Михаил Серегин - Похмельный синдром

– Забыл, что эта сволочь жесткая такая! – Он потер ягодицы, налил в обе рюмки коньяку. – Давай-ка приложимся.

Они выпили и принялись смаковать какао.

– Неплохо, – облизнул губы Бухман, качая головой, как заправский гурман, – очень даже неплохо, мамуся.

– А я что тебе говорил! – улыбнулся Китаец.

– Я вот что, мамуся, думаю… – Поделиться своей думой Бухману не дал телефонный звонок. – Наверное, Ли Зи, – шутливо, в китайской манере, назвал он секретаршу Танина.

Китаец снял трубку с висевшего на стене аппарата и услышал Лизино хныканье.

– Я тебе все утро звоню, где ты был?

– Что-нибудь случилось? – равнодушно поинтересовался Китаец.

– Ты за аренду думаешь платить? – плаксиво спросила Лиза.

– Думаю.

– Это нужно сделать сегодня.

– И как давно ты мне звонишь?

– Я тебе звоню со вчерашнего вечера. Я здесь недалеко, у подруги.

– Ну тогда приходи завтракать, как раз и обсудим наше финансовое положение, – невозмутимо произнес Китаец.

– Завтракать? – удивилась Лиза.

Дело в том, что Китаец остерегался пускать открыто симпатизировавшую ему Лизу к себе домой. Мотив был один – не дать Лизе окопаться в его квартире. Лиза была девушкой смелой и экспансивной, заботливой и горячей, а потому, думал Китаец, стоит ей попасть к нему, она сразу начнет наводить порядок, копаться в книгах, бумагах, вытирать пыль, чистить котелок и так далее.

У Лизы был свой взгляд на происходящее. Она считала, что Китайца беспокоит общественное, то бишь соседское мнение, а также мнение его постоянной подруги Анны. Поэтому приглашение Китайца на завтрак повергло ее сначала в недоумение, а потом – в сладостное волнение. Она уже готова была простить ему его ночные отлучки, равнодушие к офисным делам, забывчивость, менторский тон, который у него прорезался всякий раз, когда Лиза позволяла себе дерзить или прозрачно намекать на то, как было бы хорошо им обоим… вдвоем…

– Ладно, – в счастливом замешательстве промямлила она.

Китаец повесил трубку, а Бухман продолжил прерванный разговор.

– Я тебя хотел спросить. Это твоей любовницы, что ли, квартира, где вы с ней… – Игорь кашлянул.

– Она сказала, что от матери досталась.

– А сама она с мужем, надо понимать, где-то еще живет, – допил какао Бухман и вновь обратил свое пристальное внимание на коньяк.

– Если судить по канонам, принятым у богачей, то квартира… да ты сам был в ней… довольно скромная.

– Ну-у, обставлена она неплохо, люксово, можно даже сказать, – со знанием дела сказал Бухман. – Я, конечно, понимаю, что для тебя это не имело значения, но ты же, в конце концов, детектив, на все должен обращать внимание.

– Спасибо, что напомнил мне, – иронично взглянул на Игоря Китаец.

– А муж, значит, у нее в командировке… – задумался Бухман.

– Надеюсь, что он еще не приехал, – мрачно сказал Китаец.

– Думаешь, что его тоже… – Бухман понимающе посмотрел на друга.

В этот момент в прихожей защебетал звонок.

– Ли Зи? – лукаво улыбнулся Бухман.

– Она самая, – Китаец пошел открывать.

– Какой у тебя милый звоночек… – Лиза во всем блеске своей молодости стояла на пороге и застенчиво улыбалась.

Стройная, с лицом, утопающим в светлых кудряшках, с высоким выпуклым лбом, живыми синими глазами… Китаец невольно залюбовался, чем окончательно смутил это очаровательное создание.

– Что-то не так? – обеспокоенно спросила она.

– Ты хороша, как мандариновое дерево в цвету, – изрек он. – Проходи, у меня в гостях мамуся.

Нужно было видеть, как погас счастливый Лизин взор. «Вот почему он меня пригласил, он не один», – горько подумала она, но тут же забыла о своем огорчении, потому что ей было приятно даже просто видеть своего галантного начальника.

– Вот как? – Ее брови взметнулись ввысь, во взгляде появилась тревога. – С тобой что-нибудь случилось?

– Как видишь – нет, – соврал Китаец, разведя руками, мол, вот я, все в порядке.

– Так я тебе и поверила. – Лиза расстегнула короткое пальто-разлетайку, которое Китаец помог ей снять и повесить на вешалку, скинула изящные замшевые ботики и направилась на кухню.

– Привет, Ли Зи, – Бухман немного неуклюже привстал и, поймав Лизину руку, чмокнул ее.

– Да-а, – Лиза встала посреди кухни, уперев кулачки в бедра, – вижу, что-то не так. Ну-ка, мальчики, колитесь, что у вас произошло?

Китаец молча обошел ее, придержав за талию, и сел к другому краю стола.

