнуть тот факт, что ребята из Службы внешней разведки по молодости попросту хотели отличиться, не поставив об этом в известность руководство.

– Ересь! – неожиданно взревел Грибанов и вылетел из помещения.

Рог насмешливо посмотрел вслед шефу.

Среди группы заговорщиков начался обычный в таких случаях разлад.

Тем временем, вбежав на третий этаж, Грибанов достал из бара бутылку коньяка, быстро ее откупорил и срочно потребовал к себе Хохла.

Бледный и трясущийся как осиновый лист помощник появился в кабинете через минуту.

– Что, – разглядывая Хохла, злорадно проговорил Грибанов, – тоже очко не железное? Чего трясешься? Или тебя взрыв над писсуаром застал, а ты подумал, что это твой мочевой пузырь лопнул? – заметив, что пуговицы на гульфике зама застегнуты неправильно, съязвил он. Более того, между ними торчал уголок рубашки. – Постой, постой, а откуда у нас в этом крыле туалеты? Или по углам ссать вздумал?

– Никак нет, – по-военному четко ответил Хохол и с опаской посмотрел на двери, в которые только что вошел.

Заинтригованный поведением Хохла, Грибанов быстрым шагом прошел к массивным створкам и, толкнув их, обомлел. Путаясь в колготках от Версаче, пытаясь одновременно прикрыть набитую силиконом грудь, рядом с рабочим столом секретаря прыгала на одной ноге не кто иная, как его законная супруга. Пряди выкрашенных в белый цвет волос были мокрыми, на столе валялся письменный прибор.

– Он сам, – выдавила она, захлопав неимоверно длинными накладными ресницами. – Олег…

– Дура! – не своим голосом завыл Гриб, вынимая станцию внутренней связи. Несколько раз выронив ее на пол, он наконец нажал тревожную кнопку. Когда Рог отозвался, он приказал ему принести ноутбук и все записи за последний час из помещения, где произошло соитие.

Фильм, снятый из четырех точек, где любвеобильная супруга лезет в штаны Хохлу, закатывая глаза, слюнявит его рот, досмотреть не дали прибывшие констебли и несколько человек в гражданской одежде. Из-за своей непоседливой Зинки Грибанов даже забыл об акции, закончившейся гибелью сразу восьмерых человек, не считая представителей российских спецслужб. Мысли были заняты недосмотренной «клубничкой» с участием благоверной и Хохла. Отвечал он невпопад, чем навел сотрудников полиции на мысль, что глубоко затронут переживаниями по безвременной кончине дружка своего хозяина, и вскоре от него отстали. Жене и вовсе пришлось вызывать врача, после чего ее едва не отправили в одну из лондонских клиник. Несчастная пережила такой стресс, что теребила за руку доктора, требуя охрану в палату. Следователь, не подозревающий о реальных причинах такого поведения, всерьез высказал обеспокоенность ее здоровьем.

– Этот с сего дня – евнух, – показывая пальцем на едва держащегося на ногах от страха Хохла, дал команду Рогу Грибанов, когда полиция покинула кабинет. – А этой суке… – он на секунду задумался, по-видимому, размышляя, что отрезать своей второй половине, и неожиданно повеселел: – До отрыжки накормить возбуждающими препаратами и закрыть в клетке с Заиром.

Заир был гордостью небольшого зоопарка Беспалова. Привезенный из Африки орангутанг четвертый год страдал от одиночества вместе с павлином, двумя страусами и огромным попугаем Арой. По поводу причуды русского олигарха даже были проблемы с «обществом защиты животных», но в Англии тоже любили деньги. Да и условия содержания зверей соответствовали всем нормам.

– После всего выбросить за забор. Туда, где я ее, собственно, и подобрал, – Гриб громко икнул.

По окончании каждого предложения он надолго прикладывался к огромной квадратной бутылке виски и на глазах хмелел.

– А станет это… Заир… – Рог почесал затылок, собираясь с мыслями. – Ну, бабу-то…

Грибанов схватился со смеху за живот. Лицо посинело, а на шее вздулись огромные вены:

– Он… Ой! Он, может? или нет, но я же ска… сказал. Вы ее возбуждающими колесами напичкайте… Возможно, Заир сегодня последний день живет… Она ему все гениталии поотрывает…

– Слушай, а не рано ли ты на всю катушку делами заправлять вздумал? – осторожно спросил Рог. – Ведь из Франции еще нет никаких вестей.

– В Париже его уже встретили и, поверь, скоро отзвонятся, – брызгая слюной, заверил Гриб. – Наш олигарх если не покинул этот мир, то наверняка уже в тюрьме.

