Сергей Зверев - Батяня. Комбату лишнего не надо

Вырывающийся из-под обшивки фюзеляжа дым обтекал стекло кабины, делая обзор практически нулевым. Вспыхнувший несколько минут назад огонь уже успел перекинуться на крылья. Из-за пляшущих, извивающихся на ветру языков пламени саму «Сесну» с земли уже практически не было видно. Самолет превратился в сплошной огненный факел. Внутри салона плавилась, дымилась обшивка, вздувалась под огнем краска. Огонь беспощадно уничтожал все, что попадалось ему на пути.

Мучениям пилота и пассажиров вскоре пришел конец – огонь встретился с парами бензина, прогремел взрыв. Под вспышки фотоаппаратов и возгласы людей охваченные огнем обломки разлетелись в ночном небе фейерверком. Прочерчивая в воздухе дугообразные трассы, они падали на воду. Норвежское море у набережной расцветилось множеством маленьких огоньков.

Командир батальона спецназа ВДВ майор Лавров, заслуживший у бойцов почетную кличку Батяня, прохаживался вдоль огромных туш «Ил-76», издалека наблюдая за полосой препятствий, где проходили тренировку молодые бойцы. В солнцезащитных очках комбата, надежно прикрывавших глаза, искрились самолеты, мелькали бойцы, плыли белые и легкие как пух облака.

Однако, невзирая на солнечную погоду и легкий бодрящий ветерок, майор чувствовал себя немного «помятым» и не выспавшимся – голова гудела, а мышцы казались одеревеневшими. Причиной достаточно поганого состояния была вчерашняя встреча с боевыми товарищами, затянувшаяся до поздней ночи.

Поэтому пластмассовая бутылка минералки, которую Андрей Лавров так бережно нес с собой, была уже наполовину пуста. Но, несмотря на приличное количество выпитой жидкости, легче не становилось. Честно говоря, майор на это и не надеялся. Так или иначе, он отлично знал, что похмелье можно лечить двумя проверенными способами: выпить бутылку пива или поспать. Но так как ни первого, ни второго по долгу службы он сделать не мог, приходилось обманывать себя обыкновенной, успевшей согреться минеральной водой.

– Товарищ майор, – прозвучал несколько резкий голос капитана Збруева, – мне передали, что вы хотели со мной поговорить.

Сделав глоток минералки, Батяня смерил молодого офицера неодобрительным взглядом. Капитан Збруев, недавний выпускник военной академии, почти не имеющий за плечами практического опыта, не вызывал у Лаврова даже маломальских симпатий. Подобное отношение майора к молодому офицеру носило не личный характер, а полностью основывалось на профессиональной некомпетентности последнего.

Батяня ценил бойцов, которые собственными силами и мозгами добились заветной цели. Но молодой капитан Збруев не попадал в эту категорию. Будучи сыном влиятельного генерала из «арбатского военного округа», он пробился в элиту ВДВ благодаря своему папаше. Однако и на это Лавров смог бы закрыть глаза, если бы молодой капитан не муштровал своих бойцов, заставляя их выполнять нелепые и подчас дурацкие приказы.

– До меня информация дошла, что ты заставляешь молодых кровать «по нитке» застилать, – сняв солнцезащитные очки, майор прищурился, – в бою это им не понадобится. Настоящий десантник должен уметь стрелять, прыгать с парашютом и быть готовым к любым неожиданностям. Все остальное – «танцы».

– Я действую, не выходя за рамки и на основании Устава, а также приказов министра обороны, – живо выпалил Збруев и тут же скосил глаза на пустую пластмассовую бутылку в руках майора, – а бытовая распущенность российским офицерам чести не делает.

Ответ капитана задел самолюбие майора. Но Батяня был сдержанным человеком и прежде, чем что-либо сделать, всегда взвешивал все «за» и «против». На этот раз здравый смысл подсказывал, что от встречного оскорбления или удара по морде лучше воздержаться. Лишняя головная боль Андрею Лаврову была ни к чему.

– По Уставу… говоришь… – майор почесал затылок, – тогда давай посмотрим, какой из тебя стрелок. Огневая подготовка по расписанию у нас после обеда. Успеем отстреляться и мы.

Капитан хотел было что-то ответить, но Батяня уже шагал к стрельбищу. Не последовать за ним Збруев не мог. Проклиная себя за свой длинный язык, он поспешал за комбатом.

Отгороженный забором из «колючки» и валами участок поля, на котором виднелось множество мишеней-силуэтов, подготовленных для занятий, был пока пуст. Поудобнее уложив мешок с песком, капитан разгладил носком ботинка сухую траву и занял позицию для стрельбы.

– Выбирай себе мишень, – распорядился комбат.

– Поясная. – Капитан стволом автомата указал на выбранную им цель.