– Хочешь выпить? – он поднял на Лизу невинный взгляд.

– Фу, коньяк, – поморщилась она, заметив на столе бутылку «Дербента».

– Я знаю, ты любишь шампанское, – с сожалением произнес Китаец, – но чем богаты, как говорится.

– Не сбивай меня с толку, Танин, колись, все равно ведь я узнаю.

– Все равно узнает, – Китаец посмотрел на Бухмана.

– Все равно узнает, – Игорь пожал плечами.

– Ладно, – махнул рукой Китаец, – ты ведь моя секретарша, тебе положено знать обо всем, что касается моей работы. Я буду говорить, а ты пока свари себе какао. Хорошо?

Увидев котелок, Лиза презрительно повела носиком, но в предвкушении чего-то интересненького перечить не стала. И вообще, она была замечательной секретаршей: на работу приходила по возможности вовремя, в бумагах и в компьютерных файлах у нее всегда был полный порядок, она напоминала своему шефу, когда наступали сроки очередных платежей за газ, за электричество и за телефон. Кроме этого, она являлась лицом фирмы, как говорил Китаец, потому что всегда модно одевалась, хотя и от природы выглядела весьма эффектно.

Танин плеснул себе коньяку и изложил суть произошедшего. Опуская, естественно, незначительные подробности, которые могли бы ранить Лизину душу. Но Лиза сделала из вышеизложенного только один вывод.

– Значит, ты спал с ней, – заключила она.

– Ну-у, понимаешь, Лиза, – нехотя протянул Китаец, доставая сигарету, – мужчины и женщины иногда делают это. Не веришь, спроси у Игоря.

– Я не об этом, Танин, – Лиза поджала губки, – и ты прекрасно это понимаешь.

– Допустим, – согласился Китаец, – и что же мне теперь делать?

– Ничего, – огрызнулась Лиза, поставленная в тупик.

Она хоть и очутилась в трудной ситуации, но сдаваться не собиралась.

– Между прочим, – решила она отыграться на другом, – сегодня десятое число.

– В каждом месяце есть десятое число. – Китаец был невозмутим, хотя и знал, что это было последним сроком обязательных платежей.

– Хочу поставить тебя в известность, – заявила Лиза, что на нашем счету денег осталось на одну канистру бензина для твоего джипа.

– Значит, еще немного можно поездить. – Китаец насмешливо взглянул на Лизу. – Поступлений ниоткуда не предвидится?

– Хм, – усмехнулась она, – если только продать твою квартиру или джип.

– А что? – Танин наморщил лоб. – Это идея. Сколько, ты думаешь, я могу за него выручить? – Он посмотрел на Бухмана, который задремал, облокотившись на стол. – Игорь Юрьевич! – Китаец повысил голос.

– Что? Что? – Бухман заморгал глазами.

– Сколько мне дадут за мой «Массо»?

– Ты что, мамуся, хочешь продать свою тачку? – недоверчиво посмотрел на него Бухман.

– Угу, – кивнул Китаец, – все равно я им почти не пользуюсь.

– Не вздумай, – решительно сказала Лиза, не ожидавшая такого поворота разговора, – как-нибудь прорвемся.

– Так сколько? – не обращая внимания на ее возгласы, Китаец уставился на Игоря.

– Игорь Юрьевич, не слушайте его, – торопливо проговорила Лиза и повернулась к шефу: – Если ты продашь машину, считай, что я у тебя не работаю.

Она выбежала из кухни, с силой захлопнув за собой дверь.

– Тебе че, деньги, что ли, нужны? – понизил голос Бухман. – Сколько?

– Налоги, коммунальные платежи, зарплата Бедной Лизе… – начал перечислять Китаец, но Бухман, сделав недовольное лицо, прервал его:

– И из-за такой ерунды, мамуся, ты собрался продавать «Массо»? Да такая тачка одна во всем Тарасове.

Китаец пожал плечами.

– Погоди-ка, – сказал Бухман и вышел на минуту в гостиную, откуда вернулся со своим кейсом, – со мной вчера вечером один клиент рассчитался на дому. Держи.

Он достал из «дипломата» две банковские упаковки пятисотрублевок и бросил их на стол.

– Если будет мало, – добавил он, – звякни мне в контору, что-нибудь придумаем.

– Но…

– Отдашь, когда разбогатеешь, – перебил его Бухман.

– Ну, я пошел, мамуся, уже полдевятого – меня клиенты ждут.

– Спасибо, Игорь, – Китаец взял деньги и сунул в боковой карман пиджака.

– Чао, Ли Зи, – Бухман заглянул в гостиную, где сидела Лиза, и, надев свой шикарный, привезенный из Италии пуховик, вышел из квартиры.

Китаец прошел в ванную, разделся и встал под душ. Тугие струи, врезаясь в его тренированное тело, смывали напряжение и усталость. После душа он почистил зубы, побрился, протер лицо лосьоном и, накинув халат, прошел в спальню. Там надел свежее белье и закурил, раскинувшись на неразобранной кровати.