Михаил Серегин - «Косяк» авторитета

– А это кто такая? – не удержался и спросил он у хозяина. В его представлении эта юная симпатулька не клеилась с личностью зэка со стажем.

– Его внучатая племянница, – механически отозвался Ганин, думая о чем-то своем. Бросив папку на стол, он защелкал пальцами по кнопкам телефона, набирая номер. Дождавшись длинного гудка, поднял трубку:

– Олег Борисович?

Пончик хорошо знал, что это полковник милиции, который буквально ел с руки его босса.

– Встретиться надо, – безапелляционно заявил Блондин.

«Что ж, – усмехнулся про себя тону, которым разговаривал его босс с милицейским чином, – любишь сладкие куски жрать – умей и задом вилять!»

– Да, через час там же! – закончил разговор Пал Саныч, бухнув трубку на место.

Потом буравчики глаз опять впились в лицо экономиста.

– Не боитесь? – неожиданно взял на себя смелость спросить Рюшкин. – А не дай бог сорвется?! Григорий Иванович не простит.

– Григорий Иванович… – медленно повторил вслед за ним Ганин совершенно машинально. Мысли его были в то момент совершенно в другом месте. И вдруг, словно очнувшись, вновь взорвался, крича в лицо опешившему от бурной перемены его настроения Пончику:

– Крытый, Крытый! Достал он меня! Еще кто кого прощать должен! Он у меня полтора миллиона зеленых сегодня отнял! «Понятия, понятия!» Вот пусть и засунет себе в одно место свои понятия! Я что, на зоне сижу?! Тут бизнес, у него свои законы! Что он может про них знать?! Со своими-то тремя классами и двадцатью годами тюряги, а?! Я тебя спрашиваю!

Рюшкин молчал, не пытаясь даже отвечать на истерику босса, терпеливо ожидая, когда тот закончит.

Тот, выпустив пар, быстро пришел в себя. Остыв, он вновь посмотрел на своего зама. Однако теперь этот взгляд был совсем другим – оценивающим и осторожным одновременно.

– Ты сам до такого додумался или… кто подсказал?

– Да что вы, Павел Александрович! – испуганно шарахнулся тот. – Честное слово…

– Смотри, подставишь меня – живьем закопаю!

– Павел Александрович! Мы же не первый год вместе!

– Вот потому-то и говорю!

В кабинете повисла напряженная тишина, и первым нарушил ее босс:

– Ладно, Андрей Витальевич. Прими сказанное за дружескую шутку! Пошли вниз, по чашечке кофе – и за дела!

Небо над заливом затянуло белесой молочной пленкой, сквозь которую лишь местами проглядывала естественная синева. Ветра не было вообще, и легкий туман жиденьким киселем висел в прибрежных соснах. Волны ненавязчиво плескались на берег, оттачивая валуны и гальку.

Чуть выше, за автострадой, виднелся небольшой дачный поселок. Однообразные коттеджи, построенные руками финских строителей, ровными рядами шли перед сосновым лесом. Ближе к дороге расположилась автозаправка и при ней – кафе. Они выделялись из однообразия каменно-деревянных жилых строений белизной пластика и металла.

Две мамаши с колясками, молодая и постарше, остановились около плаката с длинным названием, написанным на английском и финском языках. Они о чем-то оживленно болтали. За ними с угрюмой тоской, потягивая пепси, наблюдали два светловолосых парня лет тридцати, сидевших неподалеку в открытой летней кафешке.

От поселка к морю вела каменная лестница, углами изгибаясь по склону. Она, по краям окантованная стальными перилами, оканчивалась большим причалом. Пяток красавиц морских яхт покачивали в такт ленивым волнам высокими мачтами.

Неподалеку от поселка, чуть в стороне, стоял еще один дом. Как нелюбимый пасынок в большой семье, он отдалился от остальных и выделялся из их числа большим размером и нестандартным дизайном. На залив он смотрел зашторенными наглухо окнами.

От причала к нему вела отдельная тропинка, заканчивающаяся небольшой асфальтированной площадкой перед воротами и въездом во встроенный гараж.

Мебель в доме была под стать его наружности: тяжелая, основательная и такая же угрюмая. Ничего нового – все будто так и стояло с самим зданием с прошлого столетия. Однако следы века нынешнего все же проглядывали в интерьере – домашний кинотеатр в гостиной, телефон и прочие вещи, без которых современный человек свою жизнь просто уже не мыслит.

Послышались шаги, и в холл со второго этажа спустился единственный обитатель этого жилища – мужчина лет пятидесяти с несколько отечным лицом. С первого раза можно легко было определить, что спиртного он не чурается.

