Юлий Дубов - Большая пайка

Ну, а если уж улыбается и водку пьет — точно полковник. А я, говорю, кто? Он посмотрел на меня и отвечает — черт тебя знает, наверное, майор. Я так понял, мало мы с ним выпили. Ну и объясняет он мне: сотрудничество, конечно, штука хорошая, только ежели он пригласит к себе в Беркли майора КГБ, по головке его не погладят. Поэтому гуд-бай, френд Виктор, будем друг другу письма писать.

Муса перегнулся через стол и прилепил к плечам Виктора две отклеившиеся этикетки от «Телиани»:

— Не горюй, товарищ майор, проведешь школу, получишь повышение. Сколько у вас заморских гостей ожидается?

— Если все приедут, то около семидесяти, — ответил Платон. — Примерно пятьдесят наших братьев из соцлагеря, остальные — оттуда.

— Тут товарища одного надо будет поселить, — неожиданно вмешался до этого молчавший Еропкин. Он довольно много выпил, лицо его раскраснелось, аккуратно причесанная борода растрепалась. — То есть, он сам, понима-аешь, поселится, только надо будет заплатить за номер и вообще со вниманием, так сказать. Если проблемы какие будут, ну мало ли что, он подключится.

— А в каком он звании? — вызывающе спросил Сергей. Он весь вечер внимательно следил за Ленкой и Еропкиным, пытаясь увидеть что-нибудь такое, что могло бы хоть как-то прояснить ситуацию, но ничего не увидел. Ленка сидела между Платоном и Мусой, ела, пила, хохотала, танцевала то с Левой, то с Марком и не обращала на Еропкина ни малейшего внимания. Только раз он что-то спросил у нее через стол, но было шумно, и Сергей не услышал ни вопроса, ни ее ответа.

— Ну, понима-аешь, у тебя и вопросы, — сказал Еропкин, по-видимому, пожалевший уже, что заговорил. — Хочешь, когда он приедет, я тебя познакомлю, у него и спросишь. Только не забудь о себе рассказать: кто такой, откуда. А то он не любит, когда про него спрашивают, а про себя ничего не говорят.

— Знаешь что, — начал было Сергей, который всегда заводился быстро и сейчас ощутил, как его подхватывает волна бешенства, — мне ведь… — тут он почувствовал, что кто-то наступает ему на ногу. Терьян взглянул через стол.

— Сереженька, — сказала Ленка, улыбаясь, — ты вообще не танцуешь или тебя наше общество не вдохновляет? Дама приглашает кавалера.

Когда они медленно задвигались в танце, Ленка положила голову на плечо Терьяна и тихо сказала:

— Сереженька, если я тебя о чем-нибудь попрошу, обещай, что сделаешь. Обещаешь?

Сергей хотел ответить что-нибудь привычно легкое, ни к чему не обязывающее, но у него почему-то перехватило горло, и он сипло пробормотал:

— Говори. Для тебя сделаю.

Ленка подняла голову и посмотрела ему в глаза:

— Сереженька, это очень нехороший человек. И очень вредный. И друзья у него такие же. Хочешь — разговаривай с ним, не хочешь — не разговаривай, только не вздумай ссориться. Пожалуйста.

Какое-то время они танцевали молча. Наконец Терьян смог придумать вопрос:

— А откуда ты знаешь, какой он и какие у него друзья?

— Ты мне пообещал, что сделаешь.

— Пообещал, значит так и будет. Откуда же?

— А вот я, Сереженька, — улыбнулась Ленка, — тебе еще ничего не обещала. Считай, что у меня просто сильно развитая женская интуиция.

Когда танец закончился и они пошли к столу, Сергей не удержался:

— А ты, как выясняется, быстро одеваешься.

Ленка остановилась и повернулась к Сергею. На какую-то секунду Терьяну показалось, что она хочет его ударить. Но Ленка вдруг улыбнулась:

— Понимал бы ты что. В женщине не это главное. Я, Сереженька, если надо, раздеваюсь намного быстрее.

…С утра на горкомовской «Волге» прикатил Лева, забрал Платона, Мусу и Ларри и увез в город. Через час приехал на микроавтобусе Еропкин. Вид у него был на удивление свежий. Поздоровался, выпил бутылку пива и увез Виктора. «На базу», — пояснил он. Сергей нашел директора, выпросил у него еще одну пишущую машинку и усадил девочек в люксе оргкомитета кроить программу. После этого прошелся с Марком по перечню лекторов, взял половину списка и, удалившись в номер, сел на телефон. Марк остался с девочками.

К обеду сведения о лекторах были вчерне собраны. Цейтлин придрался к отпечатанным листам программы, заставил переделывать. Наорал на Нину. Потом потребовал, чтобы она напечатала, кто из лекторов когда и как прибывает — поездом или самолетом. Выяснилось, что по доброй половине списка этой информации нет.