Рог понимал: у новоиспеченного шефа обыкновенный нервный срыв, состояние аффекта и сильное алкогольное опьянение, но, как мог, подыгрывал ему. Вдруг действительно все получится? С Грибом надо быть теперь вежливей. Ведь в случае благоприятного исхода дел он будет новым хозяином.

Вскоре несчастного Хохла поволокли вниз, где садовники хранили свои инструменты, а в рот Зинке накачанные до безобразия быки стали засовывать обыкновенный цитрамон.

Грибанов успокоился так же резко, как и вошел в безумие. Он попросту плюхнулся на диван и, повалившись на бок, через минуту захрапел.

– Даю руку на отсечение, завтра ничего помнить не будет, – устало поднявшись со своего места, проговорил Рог, брезгливо окинув взглядом Зинкины прелести, и направился проверять посты.

Уже при подъезде к аэродрому Лече Истрапилова не только успели переодеть в специально прихваченное для такого случая снаряжение, но и дали кличку, говоря профессиональным языком, «оперативный псевдоним», который, по своему обыкновению, отныне должен был стать его позывным. В этом, как всегда, всех превзошел Дрон, задав обыкновенный вопрос:

– Стропа, тебе одежонка не жмет? Все-таки на глазок заказывали.

– А почему Стропа? – удивился Джин.

– Фамилия у него Истрапилов, соответственно, и погоняло больше подходит от элемента парашюта, – пояснил Дрон.

– Стропа – это женский! – неожиданно возмутился Лече. Однако на это уже никто не обратил внимания. Поэтому, когда ранним утром сходили с трапа самолета, Лече безо всяких отзывался на новое имя.

Шел нудный мелкий дождь. Пожелтевшие листья, срываемые с деревьев ветром, проделав короткие гимнастические кульбиты, прилипали к мокрому асфальту.

Филиппов пошарил взглядом по бетонке. Кроме микроавтобуса «Форд», с завидным постоянством встречающего после каждого возвращения группу, машин не было. Как правило, одновременно с открытием рампы или боковой двери самолета на взлетку выруливала «Волга» генерала Родимова. Невысокого роста, остроносый подвижный генерал, не отличавшийся особыми габаритами, а даже напротив, лично встречал своих офицеров и прапорщиков, принимал доклад от командира группы. Филиппов, в свою очередь, рассказывал то, что нельзя было доверить даже самым современным средствам засекреченной аппаратуры связи.

«Не хочет пока светиться перед Истрапиловым», – сделал вывод Антон, покосившись на новенького. В камуфлированной форме, разгрузочном жилете такой же расцветки, с огромным пятнистым рюкзаком за спиной, невысокий чеченец со строгим взглядом и орлиным носом с интересом осматривал прилегающую к аэродрому местность.

– Стропа, – негромко позвал его Антон.

– Старший лейтенант Истрапилов по вашему…

– Значит, на будущее, звание, фамилию, а тем более показывать своим видом, что среди вас я главный, ты должен оставить в своей милиции. Понял?

– Так точно! – Лече вытянулся по стойке «смирно».

– Вижу, ничего ты не понял. – Антон поискал взглядом Дрона. Капитан помогал Джину и Шаману стащить ящик со спецсредствами с борта на землю. – Вот смотри. Дрон!

Дорофеев снял с головы косынку, вытер со лба пот и не спеша подошел к Антону.

– Я весь во внимании, командир. – При этом он бесцеремонно расстегивал свой бронежилет с явным намерением забросить его в микроавтобус.

– Видишь, со стороны никто не поймет, кто я такой, – назидательно проговорил Антон. – Но это за пределами учебного центра. Там как раз все наоборот.

– Что, Стропа, новобранцем себя почувствовал? – съязвил Дрон.

– Сейчас на трое суток в медроту. Сдашь анализы, кардиограмму, УЗИ, в общем, весь комплекс мероприятий, – глядя на новоиспеченного разведчика-диверсанта, заговорил Антон.

– Яйцо удалят, – как бы между прочим добавил Дрон.

У Антона отвисла челюсть. В ожидании очередного подвоха со стороны весельчака группы он сделал вид, будто следит за тем, как на рулежку выползает старенький «Ил».

– Какое яйцо? – Лицо Истрапилова вытянулось от удивления.

– Да ты не бойся. – Василий наконец справился с бронежилетом и бросил его на бетон. – У нас, кто в спецназе ГРУ служит, у всех по одному.