Виктор Доценко - Охота Бешеного

— Да, хозяин вернулся, — с уважительным вздохом заметил генерал Максимов. — Ничего не поделаешь. — Он сунул папку под мышку и быстро выскользнул из приемной.

— Да, это им не Говоров, — заметил помощник.

— Что, слишком покладистый по сравнению с Богомоловым? — спросил Савелий.

— Не совсем подходящее слово… Я бы сказал, мягковат немного для такого места, — ответил полковник. — Заходите, а те я нагоняй получу.

— Он произнес это без всякого страха и с явным уважением.

Савелий открыл дверь кабинета.

— Разрешите?

— Давно пора, — недовольно буркнул Богомолов, выходя из-за стола им навстречу. — Вы эти реверансы бросьте, — кивнул он в сторону приемной. — Сказано в десять, значит в десять. Неужели у Максимова дело важнее нашего?

Савелий и Воронов переглянулись, но промолчали.

— То-то же! — Генерал довольно подмигнул. — Ну, здравствуйте, друзья! — Он поочередно обнял их за плечи, потом указал на кресла, стоявшие возле журнального столика у окна. — Прошу! Чай, кофе? Хотя, судя по вашему виду, «кофе, и как можно крепче», точно? — Он усмехнулся, потянулся к селектору и попросил: — Миша, сваргань-ка, пожалуйста, кофейку покрепче и бутербродов… — Он вновь подмигнул гостям и добавил. — Побольше!

— Уже все готово, — отозвался полковник. — Можно нести?

— Естественно, — буркнул Богомолов, отключая селектор, затем хвастливо заметил: — Вот что значит кадры! А вы всю ночь трепались, конечно?

— Как всегда, товарищ генерал, — преувеличенно четко отозвался Савелий, едва не вытянувшись во фрунт.

Богомолов хотел уже ответить, но в этот момент в дверь постучал помощник. Константин Иванович поморщился, «недовольно взглянул на Савелия и коротко бросил:

— Войди, Миша!

Рокотов вошел в кабинет спиной, ногой закрыл дверь, но тут же увидел, как многозначительно переглянулись Воронов с Савелием, и подумал, что появился не вовремя.

— Извините, — смутился он.

— Все нормально, товарищ полковник, — успокоил Воронов.

— Ну, рассказывай, — предложил генерал после того, как Михаил Никифорович поставил перед ними на столик поднос с кофейником, чашками, бутербродами и тут же выскользнул из кабинета.

— Что рассказывать? — не понял Савелий.

— Какие новости из Штатов? Мне кажется, что с тех пор, как я оттуда вернулся, вечность прошла.

— Вы нас вызвали, чтобы предаваться воспоминаниям об Америке? — улыбаясь, спросил Говорков.

— И все-то ты всегда знаешь, — усмехнулся генерал. — Ты прав, не для этого. — Он немного помолчал, затем вытащил из кармана небольшой прибор, включил его и поставил на столик.

— Видно, разговор серьезный. — Савелий тут же посуровел.

— А что это? — не понял Воронов.

— Противоподслушивающее устройство, — пояснил Савелий.

— Что, у кого-то из наших видел? — нахмурился Богомолов.

— Никак нет, у адмирала Джеймса познакомился.

— Понятно, — задумчиво протянул генерал и продолжил: — Ты прав: дело весьма и весьма серьезное. — Он снова немного помолчал. — Ты готов подключиться к работе или дать тебе отдохнуть пару дней? — спросил он Савелия.

— Пару дней? — усмехнулся тот и почесал в затылке. — От такого отдыха только морока одна… Лучше уж работа.

— Ну вот и хорошо. — Богомолов даже приободрился, словно и не рассчитывал на такой ответ. — Значит, дело важное, серьезное и весьма опасное…

— А что, бывало по-другому? — насмешливо спросил Савелий.

Богомолов быстро взглянул на него, хотел что-то сказать, но лишь покачал головой.

— Погоди, братишка, дело действительно серьезное, — вставил вдруг Воронов.

— Спасибо за поддержку, — ухмыльнулся Богомолов.

— Если все так серьезно, то, может, пойдем в буфет перекусим? — серьезно предложил Савелий, намекая, что лучше поговорить в общественном месте, где никто не сможет подслушать.

— Тоже не самый лучший вариант, — сухо заметил генерал. — С этого момента мы прекращаем открытое общение. Да и созваниваться будем только в случае крайней нужды и только по мобильным! — Генерал встал, подошел к столу, вытащил из него трубку мобильного телефона и положил перед ними на журнальный столик. — Мой номер не изменился, а ваш я знаю.

— Не пора ли к делу перейти? — нетерпеливо спросил Савелий.

