Данил Корецкий - Время «мечей»

Подъем в седловину между двумя вершинами заканчивался. Все шло по плану с допустимыми отклонениями… GPS-навигатор показывал, что до «точки № 1» осталось совсем немного. Он быстро шел к цели – один среди снега, льда и черного гранита. И только неприятное ощущение, что на него смотрят, не оставляло Ханджара. Но он относил это на счет кислородного голодания, которое обостряет фобии. Ведь вокруг никого не было и быть не могло!

Однако Ханджар ошибался. За ним действительно наблюдали три пары глаз одновременно. Виктор Котин и Сергей Ратников следили за ним с тех самых вершин, между которыми он сейчас находился. И хотя до них было около четырехсот метров, они могли различить даже щетину на замерзшем лице Ханджара. Потому что смотрели сквозь оптические прицелы высокоточных снайперских винтовок Rangemaster .338.

Третья пара глаз была гораздо ближе. Желтоватые белки с черными вертикальными зрачками принадлежали ирбису – снежному барсу. Стокилограммовая пятнистая кошка шла параллельным маршрутом, бесшумно перепрыгивая с камня на камень, иногда затаиваясь в мелких ложбинках и сливаясь со снегом. Сильные мышцы перекатывались под гладкой шкурой, длинный хвост нервно дергался из стороны в сторону, выдавая сдерживаемую агрессию, цепкий взгляд буравил спину предполагаемой жертвы. Не так давно ирбис уже выслеживал человека, но его убили прямо на глазах, а барс не ест мертвечину. Сейчас зверь вполне мог прыгнуть, но его настораживал исходящий от предполагаемой добычи сильный запах самца. Человек с таким запахом ещё слишком силён, чтобы на него нападать. К тому же следом шли еще несколько особей его вида, а значит, следовало еще немного выждать…

Группа Семина действительно шла по следам Ханджара, не сокращая дистанцию, чтобы не спугнуть его раньше времени. Но спугнуть эмиссара было уже невозможно – то ли от избытка адреналина после отрыва от пограничников, то ли под действием амфитамина, то ли от легкого кислородного голодания он чувствовал себя неуязвимым победителем, способным свернуть горы и континенты. Он видел близкую цель и ни на что другое уже не обращал внимание. Но чувство неуязвимости, как правило, обманчиво – выброс адреналина и химический допинг не только стимулируют организм, но и истощают его. После кратковременного прилива энергии у любого живого существа начинается нервный спад, и он становится лёгкой добычей. Ирбис это знал. Ему не раз доводилось добывать горных козлов после долгого преследования, когда те останавливались, считая, что им удалось уйти. Расслабившись, они уже не могли спастись от новой атаки…

Такой опытный хищник, как Ханджар, тоже все это хорошо знал. Но недостаток кислорода и стимуляторы сделали свое дело: он зациклился на приближающейся главной цели и стал менее внимательным к окружающей обстановке. По крутым зигзагообразным тропам, протискиваясь сквозь расщелины и обходя валуны, он, наконец, вышел на довольно большую площадку в седловине между вершинами. Вокруг лежали льды и спрессованный снег, посередине ветер своей жесткой метлой расчистил почти правильный квадрат скальной поверхности. Ханджар ещё раз сверился с навигатором и понял, что он на месте. Осмотревшись, он увидел сооружение из труб, похожее на геодезический знак. Точно! Там закреплен радиомаяк, по которому вертолет легко найдет цель.

Присев на рюкзак, он стал ждать. Холод уже проникал под одежду, и Ханджар понял, что долго он здесь не выдержит. Но все было четко рассчитано: минут через пять послышался шум двигателя… На фоне седых вершин чётко вырисовывался силуэт небольшого, юркого вертолёта французской фирмы Eurocopter, который уверенно проскользнул между горами и с ювелирной точностью стал опускаться на площадку рядом с радиомаяком.

Шасси лыжного типа коснулись скального квадрата, но винт продолжал вращаться. Дверь в корпусе цвета «мокрый асфальт» открылась, и наружу выпрыгнул крупного телосложения человек в черной летной куртке с меховым воротником и такого же цвета шапке. Это и был Богатырь, с которым Ханджар успешно провел несколько операций. Его напарник в таком же одеянии подал Богатырю какой-то массивный предмет с заплечными ремнями, похожий на армейский пищевой термос, и тоже спрыгнул на землю. Пригибаясь во вздымаемой винтом снежной пыли, они за ремни оттащили объект в сторону и по жесту Ханджара поднесли к треноге из труб и пристегнули к опоре. Снежный барс озадаченно наблюдал за происходящим – ему не нравился рев двигателя и новые люди. Желтые глаза следили за каждым движением прибывших не менее зорко, чем оптика снайперской пары с сопредельных вершин.