— Вы что, совсем, что ли?! — взбесился Марк. — Нам ведь нужно передать в горком списки, чтобы там подготовили транспорт. Разве непонятно, что уже завтра на нас кто-нибудь может свалиться? Почему нет сведений?

— Марк, — сказала Нина дрожащим голосом, — зачем ты кричишь? Мы же не имеем дела с лекторами, я вообще никого из них не знаю. Нас со Ленкой взяли печатать — мы печатаем. Ты нашел ошибки — я переделала. Но как я могу напечатать то, чего у меня нет?

— А у кого все это должно быть? — продолжал заводиться Марк. — Ах, видите ли, мы занимаемся принципиальными вопросами. А позвонить секретаршам и спросить — это что, мы с Сергеем должны делать? Что, трудно взять и обзвонить секретарш?

— Сережа, — тихо сказала Ленка, — ты не можешь его угомонить? Нина вот-вот разревется. Если ты чего-нибудь сейчас же не сделаешь, сделаю я. Только это будет намного хуже.

Сергей встал и двинулся к Марку. Но тот, уже войдя в пике и побелев от ярости, резко развернулся и выскочил из люкса, хлопнув дверью.

— Интересно, есть ли жизнь на Марсе? — глядя в потолок, спросила Ленка. — А если есть, нельзя ли частично провести школу там и отправить туда Цейтлина руководить?

— Ты молодец, Ленка, — сказала Нина, улыбаясь сквозь набежавшие слезы. — Только на Марсе жизни нет.

— Если оставить в стороне истерику, — заметил Терьян, подходя к телефону, — то, по существу, Марк прав. Мы же действительно это упустили. Давайте бросим все силы на обзвон, и через полчаса у нас будет полная картина.

— Дай мне несколько телефонов, я позвоню от себя, — сказала Нина, посмотревшись в зеркало. — Мне все равно умыться надо.

Она вышла из люкса. Сергей подошел к телефону, но не успел набрать первый же номер, как дверь открылась и вошел Марк — на ладони правой руки он нес свой походный поднос, накрытый салфеткой, а левой рукой придерживал за локоть Нину.

— Давайте перекусим, — сказал Марк как ни в чем не бывало и, выпустив Нину, элегантно сдернул с подноса салфетку. Под ней обнаружились бутылка полусладкого шампанского, лежавшая на боку, и блюдо бутербродов с сыром. Поверх сыра на каждом бутерброде красовались два огуречных кружочка, один помидорный, кольцо репчатого лука и пирамидка из томатной пасты. Понятно было, что Марк жалеет о случившемся, но никогда про это не скажет.

— Сейчас поедим, — продолжил он, — а потом быстро доделаем все дела. Нам же еще таблички с фамилиями понадобятся. Ну и по мелочи кое-что.

— Слушай, ты все это сам создал? — рассмеялся Сергей. Про себя же решил, что как только выдастся свободная минутка, он серьезно поговорит с Марком. Если хочется покомандовать — пусть пробует силы на Мусе, Ларри, Викторе. На Еропкине, наконец. Только не на девочках.

До конца дня Марк был ласков и ровен. Когда Виктор и Ларри привезли книги, он схватил список и побежал к директору. Вернулся с ключами еще от двух люксов, забрал Виктора и пошел удовлетворять культурные запросы Бориса Ивановича. Потом принес Сергею сто пятьдесят рублей.

К шести часам горячка стихла. Сергей пошел к себе в номер, чтобы немного поспать. Проснулся он от стука в дверь.

— Открыто, заходите, — крикнул Сергей и сел, опираясь на подушку и нашаривая рукой сигареты.

Вошла Ленка.

— Гостей принимаешь? — спросила она и, не дожидаясь ответа, забралась с ногами в кресло, стоявшее напротив кровати. — Дай сигаретку.

— У меня только эти, — сказал Сергей, протягивая ей пачку «Дымка».

Ленка несколько раз затянулась, погасила сигарету, подошла к двери, заперла ее, потом задернула шторы на окне, зажгла торшер и снова уселась в кресло.

— Как дальше жить будем, Сереженька? — спросила она, обхватив колени руками.

Сергей посмотрел на открывшиеся до самых трусиков Ленкины ноги, хотел отвести взгляд, но не смог.

Ленка улыбнулась.

— Ну что ж, чему быть, того не миновать, — сказала она, вставая с кресла.

Повернулась к Сергею спиной, расстегнула юбку, прошуршавшую по ее ногам на пол, стянула свитер.

— С остальным сам управишься, ладно? — то ли спросила, то ли приказала Ленка, взглянув на Терьяна через плечо. — А ну-ка подвинься.

Ленка свернулась рядом с Сергеем, обняла за шею и положила голову ему на грудь. «Подожди, — шепотом сказала она, — подожди, давай немного полежим просто так».

— Обнять-то хоть можно? — тоже шепотом спросил Сергей, чувствуя, как колотится его сердце.