— К делу так к делу. — Генерал шумно опустился в кресло и не спеша сделал глоток кофе. — Кроме нас с вами об этом задании известно лишь Говорову. Оно согласовано с одним человеком в Правительстве России, которому я доверяю и имя которого, как вы догадываетесь, не могу вам назвать. Да оно вам и ни к чему, правда?

— Меньше знаешь — лучше спишь, — глубокомысленно провозгласил Воронов, подняв вверх указательный палец.

— Эт-т-то точно! — подражая герою из «Белого солнца пустыни», подхватил Савелий.

— Сразу хочу вас предупредить: до самого отъезда из Москвы — ни слова о деталях тем, кто отправится с вами на задание. Это приказ! — твердо добавил генерал, заметив, что Савелий порывается что-то сказать. — Вы отправляетесь в Чечню. Задание — я не преувеличиваю — сложное и опасное. Вы должны убрать этого человека. — Богомолов вытащил из внутреннего кармана кителя портмоне, открыл его, достал оттуда небольшую фотокарточку и положил перед ними.

Савелий сразу же узнал этого человека: в последнее время его лицо достаточно часто мелькало на страницах газет — как российских, так и зарубежных. Насколько Савелий помнил, этот Мушмакаев был вроде бы дальним родственником покойного Дудаева. И у него наверняка не все в порядке с головой. Во всеуслышание заявить, что объявляет террор всей России, да еще открыто взять на себя организацию взрывов в нескольких городах страны и даже в Москве! Савелий прочитал об этом еще в Америке, и у него мелькнула мысль, что Мушмакаев либо ненормальный, либо просто настолько уверен в своей безнаказанности. Ведь он зарвался настолько, что стал костью в горле даже у тех, кто выступает за отделение от России. Савелий тогда еще подумал, что день-другой — и парня отправят к праотцам. Однако время шло, а подонок продолжал нагло раздавать интервью журналистам, и это уже нельзя было объяснить простым везением.

— Да, мерзопакостнейшая личность, — поморщился Воронов.

— Я могу задать один вопрос, на который хотелось бы услышать откровенный ответ? — прищурившись, спросил Савелий.

— Попытайся, — насторожился Богомолов.

— Почему этот подонок столько времени остается безнаказанным? Только не говорите, что его невозможно выследить, как в свое время говорили про Дудаева.

— А с чего ты взял, что я так скажу? — недовольно бросил генерал.

— Его, — он кивнул на фото, — как и Дудаева, убрать хоть и не очень просто, но можно. Скажу больше: я тогда не раз предлагал свои услуги, но мне говорили категорическое «нет».

— Кто? — чуть не хором спросили Воронов и Савелий.

— Кабы знать, — тяжело вздохнул генерал. — Кабы знать, то и бороться было бы проще. В таких случаях используются неопределенные выражения: «есть мнение группы товарищей», «там предлагают немного подождать»… — Богомолов явно кого-то передразнивал.

— Кому-то наверху очень не хочется мира в Чечне, — задумчиво проговорил Савелий.

— Но почему? — возмутился Воронов.

— Как почему? — хмыкнул Савелий. — Вспомни про фальшивые авизовки на миллионы долларов. А миллиарды, вбуханные в войну в Чечне? А потом миллиарды, уже вбуханные в ту же Чечню на восстановление… И где хотя бы одна восстановленная деревня, село, да хотя бы дом? И куда ушли эти деньги? Конечно же, на чьи-то личные счета! Верно, Константин Иванович? Или я не прав?

— Прав, к сожалению. Рад бы возразить, но… — развел руками Богомолов. — И самое страшное, что мы, даже зная, где осели эти деньги, ничего не можем сделать.

— Интересное кино получается, — покачал головой Савелий. — Как же назвать страну, где настоящего преступника не могут посадить за решетку, а тюрьмы переполнены всякой мелочью? И это называется работой правоохранительных органов!

— Эх, при чем здесь те, кто работает в органах? Там много честных парней, которые делают колоссальную работу, — с досадой поморщился генерал. — Ловят «авторитетов» и мерзавцев, которые пролезли на государственные посты, но редко, когда дело доводится до суда. Вот и приходится выкручиваться, чтобы совсем все не развалилось. Скажу больше. — Богомолов понизил голос. — И ваше задание держится в такой тайне, что со стороны может показаться, будто бы в нынешних органах действительно никому нельзя доверять!

— Теперь понятно, почему мы отправимся с липовыми документами, — протянул Воронов. — Случись что — и мы сразу же окажемся как бы ничьими.

— Так и должно быть, — вставил Савелий. — Мы-то рискуем только своей башкой, а здесь речь идет о стране, о людях…

— Да я не к тому, — смутился Воронов.

— Так и я не к тому, — буркнул Савелий.