– «Снегирь-тридцать второй» – тридцатому! – сказал в микрофон Ратников.

– На связи!

– Груз прибыл! Вертушка иностранной марки. Вижу две цели, не считая пилота и встречающего. Изделие разгрузили.

– Работайте! Вертушку можете отпустить, ее ждут.

– Принял, работаем!

Они даже не поздоровались: вначале дело, любезности потом, в вертолете… Ханджар извлек из кармана взрыватель. Дело шло к завершению – работы оставалось на пять минут. Богатырь и спутник, немного уступающий ему телосложением, стояли чуть в стороне, похожие на снежных людей в черной униформе. Ханджар наклонился к фугасу. И тут вдруг все изменилось – неожиданно и страшно. Богатырь опрокинулся на спину, его напарник упал ничком вперед!

Ханджар онемел. Он понял, что, несмотря на свою ловкость и изощренность, попал впросак, как кабан, которого ловкие загонщики выводят на стрелков. Первым порывом было броситься к вертолету, за стеклом которого пилот отчаянно махал рукой. Но второе решение почти всегда бывает мудрее первого. Лучше умереть с громом, чем убежать с позором… Он развернулся и вновь занялся фугасом, пытаясь вставить взрыватель на место.

Двигатель вертолёта набрал обороты, маневренная машина взлетела и легла на обратный курс. А взрыватель, хотя и вошел в гнездо, но никак не ввинчивался и не защелкивался! Гул двигателя затих вдали, Ханджар все еще пытался установить запал, а ободренный барс вновь стал приближаться к оставшемуся в одиночестве человеку. На этот раз от него исходил запах растерянности и страха – запах загнанной добычи. После очередной попытки Ханджар все понял. С самого начала они все заманивали его в ловушку! Все, кто выдавали себя за друзей, оказались коварными врагами – и Оловянный, и Маомад, и все остальные! И сейчас враги идут за ним, думая, что его будет легко захватить живым! Но нет! Он заберет с собой много жизней!

Барс прыгнул, оборвав бешено крутящуюся ленту злых мыслей Ханджара. Стокилограммовая туша, состоящая из упругих мышц и звериной ярости, обрушилась ему на плечи, автомат слетел с плеча, ирбис и человек упали в снег, барс подмял Ханджара под себя и вцепился ему в плечо. Но тот выхватил из рукава кинжал, с которым никогда не расставался, и принялся наносить противнику яростные удары, вымещая всю накопившуюся в нем ненависть. Кровь залила белую шкуру ирбиса, а он вырвал у человека кусок плеча и вцепился в ключицу, приближаясь к горлу. Оскаленная окровавленная морда была совсем близко, и Ханджар, не переставая колоть кинжалом, зубами вцепился барсу в нос. Оба рычали, катаясь по красному снегу, наконец челюсти зверя защелкнулись на кадыке Ханджара, но это не стало победой: жизнь уходила вместе с кровью из изрезанного тела снежного барса…

Когда группа Семина поднялась на площадку, человек и зверь были мертвы. Они так и не разомкнули смертельных объятий…

Юркий вертолет цвета «мокрый асфальт» спешно уходил от места разыгравшейся на глазах пилота трагедии. Но сзади послышался нарастающий гул – над ним, чуть левее курса, прошёл истребитель «Су-27», покачиваясь с крыла на крыло, что означало: «Вы перехвачены. Следуйте за мной».

Уйдя вперёд, самолёт резко развернулся вправо и лёг на обратный курс. Теперь они шли почти лоб в лоб. Вертолетчик увидел под крылом «Су» красную боеголовку управляемой ракеты «воздух – воздух», нацеленную прямо ему в лицо. Упрямиться было бесполезно и смертельно опасно. Вертолет поочерёдно выполнил левый и правый крен, включил мигание аэронавигационными огнями и посадочными фарами с неравными интервалами и зашёл на левый разворот: «Вас понял. Выполняю».

Сибирская тайга

Тайга стала совсем другой. Тогда, в молодости, он ходил по ней без всякой опаски, да и когда рядом была «шайка-лейка», зеленые заросли вокруг казались обычным лесом. А сейчас деревья и кусты угрожающе цеплялись за одежду и зловеще шелестели, будто за ними кто-то прятался, то и дело слышались странные звуки – то тяжелая поступь, то какое-то урчание, то чавканье… Настроение у Ивана Степановича ухудшилось, с каждой сотней метров рюкзак казался тяжелее и тяжелее, да и тревожность нарастала. То ли виной этому были ведьмаки, то ли совершенное на глазах убийство, а может, просто годы…