Словно в подтверждение этого, мужчина прошлепал на кухню, отворил дверь холодильника и извлек из его недр литровку «Смирнофф». Некоторое время он апатично ее разглядывал, затем так же, без особого удовольствия, наплескал себе полстакана. Достал следом двухлитровую пластиковую бутыль пепси и не спеша открутил крышку. Газировка отозвалась сильным пшиком, и пена обильно поползла на свободу. Мужчина сглотнул ее, не давая пролиться на стол, после чего методично, мелкими глотками выпил водку и запил прямо из горлышка пепси.

Водку, газировку и стакан мужчина потащил с собой в гостиную и определил на журнальный столик рядом с необъятных размеров кожаным диваном. Принесенное дополнило коллекцию из зажигалки, пепельницы, полной окурков, и двух пачек сигарет. Вторая уже была опустошена на две трети. Тут же лежала российская газета с почти разгаданным кроссвордом и открытая на середине книга. Было видно, что незнакомец пребывал тут достаточно долго и терзался от одиночества.

Как говорилось, мужчине на вид было под пятьдесят. Роста высокого и широк в плечах. Объемный такой мужчина, большой. Но, несмотря на габаритную внешность, почему-то безошибочно угадывалось, что опасности в нем нет. Этакий тип рыхлого здоровяка-добряка. О том же свидетельствовал мясистый подбородок и чуть обиженное, какое-то детское выражение лица. В меру выступающий животик, светлые волосы – вот и весь портрет человека, сидевшего в одиночестве в холле особняка на берегу Финского залива.

Труба сотовика на столике мелодично запиликала, и здоровяк испуганно вздрогнул. Он отставил только что продублированный стакан с водкой и круглыми глазами уставился на возмутительницу спокойствия. Потом судорожно провел пятерней по физиономии. На виске явственно выступила капелька пота.

Аппарат вновь издал руладу, требуя к себе внимания.

Мужчина, чей взгляд наконец сконцентрировался на синем табло, облегченно вздохнул. Номер ему был знаком.

Когда он схватил трубку, рука еще мелко тряслась, и даже ударная доза водки не помогла.

– Привет! Что трубку не берешь? – услышал он ожидаемый голос.

– Да я… это, – несколько растерялся здоровяк.

– Боишься? – угадал его состояние собеседник и, выдержав короткую паузу, милостиво успокоил: – Не бойся, Дима, кроме меня никто не знает, что ты там окопался. А я, понятное дело, никого в курс наших дел вводить не собираюсь. Так что не дрожи!

– Ты когда приедешь? – в свою очередь, заметно успокаиваясь, поинтересовался Дмитрий, прикуривая свободной рукой.

– Как только – так сразу! – услышал он в ответ бодрый голос, однако такой ответ совершенно не прояснил существа вопроса. Затем собеседник все же посчитал нужным добавить: – Я же тут не просто так сижу! Твои документы готовы, уже отправил экспресс-почтой. Будешь ты теперь гражданином страны Пуэрто-Рико. Знаешь такую?

– Знаю, – несколько оторопело повторил Дмитрий. – А почему именно Пуэрто-Рико?

– О господи! Да потому, братик, что проще и дешевле купить было! И второе: потому что с ксивой этой страны ты можешь по всему миру без визы шляться! Усек?

– Усек, – согласился с ним объемный мужчинка, часто стряхивая пепел. Чувствовалось, что первоначальное напряжение еще не совсем оставило его.

Немного помолчав, он наконец задал вопрос, больше всего мучивший его:

– Слушай, скажи… как там? Ну, я имею в виду… – Он замялся, еще раз провел пятерней по лицу и выпалил: – Блондин поверил, что я… того?

– Поверил – не поверил, – услышал он все такой же равнодушный и чуть веселый голос двоюродного брата, – нам какая разница? Достать ни тебя, ни бабок он все равно не сможет! Кстати, кредит твой отдан.

– Да ну! Кто же его отдал?! – поразился мнимый утопленник.

– Пал Саныч наш драгоценный и отдал! Смотрящий Гриша Крытый присудил, чтобы он за тебя Боксеру лавье выплатил.

– А ты откуда знаешь? – недоверчиво спросил Заяц брата и тут же подумал, что зря задал этот вопрос. Бывший комитетчик всегда пользовался только проверенной информацией. Тот тут же напомнил:

– Дима, ты забыл, где я долго имел счастье работать?

– Ладно, – вновь засмущался беглый коммерсант, – тут от одиночества крыша скоро поедет!

– Победуй пока один. Скоро я к тебе приеду! Кое-какие наши дела улажу – и приеду! – ответил абонент, при этом старательно голосом выделив слово «наши». Мол, я там, в Питере, тоже не ваньку валяю!

– Ладно, брат, давай скорее! – Голос здоровяка заметно повеселел. – Завалимся куда-нибудь на Гаваи лет на пять! У нас же на душу с тобой по полтора лимончика зелененьких североамериканских денежек!