– Стрелять будешь по моей команде. Короткими очередями.

Лавров стоял рядом со Збруевым и с ухмылкой на губах наблюдал за последними приготовлениями капитана.

– Огонь! – скомандовал комбат, когда ствол автомата застыл.

Збруев нажал на спусковой крючок. Прогремела короткая, на три патрона, очередь. Майор достал бинокль и приложил окуляры к глазам. Лишь одна из выпущенных капитаном пуль задела мишень.

– Продолжай, – холодно проговорил майор Лавров.

Израсходовав весь рожок, Збруев тихонько выматерился, понимая, что провалил стрельбу. Центр мишени так и остался нетронутым.

Ничего не говоря, Батяня протянул капитану бинокль, взял автомат и, оставшись стоять, прижался щекой к холодному прикладу. Раздалась короткая очередь.

– Смотри! – произнес комбат и открыл минералку.

Увеличенная линзами бинокля мишень была прошита в центре пулевыми отверстиями. Сквозь тонкие дырочки лился солнечный свет. Капитан сглотнул слюну и опустил бинокль.

– Да, грешен, вчера выпивал – друга поминали, двадцать лет, как в Афгане погиб. А ты, Збруев, вчера с особистом в преферанс играл. Десантник должен метко стрелять в любом состоянии. Теперь понял, чего ты стоишь? А с особистами лучше во внеслужебное время не встречаться.

Капитану ничего не оставалось, как отвести взгляд в сторону. Пришлось признать перед самим собой, что майор совершенно прав.

Заслышав гудение двигателя, Батяня обернулся. Вдалеке по дороге пылил штабной «уазик». Майор криво улыбнулся и полез в карман за сигаретой.

«Снова я понадобился».

Выбравшийся из машины посыльный комполка лишь подтвердил его догадку:

– Товарищ майор, вас срочно вызывают в штаб.

Вентилятор под потолком кабинета нервно вращался. Его громадные лопасти перемалывали в душном, прокуренном воздухе густое облако сигаретного дыма. Направляемые ими потоки ветра трепали стопку бумаг. Черный компьютерный процессор, возвышающийся на столе, нудно жужжал и вибрировал, словно внутри него было спрятана куча зуммерящих пейджеров.

Заваленная окурками пепельница напоминал вулкан после извержения. Горы пепла и торчащие из них желтые фильтры требовали немедленной уборки, но хозяин кабинета не обращал внимания на беспорядок. Сжимая в зубах сигарету, он смотрел на мерцающий экран монитора и виртуозно щелкал пальцами по клавиатуре. Говард Хьюз слыл в управлении оригиналом, из всей новомодной техники он дал прописку в своем кабинете только компьютеру, все же остальное предпочитал старое – проверенное временем, пришедшее из той эпохи, когда, по его словам, «еще делали вечные вещи».

В кружке с чуть надтреснувшей ручкой, украшенной эмблемой ЦРУ, остывал кофе без сахара. Трепыхающийся в углу кабинета американский флаг переливался красно-белыми полосками и звездами пятидесяти штатов. Над входной дверью, обрамленный в строгую рамочку, висел умиротворяющий душу сельский пейзаж.

Говард Хьюз сделал глоток противно теплого кофе и, поморщившись, нажал пальцем пухлую зеленую кнопку внутренней связи. Из динамика послышался голос секретаря.

– Пригласите ко мне… – Отдав необходимые распоряжения, Говард закурил сигарету.

Но не успел он сделать и пятой затяжки, как динамик внутренней связи ожил.

– Сэр…

«Пунктуальна, чертовка», – улыбнулся Хьюз и тут же произнес:

– Пусть войдет!

Дверь чуть слышно хлопнула, и порог кабинета переступила длинноногая мулатка. Облегающий ее упругое тело строгий костюм подчеркивал изящную фигуру. Чуть заметно покачивая бедрами и слепя хозяина кабинета белоснежной улыбкой, женщина подошла к столу.

– Вы не против? – Коснувшись руки Хьюза, в которой тот держал сигарету, она настойчиво надавила на косточку его указательного пальца.

Говард стиснул зубы, но не сумел противостоять боли. Он дернул рукой – сигарета упала в пепельницу.

– Погасите, пожалуйста, сэр. Я не курю, – опустившись в кресло, вежливо произнесла мулатка.

– Извините, агент Бриджес, я все время забываю, что вы бросили, – прижав сигарету к стенке пепельницы, произнес Говард. – Вы незаменимы, что было доказано…

– Давайте сразу перейдем к делу! Без условностей, – сказала, как отрезала, агент Уитни Бриджес.

Положив руки на подлокотники рабочего кресла и с грустью в глазах посмотрев на пачку сигарет, хозяин кабинета произнес заранее заготовленную фразу: